Книга Душитель из Пентекост-элли - Энн Перри

– Я отведу Таллулу… то есть мисс Фитцджеймс, в церковь, – сказал Яго, совладав с собой и распрямив плечи.

– Прекрасная мысль, преподобный, – согласился Томас. – Сейчас это для нее самое лучшее место. Могу я попросить вас, если это возможно, чтобы она осталась с вами как можно дольше?

– Но… – попробовал было возразить Джонс, однако Питт остановил его:

– Я знаю, где вас найти, если вы мне понадобитесь. Но я едва ли стану вас искать. Вы не будете свидетельствовать против Финли, это мне уже известно, а таких, кто дал бы показания против вас, пока нет. Поэтому продолжайте делать Божье дело, отец. Это очень важно. Доброй вам ночи…

Полицейский повернулся и зашагал к перекрестку. Лишь однажды он обернулся, чтобы посмотреть на оставшуюся у него за спиной пару.

Они все еще стояли под фонарем, тесно обнявшись, – мужчина и женщина, вдруг дождавшиеся того момента, о котором, возможно, так долго мечтали и который неожиданно подарила им непредсказуемая реальность.

Увидев Томаса, Юарт удивился. Он поднял голову от стола, но лицо его казалось спокойным – на нем не было ни тени подозрения или страха.

– Доктор Леннокс здесь? – едва войдя, спросил Питт. – Если нет, то пошлите за ним.

– Вам нездоровится? – Задав этот вопрос, инспектор вдруг неожиданно сник. Он прекрасно видел, что его коллега здоров, но находится в дурном расположении духа и как будто сильно расстроен.

– Найдите мне доктора Леннокса, – повторил суперинтендант. – Вы хорошо его знаете?

– Э-э-э… как сказать, средне. – Теперь Юарт уже встревожился, и кровь медленно отлила от его лица. – Почему вы спрашиваете?

– Чем занимается его отец? – спросил Томас.

– Что вы сказали?

– Чем зарабатывает на жизнь его отец?

– Я… я думаю… Понятия не имею. Зачем вам это? – Его собеседник был совсем озадачен. – Он что-то натворил? В чем дело, Питт? У вас ужасный вид! Вы бы сели… Я налью вам бренди.

– Мне не нужен бренди. – Суперинтендант действительно терпеть не мог этот напиток.

Юарт был внимателен, несмотря на страх, который уже охватил его по-настоящему. Инспектор знал, как презирал Томас продажных полицейских, а он укрыл от правосудия одного из самых жестоких убийц. Один Бог знает, сколько других преступлений Юарт мог совершить по приказу Огастеса Фитцджеймса! Один случай принуждения, запугивания, шантажа неизменно ведет к другому. Одно падение – и нет уже дороги назад. Впереди – признание и расплата. Полиция не прощает продажность в своих рядах. А Мэри Смит, или кто бы она ни была, не заслужила такой жестокой смерти.

– Найдите мне Леннокса! – стиснув зубы, снова грозно приказал Питт.

Юарт попятился к двери и исчез. Через несколько минут он снова был в кабинете.

– Доктор будет здесь через пятнадцать минут, – доложил инспектор. Не решаясь сесть, он с испугом смотрел на своего разъяренного коллегу.

– Я только что имел беседу с отцом Яго Джонсом, – медленно начал Томас.

– Да? – растерянно произнес Юарт, не зная, проявить ли к этому интерес или не стоит.

– Об убийстве Мэри Смит, – неумолимо продолжил суперинтендант. – На Глоуб-роуд, шесть лет назад.

Инспектор побледнел. Он с трудом втянул в себя воздух и, медленно нащупав дрожащими руками кресло за своей спиной, опустился в него.

– Зачем вы уничтожили протоколы показаний? – спросил Питт. – Я знаю ответ, но даю вам шанс самому все рассказать, если в вас сохранилась хотя бы капля чести.

Юарт молчал. В этот момент лицо этого человека выдавало все одолевавшие его чувства: откровенную ненависть, сознание поражения, отчаянный страх, что ничто и никто ему уже не поможет, и еще – жгучее презрение к себе.

– Огастес предложил мне деньги, – наконец еле слышно прошептал он. – Помощь моей семье. Благополучие моего сына за жизнь его сына. Он утверждал, что это несчастный случай. Финли не хотел убивать девушку. Когда он понял, что наделал, то пытался помочь ей. Вот почему ее облили водой. Но он зашел слишком далеко, она умерла… Игра вышла из-под контроля, он задушил ее. Он, очевидно, задушил ее до того, как она смогла закричать. На ее лице были следы его пальцев.

Инспектор опустил голову и закрыл лицо руками.

– Он не имеет отношения к другим убийствам. – Голос его теперь звучал глухо. – Вы нашли убийцу. Костиган виновен, я готов поклясться в этом. И Элла Бейкер виновна! Никто не знает, как вещи Финли оказались на месте преступления. Когда я увидел их, я пережил самые страшные минуты своей жизни. Словно преисподняя разверзлась под ногами.

Питт молчал. Он достаточно хорошо представлял себе состояние Юарта: ужас, страх, отчаянные попытки избежать разоблачения и холодящая кровь, почти мистическая похожесть всех трех убийств.

В коридоре стояла тишина – лишь с улицы доносились приглушенные звуки города.

Прошло пятнадцать минут тягостного молчания, пока наконец дверь не отворилась и на пороге не появился Леннокс. Как всегда, он выглядел усталым. Сначала доктор увидел Юарта, обессиленно склонившегося над столом, а потом сидящего на стуле напротив Томаса.

– Что это значит? – спросил он. – Инспектор Юарт болен?

– Возможно, – ответил суперинтендант. – Входите и закройте дверь.

Леннокс подчинился, все еще ничего не понимая.

Питт продолжал сидеть неподвижно.

– Вы были первым после констебля Бинса, кто увидел мертвую Аду Маккинли, не так ли, доктор? – поинтересовался он.

– Да. А что? – Врач был спокоен и лишь немного удивлен.

– И также первым вы увидели Нору Гаф?

– Да. Вы это сами знаете.

– Вы первым осматривали тела убитых?

Леннокс с удивлением смотрел на Томаса, но в его усталых карих глазах уже появилось настороженное понимание.

– Вы это знаете, – подтвердил он.

– Затем вы ушли, чтобы успокоить свидетельниц, перед тем как я стану их допрашивать? – продолжал суперинтендант.

– Да. Они были… расстроены, и это естественно.

– А убитую Мэри Смит вы тоже осмотрели первым?

Медик побледнел, но сохранил спокойствие.

– Мэри Смит? – переспросил он, нахмурившись, словно припоминая.

– Это было на Глоуд-роуд шесть лет назад, – напомнил ему Питт. – Молодая девушка, только что начавшая жизнь проститутки. Ей было лет пятнадцать или шестнадцать. И она была убита точно так же, как две последние жертвы. Не так ли, доктор Леннокс?

Несколько мгновений в комнате стояла гробовая тишина. Никто не шелохнулся, не слышно было даже их дыхания. Затем Юарт поднял глаза на врача. Лицо его осунулось. Но страдание в глазах инспектора было лишь слабой тенью того, что выражало лицо доктора.