Книга Воин. Знак пути - Дмитрий Янковский

Ратибор почти привстал от напряженного внимания, кожа в нескольких местах треснула, открывая опаленное мясо, на солому брызнули капли крови.

– Не верится… – хрипло сказал он. – Я привык видеть врага… Разить его мечом. А тут? Неужели нашим предназначением является бой с тенями, с бесплотными призраками? Не пойму… И верить не хочется. Какая же манера боя годится супротив тварей, которых и увидеть нельзя? Страшно… А как они выглядят в своем мире?

Жур грустно кивнул головой.

– Это неведомо никому. Я тоже не сразу поверил… Все это надо не просто услышать, а почувствовать, впитать, принять. Никак не иначе. Против бесплотного противника нужно и бесплотное оружие. Таким оружием стала Честь. Лучшее оружие против Трусости, Жадности и Равнодушия. А ведь именно эти твари ПОРОЖДАЮТ все остальные пороки. Они, подобно мухам, откладывают в душах яйца и из них вылазят черви зависти, предательства, подлости и обмана. Трудно поверить, но это так. Именно с таким Злом приходилось в стародавние времена сражаться людям. Сражаться впрямую! Это вам не Змеев бить…

Друзья переглянулись уже без нарочитого недоверия. Многое в словах волхва было понятным, многое походило на правду.

– Честь… – задумчиво протянул Волк. – Я как-то не могу представить ее оружием. Привычнее думать о ней как о человеческом достоинстве…

– Человеческий ум, – продолжил Жур. – Не может осознать того, что выходит за рамки Яви. Но эти чудовища, подвластные Злу, находятся за ее пределами. Их родина – Навь. Поэтому присутствие тварей мы чувствуем именно душой, а не разумом, не глазами, не телом. Наша душа одновременно и в Яви, и в Нави, через нее мир и единяется в Правь. Поэтому Трусость, Равнодушие и Жадность поражают именно душу – легче дотянуться. Когда-то, когда в жилах людей текло больше огненной крови Богов, многие могли ДУШОЙ выковывать в себе Честь. Раньше все люди были вооружены Честью. Те кто не мог выковать ее сам, могли, следуя советам соратников, перестроить свои души так, что они создавали в себе не оружие, но щит. Сейчас мы не различаем Честь как оружие и Честь как щит. Но разница есть. И не малая. Честь, как оружие, дана только вам и другим, носящим колдовские мечи. И вы, своим примером, можете помочь другим людям создавать в себе щит против тварей. Только щит. Сражаться можете только вы.

Волк согласно кивнул – это объяснение разъясняло хоть что-то.

– Но как может выглядеть такое сражение? – спросил он.

– Как бой. – серьезно ответил Жур. – Зло может прорваться в Явь во плоти. Так и было на Перевале. Оно, воздействуя на пораженных людей, может управлять ими, заставлять делать все, что угодно. А нежитью оно правит и вовсе играючи. Поэтому вы воины, а не волхвы или трудовые люди. Именно чужими руками оно расширяет границы Нави…

Уже после битвы на Перевале случилось так, что мечи попали в разные руки, в разные страны и не собрав их хоть небольшим числом, нельзя было сражаться со Злом. Это были трудные времена… Трусость, Равнодушие и Жадность пожирали людей изнутри безнаказанно, все больше расширяя владения Зла. Видя это, Боги решили вмешаться в людские дела. Ведь людство оказалось самым слабым местом на границе Нави и Яви. Они решили собрать вместе тех, кто вооружен колдовскими мечами, а значит и Честью. Да… Хотя точнее будет сказать, что один человек решил вмешаться в дела Богов. А уж затем Боги замыслили то, что случилось потом. Но это уже совсем другая история, тем более что из нее, в общем-то, ничего не вышло. Тот, кто должен был по воле Богов объеденить носящих мечи в Стражу Чести, не захотел этого делать. Он просто убежал от своего предназначения. Его в Страже так и зовут – Беглецом. Но стоит отдать ему должное – без него Стражи бы не было. Только он, общавшись с Богами напрямую, ведал об их задумке, только он мог рассказать об этом людям. И он рассказал. Дважды. Всего двум очень разным людям. А дальше все вышло так, как должно было выйти – Боги не делают за людей то, что они должны делать сами.

