Книга Пробудившая пламя - Кира Вайнир

С той стороны кокона из крыльев слышится только тяжёлый вздох Шторма и хихиканье детей.

– Выглядит, конечно, жутковато! – хмыкает Малис.

Но утром я оказалась в кровати одна. Меня вообще разбудила Фарли, с сообщением, что смотритель передал приглашение мне и детям на завтрак в большой зале.

– Мама, подожди! – засверкала хитрыми глазами Малис.

– Куда она? – поинтересовалась я у мальчишек.

– Я на кухню! Надо проследить, что бы к столу подали перец. Папа очень любит его на завтрак! С недавних пор! – рассмеялся Барлик.

– А вот и я! Я, конечно, не лари Лайна, но мне помогали Фарли, Гульниза и Рагни. А огранкой и подбором камней занимался мастер Ларис. – Просто горя от предвкушения щебетала Малис.

Не менее хитрая улыбка была и у Фарли, наблюдавшей за тем, как Малис аккуратно развязывает достаточно объёмный свёрток. Внутри оказалось платье, точнее комплект.

Нижнее платье было нежно сливочного цвета. Глубокий вырез каре, края длинных и узких рукавов, прикрывающих руку почти до пальцев, и край подола широкой юбки в пол были отделаны плотной вышивкой с мелкими камнями, среди голубых и синих самоцветов мелькали хорошо узнаваемые капли мариона.

А вот второе платье, верхнее, держалось только за счёт плеч. Оно полностью закрывало спину, а спереди сходилось углом на талии. Края ткани соединялись свободно висящими цепочками из белого метала, похожего на серебро.

Юбка расходилась углом от талии, открывая нижнее платье, напоминая этим платье, которое мы шили для Малис на открытие фонтанов. Как и рукава, она имела несколько отдельных слоев, расшитых серебряной нитью и белым бисером. На насыщенно голубой ткани платья это смотрелось очень ярко.

Фарли распустила мои волосы и переплела в них несколько ниток розового жемчуга. Мальчишки особо не мудрили, одевшись в черные брюки и белые рубашки. А вот Малис видимо решила подчеркнуть свое увлечение морским делом. Чёрные обтягивающие брючки, белая, как у братьев, рубашка и ярко-алый пояс-корсет, перетягивающий и без того изящную фигурку девочки.

В большом зале, когда мы туда пришли, за столом уже сидели майриме и Анаис. Майриме заняла место с торца, оставляя противоположный конец Берсу. По правую руку от майриме, только ближе к свободному торцу сидела Анаис. Дети заняли всю левую сторону стола.

Я не успела сообразить куда садиться мне, когда вошедший с шкатулкой в руках оман, взял меня за руку и посадил на своё место. Он кивнул слуге и тот быстро перенес еще один прибор на край стола, где теперь располагались я и оман. Но сам Берс присаживаться не торопился.

– Я рассчитывал застать вас в вашей комнате, лари. – Перешел он на официальный тон, Анаис при этом пожирала глазами шкатулку и переводила взгляд с неё на омана и обратно. – Но даже рад, что смогу преподнести вам этот дар официально. И прошу принять его, вместе с моим сердцем.

Крышка шкатулки открылась со щелчком, внутри я увидела какое-то переплетение золотых цепочек и камней, которые я знала, как Лондон-топаз.

Первым делом оман застегнул на моей шее колье, состоящее из нескольких цепочек, идущих параллельно друг другу и соединяющих между собой хаотично расположенные камни. Следующими были длинные серьги. Никогда бы не подумала, что Берс может быть настолько аккуратным. Но я чувствовала только легкие прикосновения, больше похожие на ласку.

От удивления и ощущения, что происходит что-то необычно важное, я даже не спорила, дети следили за каждым движением отца всё с нарастающим, каким-то хищным азартом. Анаис казалось, сейчас заплачет, а вот майриме даже побледнела от гнева.

