Книга Предатель крови - Барб и Дж. С. Хенди

— Ты спятил? — воскликнула Магьер чуть громче, чем следовало. — Да он прикажет тебя казнить, едва увидит!

— Не думаю. Лорд Гейрен сейчас в Веньеце. Он славный парень, хоть и слишком молод, и мы оба можем засвидетельствовать, что Омаста — сын Дармута. Большинство солдат сейчас будут отчаянно искать себе вождя — того, кто сможет с полным правом объявить себя наследником Дармута. Если действовать быстро и хладнокровно, нам, быть может, удастся избежать гражданской войны и выстоять против внешнего врага.

Винн села прямо.

— Омаста — сын Дармута? И сколько человек знают об этом?

— Немного, но вполне достаточно. Почти все офицеры.

— Будь осторожен, Эмель, — предостерегла Магьер. — Позаботься о том, чтобы Омаста узнал все это прежде, чем ты перед ним появишься. Думаю, он будет лучшим правителем, чем его отец… И тогда вам, возможно, удастся предотвратить смуту.

Она поглядела на Лисила, гадая, слышал ли он их разговор.

— Вам обоим нужно поспать, — решительно сказала она. — Эмель… ты, Хеди и Кори устроитесь в одной палатке. Мы займем другую. Иди спать, Винн. Мы скоро к тебе присоединимся.

Винн кивнула и, оставив Магьер одеяло, вслед за Эмелем пошла к палаткам.

Магьер еще долго сидела у костра, не сводя глаз с Лисила. Наконец она встала и пошла к лесу. Когда она проходила мимо Мальца, который все расхаживал по границе лагеря, пес заскулил и тихо гавкнул дважды. Магьер присела на корточки, обвила руками его шею и уткнулась лбом в его косматый лоб.

— Знаю, — прошептала она. — Ты, как Лисил, сегодня потерял Гавриела и Нейну.

Малец вырвался и звонко пролаял: — «Нет!»

Магьер не знала, как заставить его смириться с потерей. И как помочь Лисилу справиться с горем.

Она встала и направилась к дереву, под которым он сидел, обошла его, чтобы заглянуть в лицо человеку, которого любила, но, похоже, совсем не знала. Знала только то, что, когда раны Лисила кровоточат, она сама истекает кровью.

Она села рядом с ним, протянула руку, ладонью коснувшись щеки Лисила, затем придвинулась ближе и вынудила его повернуть к ней лицо. И бережно дотронулась до свертка, который он прижимал к груди.

— Мне так жаль, — прошептала она, — так жаль…

Лисил задрожал и вдруг, не говоря ни слова, уткнулся лицом ей в шею. Магьер ощутила, как по ее коже поползли, стекая за ворот, теплые ручейки его слез.

* * *

Малец смотрел, как Магьер обнимает за плечи Лисила, как полуэльф, прижавшись к ней, мелко и часто вздрагивает. И в нем все сильней разгорался гнев, направленный на одно-единственное имя, которое огненными буквами запечатлелось в его памяти.

Бротандуиве… Бротан… старший из двух анмаглахков, с которыми они столкнулись в усыпальнице.

Малец мог вызвать в памяти любое когда-либо подсмотренное им воспоминание, ярко и четко воскресить его в сознании владельца. Тот самый, примитивный, конечно, способ общения (или воздействия), который вызывал такое бешенство у Лисила. Однако же пес не мог показать воспоминания одного человека другому. А в памяти Бротана обнаружилось столько интересного.

Впервые за все время Малец от всего сердца пожалел, что не наделен даром речи. Эльфийский язык, конечно, более утончен и удобен, чем белашкийский, но псу так много надо было рассказать! И слишком многое зависело от того, как сумеет перевести его рассказ Вини. Даже для того, чтобы вкратце рассказать правду, Мальцу пришлось бы ночь напролет молотить лапой по «говорильной коже».

Бротан толкнул Лисила на убийство с помощью лжи.

Малец бесшумно обошел вокруг дерева, подкрадываясь все ближе к Лисилу и Магьер. И прежде чем его заметили, выскочил из-за дерева и вцепился зубами в сверток, который прижимал к себе Лисил. Дернув головой, Малец вырвал сверток у Лисила.

— Что ты делаешь?! — ахнула Магьер.

Глухо вскрикнув, Лисил протянул руки к свертку, но пес оттащил его подальше. И, ухватив зубами край плаща, тряс его до тех пор, пока оба черепа не выкатились на траву. Тогда Малец лег, зажав между передними лапами череп эльфийки.

— Отдай! — закричал Лисил.

Пес зарычал и нарочито громко щелкнул челюстями.

Магьер сзади обхватила Лисила за талию, оттащила, потрясенно глядя на пса. Малец вперил взгляд в полуэльфа, вызывая в его памяти одно за другим воспоминания о Нейне. Затем дважды отрывисто гавкнул «Нет!» и обнюхал череп эльфийки.

— Прекрати! — крикнул Лисил и прижался, как ребенок, к Магьер, корчась под напором невыносимых воспоминаний.

Прекратить Малец не мог. Лисил должен, должен наконец его понять!

Когда там, в усыпальнице, он встретился взглядом с Бротаном, пса вначале смутили шрамы на лице старшего эльфа. Той давней холодной ночью, когда Бротан переходил через горы вместе с Эйллеан, несшей юного Мальца, этих шрамов у эльфа не было. Разрозненные, смятенные воспоминания так и мелькали в памяти Бротана, словно листья на осеннем ветру. И поскольку Малец и ловил их, как листья, одно за другим, но без всякого порядка, — прошло много времени, прежде чем он сумел понять все, что тогда увидел.

Бротан был здесь восемь лет назад, в ту самую ночь, когда Нейна и Гавриел бежали из замка…

* * *

Восемь лет назад Бротандуиве и Эйллеан спустились с Коронного хребта и вошли в поросшие лесом предгорья в провинции, которой правил лорд Дармут.

Аойшенис-Ахарэ, Вельмидревний Отче, был недоволен Куиринейной и потребовал, чтобы она вернулась в земли эльфов. Бротан и Эйллеан были посланы в Веньец, дабы доставить домой Куиринейну и ее сына-полукровку.

В таком прямом и неожиданном требовании таилась тень вызова… или угрозы.

Бротан опасался, что Вельмидревний Отче сомневается в его и Эйллеан преданности долгу. За все время пути он только один раз заговорил об этом с Эйллеан. Ответом ему был взгляд, в котором смешались гнев и тревога.

Непокорство было в касте анмаглахков вещью совершенно неслыханной. Не подлежало сомнению, что каждый из них готов пожертвовать всем в служении своему народу. Бродя одиноко вдали от родных мест, анмаглахки в исполнении своей миссии целиком полагались только на свои собственные суждения. Бротан сознавал, что ступает сейчас по тропе, тонкой, как паутинка, и почти такой же ненадежной. У него не было иного выхода, кроме как подчиниться приказу.

Путешествие было долгим, и переход через горы выдался нелегким. Близилась зима, так что обратный путь потайными тропами Коронного хребта обещал быть еще хуже. На пятую ночь после того, как эльфы вступили во владения Дармута, Бротан пересек дорогу, которая вела на юг, к воротам Веньеца. И, оказавшись среди деревьев, стремительно вскинул руку, жестом призывая Эйллеан остановиться.

Кто-то бежал по лесу, бежал напрямик, не особо заботясь о скрытности. Бротан глянул на Эйллеан, понял, что она тоже услышала топот, — и они разделились, укрывшись в густом подлеске.