Книга Кровавый рыцарь - Грегори Киз

– Я вернусь вскоре.

– Как пожелаете.

– Ты обещала объяснить мне, что происходит, – напомнила Остра, когда они вновь вышли на солнечный свет.

Им пришлось прикрыть глаза руками.

На дальнем конце площади что-то происходило, но Энни ничего не могла разглядеть. Небольшая группа людей отделилась от остальных и направилась к ним.

– У меня бывают сны, я тебе рассказывала, – шепнула Энни.

– Да. И в этих снах ты видела ход Креплинга? – спросила Остра.

– Я видела все тоннели, – ответила Энни. – У меня в голове появилось нечто вроде карты.

– Удобно. А кто показал тебе эти карты?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сказала, что у тебя было видение. Новая встреча с Верами? Это они рассказали тебе о тайных ходах?

– Далеко не всегда это Веры. Они чаще сбивают меня с толку, чем помогают. Нет, иногда я просто что-то узнаю.

– Значит, с тобой никто не разговаривает? – не отставала Остра, в голосе которой слышалось сомнение.

– А что тебе известно обо всем этом? – резко спросила Энни, с трудом подавляя внезапную вспышку гнева.

– Мне кажется, я была рядом, вот и все, – ответила Остра. – Ты говорила во сне, и мне показалось, что ты говоришь с кем-то. С кем-то, кто тебя напугал. И ты проснулась с криком, помнишь?

– Помню. И еще я помню, как говорила тебе, чтобы ты не расспрашивала меня столь самонадеянно.

Лицо Остры застыло.

– Прошу прощения, ваше величество, но вы сказали нечто совсем другое. Вы сказали, что я могу задавать вам вопросы и приводить свои возражения, когда мы наедине, но после того, как вы высказали свое решение, я должна вам повиноваться.

Энни вдруг заметила, что Остра дрожит и с трудом сдерживает слезы. Она взяла подругу за руку.

– Ты права, – сказала Энни. – Прости меня, Остра. Пожалуйста, постарайся понять. Не тебе одной сейчас трудно.

– Я знаю, – тихо ответила Остра.

– И ты права относительно видений. В моем сне кто-то присутствовал, он и показал мне тайные ходы.

– Он? Значит, это был сефри?

– Я так не думаю, – сказала Энни. – Мне кажется, это был кто-то другой. Не сефри и не человек.

– Ты имеешь в виду Узника? Скаоса? Но как ты можешь верить этому созданию?

– Я не верю. Я уверена, что он рассчитывает в обмен на помощь получить свободу. Но я помню, что сказала матушка Уун – приказы отдаю я. Нет, он даст мне то, чего я хочу, а не наоборот.

– Настоящий скаос!.. – удивленно пробормотала Остра. – И все это время он жил в подземелье. Мне становится дурно от одной только мысли об этом. Словно я проснулась и обнаружила, что вокруг моих ног обвилась змея.

– Если мои предки оставили его в живых, значит, у них были на то причины, – решила Энни.

Пока они говорили, пятеро гвардейцев окружили их со всех сторон. Энни увидела приближающегося к ним сэра Лифтона.

– Что происходит на той стороне площади? – спросила Энни.

– Вам лучше найти безопасное место, ваше величество, – ответил Лифтон. – Место, которое легко оборонять. Нас атакуют.

ЧАСТЬ IVТроны

Сефри известны практически повсеместно, за исключением островов, поскольку они не любят пересекать водные пространства. Но странное дело, в истории они почти незаметны. Они не сражаются в битвах, не основывают ко-ролевств. Не оставляют своих имен на вещах. Они повсюду и нигде.

И некоторые задумываются: что у них на уме?

Из «Амены Тирсон» отца Мантео

Если хочешь узнать, что представляет собой человек, дай ему корону.

Пословица, распространенная в Бейргсе

ГЛАВА 1ШАРЛАТАН

Эспер услышал погребальный звон еще до того, как увидел Хаймет.

Красивый звук плыл над Белой Ведьмой, и стайка птиц испуганно вспорхнула в воздух. Небо на юге потемнело от дыма, но ветер дул в ту же сторону, и Эспер не мог понять по запаху, что горит.

«Она здесь чужая. Станут ли звонить в колокол из-за чужестранки?»

Он не знал. Эспер плохо себе представлял деревенские обычаи севера Средних земель.

Он пустил Огра рысью. Могучий конь постепенно набирал прежнюю силу. Пока они ехали вдоль русла Ведьмы, он охотно пощипывал рожь и осоку и где-то за пару дней почти полностью оправился от действия яда. Это дало Эсперу повод для надежды, но он старался прогнать ее прочь. Винна отравлена гораздо сильнее, чем Огр, и не существует лекарства, способного вернуть к жизни мертвого.

Дорога вилась вдоль низкого берега реки, и вскоре Эспер увидел Хаймет. Выстроенный на следующем высоком холме, город оказался на удивление большим, его окружали хутора и небольшие поместья, раскинувшиеся в низине и вдоль дороги. Он уже видел, откуда доносилась скорбная музыка – с тонкой колокольни белого камня, крытой черной черепицей. Крыша была такой островерхой, что все строение в целом походило на копье.

Вторая башня, более массивная и зубчатая поверху, стояла в самой высокой точке другого конца города, и издалека казалось, что две башни соединены длинной каменной стеной. Скорее всего, она окружала город, но пока Эспер смотрел на него снизу, он видел лишь крыши отдельных домов.

Дым поднимался над большими кострами, разведенными на берегу реки, и теперь, когда ветер переменился, Эспер сразу понял, что на них жгут.

Он пустил Огра галопом.

Многие поворачивали головы в сторону Эспера, когда они с Огром приблизились к толпе, но он ничего не ответил людям, требовавшим, чтобы он назвал себя. Эспер молча спешился и решительно зашагал к костру.

Трудно было сосчитать тела, сваленные в кучу, но их было никак не меньше пятидесяти. Два костра успели хорошо разгореться, и белые кости начали лопаться и падать в угли, но в третьем еще можно было различить лица. Его сердце мучительно билось, пока он пытался отыскать там тонкие черты Винны, дым ел ему глаза, а жар заставил отступить назад.

– Эй, – окрикнул его дородный мужчина. – Осторожнее! Что ты делаешь?

Эспер повернулся к нему.

– Как умерли эти люди? – резко спросил он.

– Они умерли из-за того, что святые нас ненавидят, – сердито ответил толстяк. – И я хочу знать, кто ты такой.

Шестеро человек сгрудились за его спиной. Некоторые держали в руках вилы или длинные шесты, но оружия Эспер не заметил. Они выглядели как торговцы или крестьяне.

– Я Эспер Белый, королевский лесничий.

– Лесничий? Единственный лес в наших краях, в пределах шести дней пути отсюда, это Сарнвуд, и в нем нет лесничего.