Книга Честь взаймы - Людмила Астахова

– Вы считаете, мне угрожает опасность?

– Причем смертельная. Мэтр Кориней может подтвердить мои слова.

И, самое удивительное, отрекшийся маг целиком поддержал Джевиджа. Дескать, нечего тут спорить, ибо для членов Ковена вдова мэтра Уэна сейчас враг за номером один. Злокозненные чаровники спят и видят, как бы извести со свету мистрис Эрмаад.

– Это еще почему? – не поверила Фэйм.

– Потому же, почему они послали за вами в Сангарру наемных убийц, – отрезал Росс.

– Кстати, а кому все-таки понадобилось меня убивать?

– Кузену вашего мужа, например.

Она и раньше знала, что спорить с Джевиджем бесполезно, он найдет тысячу и один аргумент, на ходу придумает теорию, под которую подгонит свои доводы, но этим утром милорд превзошел сам себя. И ведь не поймешь – врет он или сам верит в то, что говорит.

– Росс, скажите честно, чего вы от меня хотите? – не выдержала Фэймрил. – Неужели так сложно рассказать все как есть? Разве мы с вами не можем доверять друг другу, как прежде?

Нечестный прием – склонить голову к плечу и смотреть на мужчину лучистыми печальными глазами, безмолвно взывая к его чувству вины, но ничего не попишешь – сам напросился.

– Фэйм, – вздохнул он. – Я и вправду очень беспокоюсь о сохранности вашей жизни, тем более теперь, когда командор Урграйн представил мне некоторые неопровержимые доказательства…

– Какие? – тут же насторожилась женщина.

Эти подозрительные обтекаемые фразы ни о чем – первый признак замалчивания правды.

– О! Это государственная тайна, милая моя Фэйм. Но разве я прошу о чем-то невозможном или постыдном?

У милорда в запасе тоже имелось запрещенное оружие – его улыбка и ласкающие интонации в голосе. Как тут не поверить в рассказы о сотнях соблазненных им женщин? Россу Джевиджу очень хочется верить, а если при этом он еще нежно целует кончики пальцев, не переставая умоляюще глядеть прямо в глаза, то пиши пропало – никто не устоит.

Зато профессор позабавился от души, наблюдая за балаганом, учиненным на его глазах взрослыми сознательными людьми.

«Вот она – молодость, горячая кровь и куча времени на глупые пререкания. Вместо того чтобы, не тратя даром слов, перейти к делу, два самоуверенных упрямца изводят друг дружку допросами. А за стеной пустует отличная широкая кровать, на которой замечательно лечатся все головные боли, истерические припадки, внезапные приступы раздражительности и даже язвенные болезни желудка, – думал он. – Может, для верности рецепт им выписать один на двоих? Один-два супружеских долга перед сном».

Задаваться рано или поздно вопросом «А что же дальше?» свойственно всем разумным людям, просто некоторые озадачиваются им, уже стоя на краю пропасти. Фэйм справедливо относила себя к той части рода человеческого, которая предпочитает готовиться к переменам участи заранее, а не плыть по течению. С одной стороны, можно только дивиться появлению такой черты характера у женщины, чья судьба всегда решалась за нее. Отцовская воля нерушима – сказал «замуж», надо подчиняться. Открыто перечить Уэну вообще было чрезвычайно рискованно. Но Фэйм и не планировала достичь каких-то запредельных высот независимости. Остаться самой собой, не дать себя сломить и растоптать – подвиги малозаметные, зато очень ценные. Она заблаговременно подумала о том, как сохранить в тайне бабушкино наследство, даже не надеясь вырваться из цепких когтей супруга. Она умудрилась держаться на плаву целый год, распланировав до последнего сета свой скромный бюджет. В конце концов, Фэймрил Эрмаад сделала ставку на лорда Джевиджа и тоже не прогадала.

