Книга Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

улыбается, а когда поняла – улыбнулась в ответ.

Заявление они подали после ужина. Онлайн.

А потом отмечали это событие чаепитием.

Позже, ложась спать, он положил свою ладонь на ее теперь уже внушительный живот, поцеловал в висок и сказал:

– Спасибо за твое «да».

5

Этот день наступил и прошел великолепно.

Дан блестяще защитил свою кандидатскую. Стратегия, выработанная вместе с профессором Назаровым, оказалась верной. Аккуратно проведенная предзащита дала оппоненту ощущение «слабых мест». И это оказалось ошибкой. Дан был практиком, он знал свою работу «от и до», отвечал за каждый знак.

Старая вражда должна была лишить лавров профессора Назарова, но в итоге некомпетентным показал себя оппонент, потерявший в какой-то момент над собой контроль и повысивший голос. Дан спокойно и аргументированно вел свою защиту. Профессор Назаров был невозмутим.

Более того, за три дня до этого иностранные издания опубликовали две научные статьи Дана на английском и немецком языках, посчитав его идеи по развитию компьютерной лингвистики перспективными и необходимыми для дальнейшего изучения. Назар тут же воспользовался этой новостью, просветив своих коллег об успехах Дана и его признании уже, можно сказать, на международном уровне. Это значительно повысило статус Дана перед защитой.

– Блестяще выигранная партия, – поздравил Назар своего ученика после того, как все завершилось.

– Спасибо вам, Николай Назарович, – искренне поблагодарил Дан наставника.

– Это тебе спасибо. И ты все-таки подумай насчет преподавания. Я жду тебя на кафедре.

Хитрый прищур профессорских глаз говорил о том, что Назар не сдается.

– Я подумаю, – ответил Дан, хотя решения своего не поменял.

Просто не хотелось в такой день в очередной раз разочаровывать профессора.

– Вот и подумай, – Назар отечески похлопал его по плечу.

До традиционного банкета в честь состоявшейся защиты времени было достаточно, и Дан, перед тем как поехать в ресторан, где все заранее было заказано, уединился в коридоре, чтобы позвонить отцу.

– Можешь меня поздравить, – сказал он без предисловий.

– Даниил Андреевич Воскресенский вошел в большую науку? – уточнили на том конце.

– Пока мне только открыли дверь и пустили в предбанник.

– И то неплохо.

– Неплохо, – согласился Дан.

Ему очень важно было услышать сейчас отца. Важно было показать: папа, я смог, я сумел, ты можешь мной гордиться.

– Ты большой молодец, я тебя поздравляю. Как все прошло?

– Нормально, – почему-то не хотелось рассказывать о перипетиях, вдаваясь в подробности.

У отца таких «оппонентов» и недоброжелателей – полк, и он как-то с ними справляется. Вот и Дан сегодня справился.

Почему-то показалось, что отец улыбнулся.

– Как профессор? Доволен?

– Очень. Это в какой-то степени была и его битва. Он не теряет надежды взять меня на кафедру.

– А ты?

– А я пока раздумываю, что лучше: пойти к тебе айтишником или к Назару ученым.

– Ты подумай, время есть, – посоветовал отец, а потом спросил: – Как мама?

И вот тут Дан замолчал. Все последнее время общаясь с отцом и вводя его в курс дела относительно диссертации и рабочих проектов, говоря, что у мамы тоже все в порядке, он не рассказывал ему об изменениях в ее жизни. Хранил ее право на личную жизнь. Но сейчас это казалось уже неправильным. Отец должен знать. Да, они давно развелись, да, у них отдельные друг от друга жизни, и все же…

– Мама ждет ребенка.

Пауза. Молчание. Долгое. Дан ждет.

– Вот как… – наконец произносит отец.

Для него это почти шок. Дан понимает.

– Да, так, – говорит осторожно. – И я очень переживаю, папа, как там все сложится. Если вдруг потребуется твоя помощь…

Хорошо, если бы не потребовалась. Но никто не застрахован. А у отца связи. У отца в знакомых талантливые врачи… Дан должен знать, что папа поможет, если… все же потребуется.

– Конечно, звони сразу.

Отец его понял. Понял правильно.

– И… как она?

– Мне кажется, счастлива.

Они снова помолчали. Самое главное сказано. Отцу надо новость осмыслить. Для этого должно пройти время.

– Мне пора, – говорит Дан в трубку.

– Да, конечно, – голос на том конце немного рассеян.

Непривычно рассеян.

– Держи меня в курсе, – просит отец на прощанье.

Дан обещает. И после сразу же звонит маме – обрадовать ее своими успехами. Мама в долгу не остается. После эмоциональных возгласов и поздравлений говорит:

– Мы с Олегом подали заявление.

Дан сначала не понял. Сначала он среагировал только на «Олега». Для кого-то профессор Шевцов, для кого-то Олег Дмитриевич, а для нее – просто Олег. И только потом пришло понимание. Наверное, примерно то же самое почувствовал несколько минут назад отец, когда Дан сообщил ему о беременности мамы.

– Ты уверена? – это все, что он мог сейчас спросить.

– Да, – ответ звучит кратко, но твердо.

– Тогда поздравляю. Надеюсь, я приглашен?

И мама облегченно смеется:

– Мне кажется, только ты и приглашен.

Она не добавляет: «С девушкой». Про девушек они сейчас не говорят – обходят эту тему стороной. Слишком больную для него. Мама это чувствует и молчит. Дан ей за это благодарен.

– Мне пора, – говорит он то же, что до этого говорил отцу.

Уже и правда пора.

– Да, конечно. Приезжай к нам завтра, устроим маленький пир в честь защиты.

– Я постараюсь.

Он отключает телефон, выходит из своего уединения и спускается по лестнице. Надо заказать такси. Сегодня Дан не на машине. Сегодня полагается отметить свой триумф от души.

Пока Дан ждет такси и чуть позже едет по городу – думает об Эжени. Как хочется позвонить ей и рассказать. Ей как раз можно в подробностях: и о предзащите, и о защите, и о выработанной с Назаром тактике, и даже о переведенных для Европы статьях. Женя поймет, ей это будет интересно. Или было интересно.

Но у нее теперь другая жизнь. Другие дела. Сердце ее свободно. В этом сердце больше нет места для Дана. Женя объявила об этом всем. И он как будто умер.

До сегодняшнего дня как-то спасала диссертация, подготовка к предзащите и защите. И вот все позади.

Что будет спасать завтра?

Вся квартира полна ее вещей. Тоби сидит на диване и смотрит на Дана каждый день. Словно жалеет.

Наверное, однажды она вернется, заберет свои вещи и скажет: «Гуд-бай, ковбой».

Дан не заметил, как такси доехало до ресторана. Хорошо, что впереди еще есть этот банкет и можно на него переключить свое внимание. Плохо, что нельзя такой день разделить с Женей.

А банкет прошел очень даже: в меру торжественно, в меру весело, в меру комфортно. Оппонент отсутствовал, оно и понятно. Зато Назар сказал такой тост, что растрогал не только Дана, но и других присутствующих. Пожелания не останавливаться, продолжать