Книга Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945 - Максим Валерьевич Медведев

в сотрудничестве с Советским Союзом и создании «своих» воинских частей под патронатом могущественной державы. И чем ближе и очевиднее было окончание войны, тем больше было их желание стать на сторону победителя, хотя бы символически поучаствовать в общей победе. Например, в марте 1944 г. норвежская сторона сама предложила СССР отправить на советско-германский фронт хотя бы один батальон своих войск, причем не возражала против того, чтобы он использовался на любом участке фронта.

При этом было бы грубой ошибкой воспринимать союзные СССР левые силы и опекаемые ими воинские части безответными реципиентами «непреклонной воли» советского руководства. Они выступали в роли просителей, однако очень быстро советская сторона оказалась вовлеченной в их внутренние политические столкновения, споры и дрязги. Вполне осознавая свою нужность для формирования советского внешнеполитического курса, восточноевропейские политики и военные без особого труда добивались выделения любых материальных ресурсов для своих войск.

Для Советского Союза миссия иностранных войск была важна не менее, чем для эмигрантских правительств. Прямая военная помощь восточноевропейским союзникам давала возможность в дальнейшем участвовать в их послевоенном устройстве и международном позиционировании. Ввиду скорого победного окончания войны советское руководство видело в иностранных войсках мощный военно-политический инструмент для послевоенного переустройства Восточной Европы. Он должен был способствовать образованию дружественных Советскому Союзу политических режимов, формированию позитивного образа Красной армии и советской власти в глазах местного населения, а также легитимации зарубежного похода Красной армии и придания ему освободительного характера. Иностранные войска вступали на территорию своих стран в числе первых и далее участвовали в освобождении их от немецко-фашистских войск плечом к плечу с войсками Красной армии. Это несло местному населению мощный политический посыл: оно воочию получало доказательства дружеского расположения СССР и Красной армии – тем более что опасения по поводу «красной» угрозы в некоторых странах Восточной Европы были не меньше, чем в отношении угрозы «коричневой».

Создание иностранных войск на территории Советского Союза было туго вплетено в большую международную политику ведущих держав антигитлеровской коалиции. Это касалось и непосредственных соседей Советского Союза, и стран, с которыми он не имел общих границ: возможность ведения совместной вооруженной борьбы против нацизма несла важнейший политический посыл. Например, истребительный авиационный полк «Нормандия» представлял «Сражающуюся Францию» лучше любых дипломатов.

Советский Союз старался выстраивать двусторонние отношения с представителями оккупированных стран по поводу воинских фомирований. Вмешательство партнеров по антигитлеровской коалиции – США и Великобритании (особенно последней) – неизбежно осложняло процесс строительства иностранных войск в СССР и даже способствовало его краху, как это было с польскими войсками В. Андерса в 1942 г. Великобритания, исторически сама охотно пользовавшася услугами всевозможных «экспедиционных корпусов», весьма ревниво относилась к аналогичным попыткам Советского Союза. Кроме истории с армией Андерса следует упомянуть о том, что Великобритания прямо воспрепятствовала появлению на советско-германском фронте сухопутных сил «Сражающейся Франции» генерала Ш. де Голля.

В процессе создания иностранных войск представлял сложность «идеологический момент» – фактически на территории СССР формировались войска «буржуазных» государств, многие из которых до войны были весьма недружественно настроены по отношению к Советскому Союзу. На успешность формирований, безусловно, оказывал влияние и исторический контекст взаимоотношений между СССР и новыми союзниками. Как часто бывает, наиболее сложно отношения складываются с ближайшим соседом, с которым нередки территориальные споры. Не случайно тяжелее всего шло строительство польских войск.

Что касается воинских частей из представителей стран – участниц германской агрессии против Советского Союза, то и здесь присутствовал учет «политических моментов». Например, выбор румынских пленных для создания воинских формирований при наличии множества других попавших в советский плен военнослужащих вражеских армий (например, итальянских и венгерских) был обусловлен острым антагонизмом между румынами и немцами, который и был умело использован властями СССР в военно-политических целях. Впрочем, идеологическую заряженность военнопленных не стоит переоценивать: большинство из них стремилось любой ценой избавиться от тягот плена, реализуя, таким образом, индивидуальные стратегии выживания. Однако и вовсе сбрасывать со счетов идеолого-политическую мотивацию нельзя. Очевидно, что серьезных попыток рекрутировать пленных немцев в антифашистские воинские части не предпринималось именно из-за их крайне низкой восприимчивости к советской пропаганде, убежденности в нацистских воззрениях, что сделало бы такие части ненадежными на фронте.

В любом случае в процессе формирования всех иностранных войск присутствовали взаимные опасения и недоверие. В связи с этим власти СССР делали ставку на политически лояльных командиров – желательно коммунистов или членов национальных партий социалистического толка, – а также проводили тщательный негласный отбор и фильтрацию (по анкетным и агентурным данным) кандидатов на командно-начальствующие должности. Интернационально-коммунистический контент в пропаганде хотя и не педалировался, но продвигался при всякой возможности.

При высокой политической ценности иностранных формирований и, казалось бы, единстве взглядов советской стороны и их иностранных партнеров широкому строительству – в частности, чехословацких и югославских воинских частей – объективно препятствовало незначительное число лиц необходимых национальностей и гражданства на территории СССР. Приток военнопленных в первые полтора года войны был мизерным, а иных источников не имелось. Исключение составляли поляки, депортированные в Советский Союз накануне войны, однако и их контингент существенно сократился с уходом к осени 1942 г. с территории СССР армии В. Андерса. Поэтому укомплектование частей растягивалось на долгие месяцы (например, первый чехословацкий батальон комплектовался до штата почти весь 1942 г.). Создание новых, более высоких по рангу частей (соединений) было подчинено изысканию новых мобилизационных контингентов; рост формирований – например, чехословацких – происходил рывками. Такая ситуация сохранялась до начала 1944 г., когда сложились два благоприятных фактора: с одной стороны, резко возрос поток военнопленных вермахта и стран-сателлитов, а с другой – освобождение западных регионов СССР облегчило задачу подбора лиц нужных национальностей.

Сдерживающим фактором для организационного развития иностранных воинских формирований, как правило, служили не предметы снабжения, а люди нужной национальности или гражданства. Из-за проблем с комплектованием происходило смягчение требований к политическо-гражданским и этноязыковым характеристикам новобранцев иностранных частей. Хотя в них предпочтительно направлялись иностранные граждане, часто – в связи с нехваткой пригодного для военной службы контингента иностранных граждан – личный состав «разбавлялся», и порой весьма обильно, советскими гражданами, имевшими ту или иную связь с соответствующей страной (например, польские части – советскими поляками, западными украинцами и белорусами; чехословацкие – волынскими чехами). Ряды военных специалистов (танкистов, авиаторов, разведчиков, саперов, связистов и т. п.), а также командного и политического состава усиливались советскими военнослужащими, главным образом из числа представителей восточнославянских и иных советских этносов. Это происходило как в связи с нехваткой таковых среди иностранцев, так и из соображений политического контроля. Соотношение между перечисленными группами личного состава в иностранных формированиях зависело от конкретных обстоятельств создания той или иной части, но в целом ни одно из них не являлось в полном смысле слова «иностранным».

Нередко из