И вот настало время снова озадачиться тем самым, столь существенным вопросом. Сколь угодно долго прятаться за спину Росса не получится. Очевиднейшим подтверждением этого факта были любопытные взгляды придворных, пока они с его высокопревосходительством шли в библиотеку и обратно. Благородные дамы и господа без всякого стеснения таращились на новую пассию Джевиджа, обсуждая не столько цвет ее платья, подозрительно совпадающий с цветами канцлерского мундира, или ладонь Росса, накрывшую пальцы Фэйм, впившиеся в его предплечье, сколько вопиющую недопустимость самого факта – притащить во дворец любовницу, поселить в своих апартаментах! Неслыханно! Что правда, то правда, положение мистрис Эрмаад с каждым часом становилось все более сомнительным. О репутации говорить уже поздно – она погублена окончательно и безвозвратно. Общество традиционно отвергает жен чародеев, но и открытое покровительство лорда Джевиджа тоже не спасет. Он и в самом деле не стремится к славе тирана и рабовладельца, как только опасность, мнимая или реальная, минует, он не станет насильно держать рядом женщину, дабы окончательно не погубить ее честь. Самое время подумать о будущем и тщательно, а главное, заранее сформулировать пожелания относительно дальнейшего устройства жизни.

Скажем, пусть это будет не Сангарра. После всего случившегося Фэймрил там не жить, это понятно. Но если выгодно продать бабушкин домик, а потом перебраться поближе к теплому южному морю… Кроме того, на тему будущего стоит рассмотреть Восточные Территории, где можно начать абсолютно новую жизнь. И в запасе остается Вхождение во Храм, как это делают многие знатные женщины после смерти мужа, не желающие обременять сыновей. Помощь бедным, обучение грамоте, покровительство сиротам – самая достойная стезя для любой деятельной натуры. Всегда нужно иметь в запасе несколько вариантов. Росс Джевидж назвал бы это хорошей стратегией, не правда ли?

А как же, спросите вы, любовь? Бабушка Ииснисса как-то высказала очень мудрую мысль, которую юная Фэйм Сааджи запомнила навсегда. «Любовь не есть и не должна становиться стихийным бедствием ни для вас самой, ни для близких вам, дорогая моя девочка, людей. Страсть мимолетна, она всего лишь шквал, налетевший внезапно, оставляющий после себя развалины, мусор и пустоту. Не дайте же порыву ветра разрушить свою жизнь, обратив ее в мусор». Когда Фэйм в свою очередь поинтересовалась у достойнейшей леди Калидас, какова же настоящая любовь, та, помнится, заявила, что тайна сия велика и каждый ищет ответ самостоятельно. Некоторые находят, большинство так и остаются в неведении.

Они с Россом Джевиджем заслужили немного определенности. Он ищет путь, как мужчина и воин. Фэйм жаждет свободы. При чем здесь любовь? По крайней мере, теперь она точно знает, что это такое.

Как гласит краткая историческая справка, в те времена, когда Эарфирен был обнесен крепостной стеной, а на трон Эльлорского королевства взошел Илвенис Косматый, молодому монарху срочно понадобилось место, где он мог бы вершить суд правый и не очень, при этом не рискуя быть растерзанным сторонниками высокородного осужденного. Замок Эрдорэш для этого дела подходил лучше всего – вокруг угрюмые чащобы, населенные волками, медведями, нечистью и призраками, одну-единственную дорогу проще простого перекрыть силами небольшого отряда, а в озере удобно топить неугодных свидетелей. А что поделаешь, каковы времена, таковы и нравы. За прошедшие века моль успела съесть все медвежьи и волчьи шкуры, разросшийся город поглотил непроходимые леса и чащи, святые клирики изгнали нечисть, призраки от соседства с шумными человеками развоплотились сами, озеро осушили, а от древнего замка сохранилось одно-единственное помещение. И сколько бы ни перестраивали Великолепный Эрдорэш знаменитые архитекторы, но на мрачный пиршественный зал их рука никогда не поднималась. Не только из-за великолепных образчиков старинной резьбы по камню и потолочных балок из столетних дубов. Здесь так часто творилась история Эльлора, столь регулярно на стоящем тут исполинском тысячелетнем столе вписывалась очередная драматическая страничка летописей, что у самых величайших из великих правителей мороз шел по коже, когда они оказывались под высокими сводами Палаты НеВечных. Названьице придумала королева Эйфанир Седьмая, отравившая здесь третьего мужа и всех гостей с его стороны прямо на свадебном пиру. Ее портрет в полный рост висел в одном из простенков. Если не присматриваться, то одно лицо с мис Махавир, только жгучая брюнетка. Джевиджу всегда нравилось смотреть на давно почившую королеву, ведь согласно хроникам его далекий предок принимал активнейшее участие в заговоре против Эйфанир. Разумеется, гордиться тут нечем. Велика ли удаль пятерым здоровенным мужикам задушить одну, пусть многажды виновную, женщину? Но все равно приятно.