Книга Русская жизнь-цитаты 14 ноября - 7 декабря 2023 - Русская жизнь-цитаты
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Armen Zakharyan - Федерико Гарсиа Лорка – обвиняемый по делу... | Facebook,"Федерико Гарсиа Лорка – обвиняемый по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Вирджиния Вулф – обвиняемая по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Марсель Пруст – обвиняемый по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Марина Цветаева – обвиняемая по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Теннесси Уильямс – обвиняемый по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Кэтрин Мэнсфилд – обвиняемая по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Константинос Кавафис – обвиняемый по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". София Парнок – обвиняемая по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Оскар Уайльд – обвиняемый по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Гертруда Стайн – обвиняемая по делу экстремистской организации ""международное движение ЛГБТ"". Как заметил бы седьмой обвиняемый: ""К чему теперь Сенат с его законами? Вот варвары придут – и издадут законы"". Как ответила бы ему десятая обвиняемая: да, варварство это варварство это варварство это варварство, но любовь это любовь это любовь это любовь.",Armen Zakharyan - Федерико Гарсиа Лорка – обвиняемый по делу... | Facebook,https://www.facebook.com/zajaryan/posts/pfbid02T7u3fWvXYttAGmrrJtpbBByaqeLPeabD2hurCTAgVNPzqLxQTyK8EQvoCWBkVqQUl,2023-12-01 07:18:05 -0500
ARDIS – красивое имя в истории русской... - Sergey Nikolaevich | Facebook,"ARDIS – красивое имя в истории русской словесности. Похоже на название какого-то экзотического цветка или вечнозеленого кустарника, веточками которого принято украшать праздничные букеты. На самом деле слово «Ардис» было позаимствовано издателем Карлом Проффером у Владимира Набокова. Так называлось имение в романе «Ада», где разворачивались основные события. Владимир Владимирович был не против. Похоже, ему нравились и очкарик Карл, и его рыжеволосая жена ирландских кровей Эллендея - чудная молодая парочка американских славистов, вдруг с чего-то решивших, что именно они будут спасать великую русскую литературу, томящуюся в подполье безвестности и самиздата. Кажется, Набоков первый догадался, что речь идет не о заурядном коммерческом проекте, а об очередной Американской Мечте. А эта Мечта на самом деле не обязательно только про деньги. Она про покорение новых вершин, про обретение свободы, про счастье состояться, взлететь, взорлить над унылыми буднями и собственной судьбой. Что из этого вышло, можно узнать из нового фильма Антона Желнова и Анны Наринской «Камень. Ножницы. Бумага», посвященного легендарному издательству и его основателям. Сразу скажу, что фильм получился грустный. Все давно умерли, или уже очень старые. «Ардис» давно продан. Эллендея перебралась в Калифорнию со своим вторым мужем Россом. Тяжело больна ее дочь Арабелла. Та самая маленькая девочка в белом, которая возникнет на любительской 16-миллиметровой пленке вместе со своим папой Карлом Проффером. Тяжелый недуг, рано сведший его в могилу, достался дочери по наследству. Вообще по мере того, как погружаешься во все эти грустные подробности, начинаешь осознавать: все, что связано с русской литературой, – это почти всегда какие-то страшные диагнозы, абьюзные отношения, вечные склоки, обиды, неразрешимые проблемы. Бедные Профферы, конечно, ничего это не знали и знать не могли. Во время своих коротких визитов в СССР они видели перед собой несчастных, нищих людей, которым надо непременно помочь. Хорошо представляю себе Эллендею в песцовой шубе и Карла в тулупе, которые отправляются в гости к Надежде Яковлевне Мандельштам в Черемушки или к Иосифу Бродскому в коммуналку на Литейном проспекте в Ленинграде. О, эта вечная русская зима! О, эта вечная дань всех заморских гостей - шелестящие пластиковые пакеты из «Березки» с блоками сигарет Marlboro или Camel, виски Johnnie Walker Red label! Что там было еще? Надо было спросить Эллендею! По сути, она и Карл были посланниками из другого мира, «гостями из будущего», если воспользоваться ахматовской формулировкой. На них так и смотрели – люди с другой планеты. В ожидании их визитов проходил год, проходила жизнь. Они сделали правильный выбор - начали с Осипа Мандельштама. Репринтный сборник стихов «Камень» оказался в основании их проекта. Это фундамент. «Ардиса» еще не было, но «Камень» уже был. В дыму папирос Надежды Яковлевны Мандельштам (импортные сигареты она, как известно, не курила, предпочитая дымить «Беломором» - «дерьмом из братских могил» - это цитатно!) Профферы разглядели свое будущее. Не рассчитали только одного: с мертвыми классиками и их вдовами иметь дело гораздо проще, чем с живыми писателями. Недаром лучшая книга Карла Проффера будет называться «Литературные вдовы России». Он не успел ее закончить. И вышла она уже после его смерти в 1987 году. Но образ одинокой вдовы, сберегающей из последних сил наследие убитого или давно умершего мужа-гения, - это главный символ великой русской литературы ХХ века, как себе ее представляли американские слависты 70-х годов. И в общем они не так уж были далеки от истины. Для большинства этих эпохальных женщин не существовало ничего важнее, чем увидеть напечатанными сочинения покойного мужа. Долг перед мертвыми заставлял жить долго, а умирать с чувством исполненной миссии: сохранили, издала, спасла от забвения. Это и судьба Елены Сергеевны Булгаковой, и Надежды Яковлевны Мандельштам, и даже вполне благополучной по советским меркам Лили Юрьевны Брик… Со всеми ними Карл Проффер общался, вел доверительные, долгие беседы, выслушивал их вдовьи жалобы, вникал в наследственные дела. Они-то и были его главными спутницами и экскурсоводами в этом царстве мертвых, в Эллизиуме кладбищенских теней, цензурных запретов и советских спецхранов. Но, конечно, Профферов, как людей молодых, больше тянуло в мир живых. Сейчас понимаю, что, наверное, это был опасный шаг. Ведь они могли вполне ограничиться переизданием классиков или публикациями покойных эмигрантов. Тем более что 60 процентов книг, выходивших в «Ардисе», были на английском языке и предназначались для американской университетской аудитории. Но они решили постучаться в наглухо запертую дверь современного андеграунда. И вот тогда началось все самое интересное. В фильме подробно рассказано, как запрещенные рукописи добирались, издавались, как, минуя все таможни и обыски, они возвращались в СССР уже в виде крепких, хорошо сброшюрованных книжек, отпечатанных на отличной плотной, белоснежной бумаге. Не забыта была и роль ЦРУ в дистрибуции этих книг. В
