Книга Психиатрия для самоваров и чайников - Максим Малявин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это препарат, который занимает одно из достойных ведущих мест в списке страшилок и мифов о психиатрии. И в немалой степени поспособствовал тому, чтобы ее считали карательной, а не утешительно-ласкательной. Итак, дамы и господа, встречайте (тут нужен голос опытного шпрехшталмейстера, барабанная дробь, тарелки, обморок в партере и два оргазма на галерке) — сульфозин!
Вопреки созвучности названия, сульфозин — это не нейролептик. И даже не побочная ветвь. Это, как говорил слугобраз Шнобсон, совершенно другое дерево. © Сульфозин — это взвесь серы (чистой, возгоночной) в растительном масле. Вопреки расхожему мнению, масло необязательно должно быть персиковым. Вполне подойдет оливковое. Да даже подсолнечное, чего уж там. Содержание серы во взвеси варьирует от 0,3 до 2 %. Взвесь, естественно, стерилизуется.
Зачем он вообще нужен? Дело в том, что сульфозин появился до эпохи нейролептиков. Когда-то давно было замечено, что у больного в психозе (неважно, шизофреника, органика или с другой патологией), если он заболевает чем-то инфекционным или, к примеру, пневмонией — неважно, лишь бы лихорадка была сильной, — эта самая лихорадка, с ее высочайшей температурой, ослабляет симптомы психического заболевания. А то и вовсе приводит к ремиссии. Насколько длительной — это как повезет.
А медики, особенно профессура тех давних времен, — народ въедливый и с маниакальным блеском в глазах, им только дай — сразу как накинутся, как начнут причинять непоправимую пользу! Пытались лечить пациентов с шизофренией, прививая им малярию. Это где-то девятнадцатый — начало двадцатого века. Правда, сошлись на том, что дикую малярию прививать моветон, потому штамм одомашнили, велели злобствовать не более трех дней — и как начали лечить! Параллельно присматривались к тому, как лихорадка действует на другие болезни, что дало толчок развитию пиротерапии. Между прочим, сифилис тоже ею, этой пиротерапией, пользовали. А также сулемой. Потом малярию сменил керосин (нет, не в плане облить и поджечь, а цивилизованно — по тем меркам — в инъекциях). А потом и до серы в масле дело дошло.
С появлением нейролептиков все вроде бы должно было забыться и занять место на полках музеев, но нет. Оказалось, что не на всех больных аминазин и галоперидол (а позже и весь прочий арсенал нейролептиков) действует в достаточной степени благотворно. Бывают (и до сих пор) настолько мощные психотические состояния, что нейролептики не справляются. А наращивать дозу — получишь токсический эффект или злокачественную нейролепсию. Вот именно в таких ситуациях сульфозин и получил свое право на долгую жизнь. Либо в качестве монотерапии (то есть сам, без ансамбля), либо в сочетании с нейролептиками и другими лекарствами.
Сколько вводить — подбирали эмпирически. Чаще начинали с полкубика-кубика, главное — чтобы температура тела через несколько часов после инъекции превышала тридцать восемь по Цельсию. Мало — добавляли еще. В идеале — на новокаиновой подушке, поскольку укол довольно болезненный. После достижения нужной температуры следующий укол делали только тогда, когда она сама собою приходила в норму. Ощущения после инъекций, конечно, те еще. С другой стороны — какие они могут быть, когда такая лихорадка! Да, тут и слабость, и мышечные боли, и много чего другого. Другое дело, что правильное (подчеркну — правильное, а не из-за того, что не так сидел, не так свистел) назначение сульфозина было крайней мерой. Когда другие уже не срабатывали. Либо могли повлечь за собой серьезные последствия: передозировка нейролептиков — тот еще геморрой.
Среди пациентов (да и не только среди них — тут сочувствующие охотно подпевают) бродила страшилка про сульфозиновый крест: мол, укол не один делают, а под обе лопатки и в оба полужопия! Чтоб ни ногами, ни крыльями товарищ не махал! А к особо демонически настроенным применяют сульфозиновую пентаграмму изгнания! Кстати, да, иногда так и делали (это я не про пентаграмму, а про крест). Но не для того, чтоб руки-ноги болели. По другой причине. Дело в том, что эта масляная взвесь рассасывается весьма неохотно. И УВЧ с йодными сетками не всегда помогают. А где инфильтрат — там и до воспаления недалеко, а то и до абсцесса. А некоторые пациенты температуру дают не на кубике, а на пяти, а то и десяти — двенадцати. А попробуй эти десять — двенадцать кубов ввести в одну точку! Правильно, абсцесс обеспечен. Потому и кололи в несколько мест, понемногу.
Вопреки расхожему мнению, применение сульфозина в России законодательством не запрещено. В 1989 году издали приказ Минздрава СССР от 15.08.1989 № 470 «О согласии на применение сульфозина и шоковых методов лечения», ограничивающий применение сульфозина, атропиновых ком и других шоковых методов без письменного согласия больных или их законных представителей. Само назначение сульфозина стало возможным только по решению врачебной комиссии, а не по желанию одного врача. Но применять его стали очень редко не по этой причине. Во-первых, арсенал лекарств пополнился атипичными нейролептиками. А во-вторых, сульфозин готовился не на фармацевтических фабриках, а в больничных аптеках, которые со временем прекратили что-либо готовить и стали просто хранилищем готовых лекарственных форм. Вот и все причины. Но если очень надо…
Вначале пара слов о том, зачем вообще такой метод психиатрам понадобился. Есть ситуации, в которых действительно очень важно узнать, что на самом деле думает и о чем умалчивает пациент. Особенно пациент с бредом, который он тщательно скрывает, — мол, вам только расскажи, вы как обрадуетесь, как наброситесь! Или подэкспертный на стационарной судебно-психиатрической экспертизе, который совершил тяжкое преступление, и надо разобраться в его мотивах, а человек молчит, как партизан, или врет, как этот… который сивый. Или в случаях, когда тому же человеку, совершившему тяжкое преступление в силу болезни (по бредовым причинам либо под действием императивных галлюцинаций), уже назначено принудительное лечение, и через некоторое время нужно узнать, действительно ли удалось достигнуть стойкой ремиссии и можно лечение поменять на амбулаторное или же товарищ просто умело скрывает симптомы.
Я не буду давать оценку этической стороне этой процедуры: здесь при желании всегда можно найти массу аргументов «за» и «против». Просто этот метод существовал, им пользовались, он давал свои результаты, и упомянуть о нем следует, если уж рассматривать историю психиатрии и психофармакологии: из песни слова не выкинешь.
Теперь о самой методике. Использовался для ее проведения амитал натрия в сочетании с кофеином. Амитал натрия — это барбитурат, производное барбитуровой кислоты, из серии средств, которые использовались когда-то в качестве успокоительных и снотворных, но в силу ряда причин, в том числе и эффекта привыкания, были заменены на более безопасные средства. Правда, до сих пор используются его близкие родственники — бензонал, фенобарбитал и тиопентал натрия, но цели их применения уже совсем иные. С кофеином все хорошо знакомы, его представлять не надо.
