Книга Странник поневоле - Борис Долинго

Приставленный слуга не говорил по-арабски, так что общаться, не раскрывая своего знания китайского, Богдан мог лишь на языке жестов. Слугу звали Линь Бао, он улыбался Богдану, охотно называл нужные слова и фразы на китайском, но внимательно следил за всеми перемещениями гостя-пленника по территории университета.

Начал обучение Богдана китайскому языку и мэтр Чжу Цзы Чен. Это явилось решением проблемы «легализации» его знания китайского, и учитель не переставал удивляться понятливости ученика и его способностям.

Примерно дважды за время пребывания Богдана в университете мэтра навещали компаньоны Ань Чао и Ли Юань, живо интересовавшиеся своим участием в планируемой экспедиции. Купцы встречали Богдана как старого знакомого, и очень обрадовались, услышав о его успехах в изучении китайского языка.

По просьбе Богдана некоторые ученики мэтра, в том числе и Линь Бао, владевшие китайскими единоборствами, стали давать ему уроки и в этой области. Вскоре все были ещё раз удивлены – теперь уже навыками, которыми владел их ученик: Богдан и в области единоборств показал такие же впечатляющие результаты, как и в усваивании языков.

Как-то раз, после завершения очередного урока, мэтр спросил Богдана:

– Как называет себя ваш народ?

Богдан ответил, что зовут они себя «русские», и говорят на русском языке. Учитель попросил произнести несколько фраз, и покачал головой:

– Нет, я определённо никогда не слышал этого языка.

Спросил о письменности, он кивнул:

– У вас такая же система, как у арабов: звук – буква. Возможно, это удобнее нашего письма, и стоит подумать, чтобы предложить императору реформу письменности. Единственная проблема, что при переходе на другую систему, созданные ранее письменные памятники народа через поколение останутся доступны только узкому кругу профессионалов.

Богдан неопределённо пожал плечами:

– Я о таком не задумывался, но, наверное, вы правы.

Мэтр покивал:

– Да, это действительно проблема. Впрочем, рассуждения эти пока весьма умозрительны, а мне интересно вот что. У тебя явные способности к изучению языков, глубокие познания в математике, ты прекрасно усваиваешь уроки единоборств, но мне, тем не менее, непонятно, как ты сумел так овладеть арабским языком. Если бы ты учил его у арабов – я бы понял, но не беря же уроки у путешественника, который сам вызнал этот язык не в совершенстве, я уверен!

Богдан только виновато улыбнулся и развёл руками. Собственно, вариантов действия у него снова остаётся не так много. Он может попытаться сбежать в одну из ночей из расположения экспедиционного отряда и попытаться добраться до места, где остались его оружие и снаряжение. В любом случае, без лучемёта Богдан и один не отважился бы сунуться на грань Африки. С отрядом шейха, например, он бы рискнул преодолеть неизвестные и, вероятно, опасные тропы африканской плоскости планеты, но в одиночку и только с холодным оружием это представлялось почти безумием.

Но с учётом того, что противоположный берег Жёлтой реки принадлежал арабскому халифу, экспедиция должна была двигаться значительно западнее во избежание конфликтов с соседями. Поэтому дистанция побега оказалась бы весьма значительной, а Богдан не обольщался по поводу своих навыков верховой езды. Хотя он многому научился за это время, но от местных всадников ему вряд ли удастся уйти. Чем закончится для него поимка в этом случае, догадаться было нетрудно.

Но не меньшие проблемы ждали Богдана в случае, когда экспедиция доберётся в дальние предгорья Безвоздушных гор. Чем сможет он объяснить отсутствие той далёкой страны, жителем которой он, якобы, является? Куда делось целое государство, пусть и небольшое, и все его подданные? Естественно, рассказывать сказки о том, что он заблудился, не стоило – в это не поверил бы уже никто.

Таким образом, выход у него быль только один – подготовиться к побегу тогда, когда экспедиция пересечёт реку. Но ведь даже если он оторвётся от китайцев, на арабской территории он вполне может нарваться на отряды халифа или какого-нибудь шейха. Без лучемёта и нечего думать о том, чтобы отбиться, а новый пленитель может оказаться более жестоким, чем покойный аль-Хасим. Кроме того, если его снова доставят во дворец халифа, его обязательно кто-нибудь узнает, и, вполне возможно, смерть шейха спишут на него. Что грозит в таком случае, даже страшно было представить.

Получается, что у него вообще нет выхода, если только…

Неожиданно в голову Богдану пришла совершенно сумасшедшая мысль. Учитель Чжу Цзы Чен относился к нему очень тепло, вполне возможно, он поверит рассказу Богдана, и экспедиция будет снаряжена не в мифическую страну, а к той точке перехода, куда он должен был вести и аль-Хасима. Плохо, конечно, обманывать учёного китайца, но не отдавать же в руки подданных средневекового императора технические возможности дворца!

Пожалуй, сейчас, после намёка учёного на необычные способности его подопечного к языкам, момент был весьма подходящий. Богдан отхлебнул зелёного чаю, чтобы смочить пересохшее горло – и решился.

Рассказывал он довольно подробно, даже пересказал в общих чертах строение Планеты Граней. Мэтр внимательно слушал его, вопреки ожиданиям, ни разу не перебив. Когда Богдан закончил, Чжу Цзы Чен встал и, подойдя к одному из окон, долго смотрел наружу. Солнце садилось, и его лучи, пробивавшиеся под углом сквозь листву росших у дома деревьев, покрывали бордовый халат учёного причудливой россыпью замысловатых узоров.

Наконец, мэтр вернулся в кресло к столику, на котором стоял чайный сервиз и, прищурив свои узковатые глаза, посмотрел на Богдана.

– Признаюсь, – сказал он, – у меня с самого начала были подозрения, что ты рассказываешь далеко не всё, что знаешь. Но этот твой рассказ поверг меня в смятение: я просто не знаю, что теперь делать…

Он налил чая, но пить не стал, а подержал чашечку на весу, словно всматриваясь в поблёскивающую на свету поверхность желтоватого напитка.

– Скажи мне, зачем ты стремишься назад в этот чудесный дворец, который, как ты считаешь, Властитель этого мира на время покинул?

– Я не знаю, один ли там властитель, о котором вы говорите, учитель, – подчёркнуто вежливо ответил Богдан. – Может быть, это целый народ, который куда-то на время или насовсем исчез.

– Это не столь важно в данном случае. Мне интересно знать, почему ты так стремишься вернуться туда? Тебе хочется власти над этим миром или ты хочешь вернуться назад к себе домой, в тот мир, откуда и мы когда-то были приведены сюда Властителем?

Богдан развёл руками:

– Сейчас я не могу точно ответить на этот вопрос. Первые минуты, когда я оказался во дворце, мне было страшновато – я опасался, что встречу кого-то из хозяев и они меня уничтожат. Потом, когда никто так и не появился – и через день, и через неделю… не знаю. Прошло некоторое время, я освоился, и захотел узнать, что же это за мир. Хотя, если быть честным, я бы, наверное, долго собирался отправиться странствовать по этой планете, если бы не случай, который заставил меня вывалиться через секретную точку перехода… ну, через такие скрытые «врата» на один из островов, разбросанных на второй торцевой грани.