Книга Моя воля - Нидейла Нэльте

— Я знаю, каким ты бываешь. И как сложно устоять, — Сафира ощутила, что запал куда-то исчезает. Наверное, не нужно было ничего показывать… мало ли, что там и когда было. Но скрывать, как обычно, не получилось.

— Это комплимент? — усмехнулся Лунар, обнимая. Приподнял её лицо, заглянул в глаза. Предводительница повела плечами.

— Даже не хотелось?

— Я же мужчина. Дело не в том, что не хотелось, а в том, что сдерживаться было просто. Не так, как с тобой. Прямо искры сыпались, — усмехнулся.

— Из-за связи?

— Не думаю. Не только. Противоестественные связи имеют свойство распадаться, рано или поздно. А наша только усиливалась.

— Почему?

— Ммм… видимо, Китилья не совсем ошибается насчёт глубинных проявлений. Раньше мне не слишком в это верилось.

— А теперь?

— Верится.

— Почему? — затаив дыхание, спросила она.

— Ты же знаешь, — шепнул он.

— Ничего я не знаю! Если боишься… бойся дальше!

— Ничего я не боюсь! — возмутился Лунар. Предводительница фыркнула. Воин вздохнул. — Я люблю тебя. Люблю!

Сафира, наконец, нашла это место. Именно отсюда пещера, весь силуэт горы выглядели почти так же, как и в селении Ручейки. Может, несколько иначе, но ошибиться, что это то самое место, было невозможно.

Драк-конь заглядывал в глаза, ожидая приказа, навевая тоску по Карату и трепет, почти страх перед новым знанием. Сафира машинально провела рукой по тёплой шее, даря слетевшую волосину.

В пещере оказалось пусто и заброшенно. Лишь знакомое кострище с поблёскивающей цепочкой исключало любую возможность ошибки. Поддавшись порыву, Сафира решительно шагнула к нему, присела, выхватывая украшение. Лунар сделал движение, словно намереваясь остановить, но увидел, что не успевает, и только положил руку на меч.

Пространство пошло рябью, вокруг стали проявляться очертания — такие же и совершенно иные, сотни и тысячи пещер, с горящим огнём, горном, печью, заброшенным кострищем, абсолютно пустые. Похожие, едва уловимо различающиеся, словно проявляющиеся все одновременно.

В одной из них появилась фигура кузнеца, его спутницы, откуда-то посыпались разноцветные шарики энергии — точно такие же, какими их угощали в пещере, какие вызвали превращение молчаливых проводников в драк-коней. Между прочим стальной, чёрный, красный — могли ли доспехи имитировать цвета предводителя Рубинового Рога? Правда, в отличие от Сафиры, третий цвет Талима не серебристый, а обычный русый. Но всё равно похож… Шарики появлялись, исчезали, некоторые ударялись весьма ощутимо, некоторые словно проходили насквозь.

— Талим! — Сафира бросилась к появившемуся предводителю. Счастливо обняла остальных воинов, не обращая внимания на изумлённые взгляды. С радостью осознала, что, кажется, полностью излечилась. Мужские объятия не доставляют абсолютно никаких неудобств.

Сзади, за воинами-лиарами, стояли полупрозрачные сущности. Сафира явственно поняла, кто это. Ведь отряд улетал на драк-конях. Видимо, в Пустоши проводники могут существовать только так. Или… неужели Аиртаксу как-то удалось их перехватить, связать другим обрядом, подчинить, превратить в своих воинов?

Вспомнились лаборатории Хэла. С тем, кто много лет изучал проводников, и не такое возможно…

— Карат… — снова шепнула предводительница, совершенно не ожидая того, что за этим последует. Однако длинноволосый внезапно появился, там же в кострище, где и некогда Фаар. Он стал совсем почти прозрачным, огромные глаза на тонком лице. Шагнул вперёд — пространство заискрилось, но пропустило. Предводительница бросилась к нему, ощущая и вторую, невидимую сущность — ту, с которой летала в своих странных полуснах-полувидениях. Готова была уже отдать волосину, да хоть десяток, как рокочущий голос кузнеца остановил.

— Так они не свободны. Отпусти.

— Но…

— Он очень привязан к тебе. Даже говорить научился. Но ты ведь знаешь цену свободы, девочка?

Сафира обернулась к Лунару. Да. Эту цену она знала.

Только сейчас обнаружила, что остальные проводники оставались словно за преградой, не прошли вместе с воинами. Отчётливо видела обе сущности каждого — и человечью, и драк-конью. И третью — сверкающую искрами Эквило.

Дотронулась до Карата, следя, чтобы не сорвался случайный волос. Длинноволосый протянул руки, трогательно заглянул в глаза. Сафира прикрыла свои, настраиваясь на ментальный контакт. В этот раз вышло почти сразу.

“Ты свободен. Иди к ним.”

Длинноволосый резко не то вздохнул, не то всхлипнул, ещё раз пронзительно глянул в глаза. И вдруг начал растворяться, меняться, становиться тем, кем и должен быть — нематериальным сгустком, ожившей частичкой чьей-то давно погибшей души, наделённой силой Эквило. И энергией дривов, удивительным образом сплетающихся воедино.

— Ты правильно сделала. Жить в оковах тел — не для них.

Сафира кивнула — язык не слушался, горло першило. Осознание правильности поступка далеко не всегда перекрывает тяжесть утраты.

— Что это? — голос Лунара вырвал из сдавивших сердце тисков, пришлось прислушиваться, возвращаться в реальность. Воин указывал на вспыхнувшее внезапно кострище.

— Портал. Когда разомкнёте Хранилище, портал заработает. Не совсем так, как вы планировали. Зато без потерь.

— Где Малит? — мрачно поинтересовался Талим.

— Хочешь вернуть жену — открой Предел. Она придёт.

— Как Руньяр? — обернулся предводитель уже к Сафире.

— Растёт, — улыбнулась девушка. Светлая улыбка окрасила и лицо мужчины.

— Что мне делать? — обратился он к кузнецу.

— Эх, вот раскроем портал — напустим сюда машин, — Лунар поудобнее устроился у ночного костра. Без драк-коней передвигаться стало намного сложнее, но пока оставался лишь необходимый минимум для борьбы ДЭМами. Остальных Сафира отпустила, провела новый обряд, невзирая на протесты хозяев. Впрочем, ДЭМов давно не было видно, и Лунар говорил, что со временем можно станет не сторожить их — если Блуждающая Препона нормально заработает. Сама будет ловить и нейтрализовать. Наладить бы механизмы.

Девушка покосилась на него, снова сосредоточен на деле, мечтает поскорее привести всё здесь к нормальному функционированию. А потом? Он пока не говорил об этом, но Сафира точно знала: жизнь в Рогах — далеко не предел его мечтаний. Впрочем, она с удивлением обнаружила, что ей без разницы, где. Четыре цвета дают возможность связываться с обоими предводителями — Талимом и Тельрой, а также открывают доступ к собственному карману Хранилища, где теперь сосредоточены оставшиеся фитарели. Когда-нибудь, когда всё наладится, она раздаст их хозяевам. Ведь не зря же так получается, что только у неё осталась возможность попадать туда.

Но это всё — работа, взваленная на неё силами и собственной ответственностью, любовью к родному миру. А семья — рядом с несносным синеглазым воином и вредной сестрёнкой, возле которой временами начинаешь жалеть о фитарели. И всё же предводительница не променяла бы этих двоих ни на кого.