На моё запястье лёг браслет, выполненный в том же стиле, что и колье. После этого Берс опустился на одно колено и поцеловал мою ладонь с внутренней стороны. Прижав место поцелуя на пару мгновений к своей щеке, он взял из шкатулки крупное кольцо, где вокруг одного большого камня были закреплены несколько камней разной формы.

Тишину нарушил голос Анаис.

– Оман, я заявила о ночи лари, и сегодня последний день, когда вы можете отказывать мне в моём праве. – Она сидела, словно проглотив кол. – Сегодня ночью, я хочу получить то, что мне полагается, как лари, по закону.

– Я с огромным уважением отношусь к законам и не позволю никому их нарушать, даже самому себе. – Ответил ей Берс и при этих словах взгляд, который Анаис не отводила почему-то от меня, наполнился торжеством победителя.

А мне вспомнилась моя бабушка, объяснявшая мне про мужскую измену.

– Если мужик спьяну, ничего не соображая, не в ту сторону свернул, то мозг ему конечно вынести надо, чтоб не повадно было, но из-за такой мелочи хорошего мужика терять? Дурь! Поплакать, пострадать, но по-тихому, чтоб он думал, что случайно увидел, да и забыть. – Учила меня она, правда бестолку. – А вот если у него азарт, мол, нельзя, а я попробую, тогда гнать со двора! Это ж таракан, а не мужик! Не расплодиться, так нагадить!

– Как забыть? Противно же! – возмущалась я.

– Тююю, противно ей! В кипятке прополоскать, уксусной эссенцией продезинфицировать и хлоркой присыпать на три дня. Через три дня считать новым! Если не отвалится. – Отрезала бабушка.

Вот у неё бы сейчас эта Анаис быстро бы огребла, да так, что без единого матерного слова глаза от земли боялась бы оторвать!

Пока у меня в голове, теми самыми тараканами метались мысли одна другой мрачнее, оман вытащил из шкатулки ещё один браслет, поставил мою ногу себе на бедро и погладил меня по щиколотке, прежде чем на моей ноге защёлкнулся ножной браслет, у которого в этом мире было особое значение, просто так это украшение не носили. Его вообще только мужчина мог одеть женщине.

– Ты пламя моего сердца, единственная звезда на моём небосклоне, та кого моя кровь приняла своей госпожой. – Почти шепчет он, глядя мне в глаза. И в мои руки опускается широкий браслет-обруч из золота, с теми же камнями, что и в моём комплекте. – Застегнёшь на моей руке, когда будешь уверена в своём выборе.

Оман с довольной улыбкой занимает своё место рядом со мной.

– Лари Анаис, как мужчина, выбравший свою пару, я не подчиняюсь закону о праве ночи лари. Так что не могу удовлетворить ваше желание. – Сообщает оман, в то время как Анаис только молча раскрывает рот.

– Но лари Ираидала не соизволила застегнуть твой браслет! – влезает майриме.

– В законе нет ни слова о завершённости выбора, взаимности и вообще о мнении женщины на этот счёт. Даже о добровольности речи не идёт. Главное чтобы мужчина определился. – Что-то меняется в голосе омана, я отчетливо слышу в нем всё больше холодных ноток. – Но меня интересует другое. Каким законом руководствовались вы, лари Майхур, опаивая меня непонятным зельем и с какой целью собирались подослать ко мне лари Анаис? Лари, специально для вас, так как вы принимали настой плодов отварки, вы давно бесплодны, как и большинство наложниц гарема. Такое свойство у этой отравы. И вы никак не могли бы понести от меня или от кого-то другого. Лари Майхур, вы не услышали моих слов о прекращении всех этих козней и интриг! Ваша верная служанка, которую вы отправили оклеветать любимого домашнего питомца моей алири, была казнена. Из вашего содержания вычтена стоимость говяжьей туши, которую пришлось скормить нашему впечатлительному питомцу, после нападения вашей служанки.