Книга Дети нашей улицы - Нагиб Махфуз

— Там счета из магазина. Да ты сам увидишь!

Страх Ханаша возрастал, но он все продолжал искать, пока не услышал голос, показавшийся знакомым:

— А где кастрюля с бобами, Мутавалли?

У Ханаша затряслись поджилки, когда он узнал голос Шанкаля, торговца бобами из квартала. Не оборачиваясь в его сторону, Ханаш думал: «Заметил ли он меня? Не лучше ли бежать?» Но его руки только быстрее стали перебирать мусор. Ханаш был похож на кролика, который роет себе нору.

Вернувшись в квартал, Шанкаль всем рассказывал, что случайно встретил Ханаша, товарища Арафы, который на свалке в аль-Салихии упорно разыскивал тетрадь Арафы. Об этом ему рассказал мусорщик. Как только это стало известно в доме управляющего, тут же в аль-Салихию были посланы слуги, но Ханаша и след простыл. Когда мусорщика спросили, он ответил, что отлучился по делам, а когда вернулся, Ханаш уже исчез. И он не знает, нашел ли Ханаш то, что искал.

Люди, неизвестно с чего, начали перешептываться между собой, что тетрадь, которую унес с собой Ханаш, — та самая, куда Арафа записывал секреты своего ремесла по изготовлению оружия. Он потерял тетрадь, когда пытался бежать, и она оказалась на свалке в аль-Салихии, где и нашел ее Ханаш. Из курильни в курильню передавались новости, что Ханаш доведет до конца дело, начатое Арафой, и вернется в квартал, чтобы жестоко отомстить управляющему. Предположения подтвердились, когда управляющий пообещал за мертвого или живого Ханаша большое вознаграждение — так объявляли его люди в кофейнях и курильнях.

Никто уже не сомневался, что Ханаш сыграет решающую роль в жизни каждого. Люди воспрянули духом и обрели надежду на перемены, избавившись от отчаяния и покорности. Сердца их наполнились сочувствием к Ханашу, место пребывания которого оставалось неизвестным. Начали по-доброму вспоминать и Арафу. Люди уже выказывали готовность встать на сторону Ханаша, если он выступит против управляющего. Это будет не только его победа, но победа всей улицы, которая принесет в их жизнь добро, справедливость и мир. Жители решили помогать Ханашу всеми силами и способами и, если не будет другого пути к спасению, использовать против волшебного оружия управляющего подобное же оружие, которым наверняка владеет Ханаш. Услышав, о чем перешептываются жители, управляющий приказал поэтам исполнять в кофейнях историю аль-Габаляуи, напоминая людям о том, что его убил Арафа, о том, как страх перед его волшебной силой вынудил управляющего притворяться его другом, пока он не расправился с Арафой и не отомстил за великого деда.

Как ни странно, люди воспринимали эти рассказы равнодушно и с насмешками, упорно говоря: «Нам нет дела до прошлого. Надежда осталась только на волшебство Арафы. И если выбирать между аль-Габаляуи и волшебством, мы предпочтем второе».

День за днем людям открывалась правда о жизни Арафы. Возможно, источником была Умм Занфаль, которая многое узнала о нем от Аватеф, когда та жила у нее. А может, это сам Ханаш рассказывал об Арафе, когда встречался с кем-нибудь из жителей далеко отсюда. Важно то, что люди узнали правду о человеке, который с помощью своего волшебства хотел превратить их жизнь в прекрасную мечту. Судьба Арафы впечатлила людей, они возвеличили его в своей памяти и стали почитать его имя даже больше, чем имена Габаля, Рифаа и Касема. Одни утверждали, что Арафа не мог быть убийцей аль-Габаляуи, другие говорили, что он самый великий человек улицы, даже если и убил аль-Габаляуи. И каждый квартал стал оспаривать право считать Арафу своим.

Некоторое время спустя с нашей улицы один за другим стали исчезать молодые люди. Поговаривали, что они уходят к Ханашу и что он обучает их волшебству, готовя к заветному дню избавления. Страх овладел управляющим и его людьми. Во всех углах они расставили шпионов, обыскивали все жилища и лавки. За малейшую провинность людей жестоко наказывали, избивая дубинками за косой взгляд, шутку или смешок. На улице царили страх и ненависть, но у людей оставалась вера, и они запаслись терпением. Они держались за последнюю надежду, и каждый раз, когда им приходилось трудно, они говорили: «Злу обязательно придет конец, на смену ночи придет день, и мы увидим гибель тиранов и зарю света и чудес».