Волхв подул в остывавшее варево, внимательно поглядел на зеленоватую пенку и продолжил:

– Первый и создал то, что называется Стражей, а второй… У Беглеца был один старый друг. Зарян… Он сам мне рассказывал об этой странной дружбе и о том, как Беглец зажег его душу рассказами о древнем мече, вмерзшем в ледяную глыбу на Буяне-острове. До этого Зарян ничего о Страже не ведал, а Беглец не рассказывал, поскольку нельзя войти в Стражу, только услышав о ней. Ее надо почувствовать, впитать, принять… И вернее всего это чувство приходит с мечом, когда души бывших владельцев начинают беседовать с тобой, рассказывать, поучать. Сразу чувствуешь себя частью целого.

– Это точно… – задумчиво кивнул Микулка. – Чувство то еще… Помнится, я чуть не чокнулся, когда в голове заворчал чужой голос.

– Да… Чаще всего так и бывает. Годы проходят, прежде чем владелец меча понимает, что к чему. Но то, что все вы встретились, совсем не случайно! Хотя и волшбы никакой в этом нет. Просто те, кто носит такие мечи, живут немного иначе других. Не по краю дорожки ходят, а по самой середке, не по узеньким извилистым тропкам, а по широкому гостинцу. Вот и встречаются… Разве что лбами друг о друга не бьются.

– Ну а главное в чем? – нетерпеливо спросил Волк. – Для чего эта Стража нужна? Просто ходить с этой Честью?

Жур встал, взял с печи берестяной ковш и до краев наполнил горячей, темно-коричневой жижей из горшка.

– Эта Стража создавалось для уничтожения Зла, но сейчас, по прошествии многих веков, она служит немного иным целям. Многие пытались уничтожить Зло, но все чаще это кончалось тем, что борьба с ним сама превращалась в Зло. И тогда стало ясно, что главная задача – поддерживать равновесие между Злом и Добром, а не добиваться полного уничтожения. Я много думал об этом, но так и не понял, почему, если уничтожить все Зло, то оставшееся Добро постепенно становится Злом, будто без черных сил этот мир невозможен. Это как верх и низ – сколько не убирай снизу, а все равно из оставшегося верхнего, что-то будет ниже, а что-то выше. Получается, что БОРЯСЬ со Злом, Зла не одолеть. Нужно умножать Добро, тогда и Зла станет меньше. Но вы воины, а не зодчие, вы по сути своей разрушаете, а не строите. Но в этом есть и глубокий смысл.

В комнате повисла задумчивая тишина, только горячий воздух посвистывал в печной трубе, да редкие сверчки пели песни, забыв, что уже наступила осень.

– Разрушение по сути есть Зло. Можно спорить об этом, выдумывать разные байки, где разрушение выдавалось бы за Добро, но суть остается. Разрушение – Зло, а созидание – Добро. Что бы ни разрушалось, что бы ни созидалось… Уже созданное можно, конечно, использовать со злым умыслом, но само созидание имеет в себе светлую силу. Ведь даже выковав меч, не обязательно им убивать. Вы видали как работает коваль? Что орало кует, что меч – во все вкладывает свет души. Он ли виноват в том, что мечом потом убивают?

Жур тяжко вздохнул, и все сразу поняли, что сам он на собственной шкуре испытал все эти искания.

– Но вы воины, а не зодчие… Я как-то спросил Заряна, отчего взявший в руки Камень кует именно мечи, а не что-то полезное. Почему Стража зиждется на разрушении, а не на созидании? Он ответил очень странно, но это запало в душу. Мы, говорит, есть то наименьшее Зло, которое необходимо для торжества Добра. Главное не перейти черту. Поэтому теперь Стража не дает Злу РАСПОЛЗАТЬСЯ без меры, заставляет оставаться в положенных ему границах, ведь в отличии от Добра, Зло всегда старается занять больше места. В этом и есть ваше предназначение, предназначение Стражи – уничтожать В ЛЮДЯХ Трусость и Жадность. Именно уничтожать, по другому вы не умеете. Иногда, очень часто, уничтожать приходится вместе с людьми… Каждому витязю отведена своя роль, каждый незаменим. Конечно, потери есть и у вас, но каждая потеря в Страже – тяжкая утрата, поскольку проходят годы, десятилетия, прежде чем новый наследник меча войдет в силу. С каждой такой потерей Зло становится крепче. Поэтому и даны вам необычные умения и мудрость предшественников, чтоб могли противостоять Злу почти без потерь. Почти. Но все что вам дано, дано не задаром. Это тяжкая доля и великая честь – состоять в Страже. Вам многое позволено, но и спрос велик.