Книга Невский пророк - Юрий Романов

– Молчать! Либо я сейчас спокойно уйду отсюда, либо мы вместе упокоимся здесь навеки.

– Зачем тебе это? Неужели людей там наверху не жалко?

– Жалко, но… у меня нет выбора! Я учёный-алхимик! Таких, как я, можно по пальцам пересчитать. Я должен продолжать свою работу. Моя жизнь для науки представляет даже большую ценность, чем этот алмаз! Понятно вам?!

– Ага… Мне понятно, что ты, дядя, просто чокнутый эгоист, как и все твои дружки розенкрейцеры.

– Довольно! – нервно крикнул в ответ Левинский. – Оружие на пол! Немедленно!

Стрельцов понял, что вконец обезумевший профессор вот-вот сорвётся и таки нажмет эту чёртову кнопку. Придётся пойти ему на уступки. Пускай хоть маленько успокоится.

Максим медленно опустил пистолет на пол.

– Руки поднимите, чтобы я их видел! И ни с места!

Стрельцов поднял вверх руки, и в этот момент в его голове появилось тревожное предсказание.

«Черт, как они не вовремя!» – в смятении подумал Максим.

– Профессор, отойдите влево! – вдруг громко сказал Стрельцов.

– Что? – с подозрением поинтересовался Левинский. – Зачем?

– Влево уйдите, быстрее! Или вправо!

Профессор вопросительно взглянул на Максима, но не шелохнулся с места.

– Знаю я ваши фокусы, молодой человек! Это вы лучше отойдите в сторону и дайте мне пройти!

– Мудак старый! Ложись, говорю! – уже в отчаянии злобно крикнул ему Стрельцов.

Но было слишком поздно. В комнату ворвались двое пришедших в себя розенкрейцеров, которые всё это время искали в туннелях Стрельцова. Они сразу же нацелили оружие в спину Максима и открыли шквальную стрельбу.

Стрельцов предрёк смертельную опасность и резко отпрыгнул в сторону, успев при этом подобрать с земли свой пистолет. Левинский же мгновенно оказался на линии огня, и одна из пуль, предназначавшаяся Максиму, вместо него попала точно в грудь профессору, после чего ученый почти сразу упал без чувств на пол, выронив из рук пульт.

Стрельцов в это время проделал стремительный кувырок, а затем резко встал на колено и произвёл два заранее заготовленных выстрела по атакующим розенкрейцерам.

Обе пули благополучно угодили им в головы, и двое противников замертво упали рядом с проходом. Но самый последний выстрел, который успел произвести один из розенкрейцеров одновременно с Максимом, всё же достиг своей цели.

Стрельцов почувствовал резкую и острую боль в плече, уже заранее зная, что это был результат настоящего пулевого ранения.

Из-за сосредоточия внимания на перестрелке с розенкрейцерам и боли в плече, резко притупившей все остальные чувства, Максим проглядел в предсказаниях один очень чрезвычайный момент. Лежащий с пулевым ранением груди профессор Левинский, находясь при смерти, дотянулся во время короткой перестрелки до выпавшего из его руки пульта.

Максим увидел, как алмаз храмовников, стоявший на своей чаше, вдруг подозрительно ярко засиял синим светом. Стрельцов перевёл взгляд на лежащего профессора и увидел, как большой палец его руки удерживал кнопку на пульте.

«Твою мать, только не это!» – с тревогой подумал Максим.

Через десять секунд земля затрясется, а потолок канализации начнёт медленно осыпаться.

Как это остановить? У Левинского уже не спросишь, так как этот учёный-психопат сразу после нажатия кнопки благополучно ушёл в мир иной.

«Думай, думай! – Стрельцов постарался сосредоточиться и начал прокручивать всевозможные варианты, как можно отключить этот процесс».

На ум сразу пришёл только один вариант: выстрелить в камень и тем самым уничтожить его.

Но ведь это алмаз храмовников! Уникальный мировой артефакт, который все так долго искали. Источник невероятной силы, способный повелевать умами и способностями людей! Он абсолютно бесценен!

«Да и хрен с ним! – принял решение Стрельцов. – Жизни тысяч людей дороже любой самой уникальной ценности!»

До землетрясения оставалась секунда. Максим прицелился здоровой рукой и сразу выстрелил в алмаз. Хрупкий бриллиант разлетелся на множество кусочков и исходящее от него яркое синее свечение мгновенно угасло. На алхимическом оборудовании перестали крутиться шестерёнки, а по сосудам переливаться разные жидкости.

Вот так просто всё было кончено одним единственным выстрелом. Теперь люди на Дворцовой площади были в безопасности, как и весь остальной город Ленинград.

***

Когда Максим спустился искать алмаз в подземелья Дворцовой площади, Ксюша Муза решила все-таки нарушить его указание и уйти за помощью к остальным уберам. И, как оказалось, не зря. Стрельцов, раненый в плечо в перестрелке с розенкрейцерами, в итоге был не в состоянии самостоятельно выбраться из канализации с помощью лестницы.

Сразу после получения от Музы информации о том, что Пророк в одиночку спустился искать алмаз в канализацию, полковник Разин распорядился срочно найти его. При этом незаслуженно получила нагоняй и сама Ксюша за то, что позволила Стрельцову уйти одному без поддержки напарника. С другой стороны, а что такая хрупкая тихоня, как Муза, могла противопоставить бескомпромиссной решительности Максима?

Блуждающего по туннелям Стрельцова уберы нашли, когда всё уже было кончено. Максим к тому времени потерял немало крови и едва стоял на ногах. Его сразу отвели к выходу и аккуратно подняли наверх по секретному подземному ходу, ведущему в Главный штаб.

Когда Стрельцов в полуобморочном состоянии оказался наверху, то услышал, как с трибуны на Дворцовой площади к этому времени уже выступал мэр города Анатолий Собчак. Настоящий, разумеется. Его пламенную речь, направленную против путчистов из ГКЧП, поддерживали грохотом аплодисментов сотни тысяч ленинградцев. Поддерживали искренне, без какого либо воздействия на мозг инородной силы.

«А ведь всё должно было быть совсем по-другому, – подумал Стрельцов. – Зная, что здесь произошло бы на самом деле, я взял и полностью изменил ход событий».

Но у Максима вдруг почему-то возникло чисто интуитивное ощущение, будто то, что сейчас происходит на Дворцовой, выглядит намного более естественно и правдиво, чем то, что должно было произойти, если бы план розенкрейцеров не был нарушен Пророком. Вот парадокс…

Отсюда Стрельцов сделал необычное предположение: «А может, я только что вовсе не изменил историю, а наоборот, дал ей идти естественным путем? Что если алмаз храмовников специально показал мне искаженную реальность, чтобы мои дальнейшие действия создали подлинный ход событий этого дня? Розенкрейцеры и ГКЧП, возможно, и преследовали благие цели, но их триумфу изначально не было места в истории. Для города и страны уже намечен иной, пока еще никому неведомый путь. М-да, похоже, от потери крови я начинаю чуток бредить…»

В голове Стрельцова почему-то снова играла злополучная симфония Чайковского из балета «Лебединое озеро», который с самого начала путча сутками крутили по телику. Судя по всему, именно данная мелодия станет символом этих тревожных августовских дней, которые теперь кардинально и навсегда изменят не только жизнь Максима, но и жизнь всей страны.