Книга Избранная луной. Сказки Нового мира - Филис Кристина Каст

– Надеюсь.

– Хорошо, итак, допустим, ты найдешь Мари и сможешь уговорить ее обменять жизнь Дженны на жизнь твоего кузена. Что потом? – спросил Сол.

– Потом я приведу ее сюда, чтобы она исцелила О’Брайена, если смогу гарантировать ей безопасность. Поможешь мне с этим?

– Она же связана с овчаркой. Ее отец был из нашего Племени. Насилие в отношении члена Племени – табу. Наши законы защитят ее, если нет, я готов взять ее под свою личную защиту. Это меньшее, что я могу сделать для ее отца.

– Что ты предпримешь, когда Племя узнает, что ее отцом был Гален? Она знает, как он умер. Не знает, что его убил ты, но знает, что кто-то из Племени, – спросил Ник.

– Возможно, Сирил со мной не согласится, поэтому я не собираюсь спрашивать у него совета или разрешения. Думаю, настало время сказать правду.

– Отец, это может для тебя плохо закончиться, – заметил Ник.

– Не хуже, чем столько лет хранить эту страшную тайну.

– Ты великий человек, отец. Я тебя люблю, – проговорил Ник.

– Как там говорится? Шишка от сосны недалеко падает? – улыбнулся Сол сыну. – Поспи пару часов. А я займусь каяком. Отправлю Лару разбудить тебя на рассвете. Ты придумал, как доставить девушку и, полагаю, ее Ригеля в лазарет?

– Так далеко я еще не загадывал. Думал, будет больше времени, чтобы все обмозговать.

Сол задумчиво погладил подбородок.

– Пожалуй, с этим я тебе подсоблю. Вернуться надобно на закате или сразу после. Иди на восток, к старой платформе для обрядов. Знаешь, о какой я толкую?

– О той, что так долго вырезала мать?

– Верно. Ею редко пользуются по вечерам – далековато от Племени. Уверен, там найдутся и свечи, и огниво. Зажги свечу и поставь на перила. Увидев ее, я пойму, что ты вернулся с Мари. Дождись, пока потушат послеобеденные огни. Затем отведи Мари к подножию лазаретных деревьев, где находятся запасной блок и подъемник. Я буду наверху и подниму вас троих.

– Отличный план, но у меня предчувствие, что мы не оберемся неприятностей, – сказал Ник, глядя на отца с новообретенным уважением.

– Я бог знает сколько лет не нарывался на неприятности, от одной только мысли чувствую себя молодым.

Улыбнувшись Солу, Ник покачал головой.

– И это меня называют смутьяном.

– Тебя еще и «нет» называют! – Ник и Сол рассмеялись. Потом Сол хлопнул в ладоши, и Лару завилял хвостом, в предвкушении пританцовывая.

– Ха! Лару тоже чувствует себя молодым, – заметил Сол. Затем коротко обнял сына.

– Николас, попытайся больше не попадать в неприятности. Что-то тяжело на сердце.

– Постараюсь изо всех сил, отец.

Ник забрался в кровать, нагретую отцом и его овчаркой-спутником, заснув прежде, чем Сол вышел из гнезда.

* * *

Казалось, прошло всего несколько минут, когда холодный нос Лару ткнулся Нику в шею, и пес облизал его лицо.

– Лару, хорошо, хорошо! Проснулся… проснулся!

Огромная овчарка еще раз лизнула Ника в лицо, а потом припустила из комнаты и из гнезда. Ник хотел последовать его примеру, но все тело болело. На мгновение он почувствовал, как внутри все опустилось, и поспешно размотал повязку на ноге, уверенный, что увидит гной и язвы, вернувшиеся вместе с паршой. Он с размаху уселся на кровать, ослабев от облегчения. Парши не было, только болезненная рана, нуждающаяся в покое. Подойдя к отцовскому ведру с чистой водой, он плеснул прохладой на лицо и грудь. Окончательно проснувшись, выскочил из спальни, обнаружив, что Сол оставил ему новый арбалет и полный колчан стрел, и два слова, накарябанных жестким почерком: «Возвращайся живым». Ник улыбнулся, взял пару отцовских толстых кожаных перчаток, плащ, одолженный Дэвисом, натянул капюшон и поспешил из гнезда. Ник не пошел на подъемник. Там бы его с легкостью мог увидеть кто-нибудь из Племени и поинтересоваться, куда это он собрался в такую рань, особенно теперь, когда все, наверное, знают, что он восстал из мертвых.

Но, благодаря задумке города на деревьях, Племя располагало множеством способов безопасно и быстро спуститься в лес, и Ник воспользовался самым простым из них. Неподалеку от отцовского гнезда располагалась одна из стационарных дюльферных станций, которыми Племя могло воспользоваться при чрезвычайной ситуации. Каждого члена Племени еще в детстве тренировали, пока он не становился искусным скалолазом. Ник смог без труда стянуть капюшон, надеть перчатки и, приладив кожаное снаряжение, быстро и бесшумно спуститься к темному подножию леса далеко внизу. Ник попытался пробежаться по гребню Канала, но ослабевшее тело согласилось лишь, прихрамывая, тащиться. Он стиснул зубы от боли и разочарования: у О’Брайена мало времени!

К тому времени, как он добрался до разбитого асфальта, когда-то бывшего дорогой, небо начало серовато светлеть – верный признак скорого рассвета, а Ник все потел от боли и усилий.

Он с легкостью нашел каяк. Отец оставил его там, где и обещал: на берегу возле моста на Фермерский остров. Ник не позволил глазам или вниманию переключиться на мост. Не думал и о сковавшем его страхе воды. А сосредоточился на поставленной задаче, непростой в его теперешнем состоянии. Во-первых, он проверил каяк. Внутри лодки обнаружились весло и корзинка с едой и водой. В середине корзинки оказалась еще теплая кружка чая. Ник улыбнулся, отхлебывая и мысленно посылая отцу благодарность. Сладкий и крепкий чай прогнал по его телу энергию, в которой он, определенно, нуждался: пока перетаскивал каяк в воду, раны протестующе ныли. Когда Ник, наконец, прыгнул в лодку и начал грести к плавучим домам, он почувствовал теплую струйку крови, стекающую по спине.

– Еще работа для Мари, – самому себе сказал Ник, отказываясь позволять ранам отбирать у него больше драгоценного времени, чем, казалось, необходимо. – Они ничто по сравнению с тем, что переживает мой кузен… ничто.

Течение Канала славилось своей непредсказуемостью и считалось труднопреодолимым, но дождя не было чуть ли не целую неделю, и река стала мелкой и вялой. Ник добрался до пристани, где быстро привязал каяк, а потом поспешил к первому плавучему дому.

Внутри царила темнота и тишина. Ник бросил взгляд на дверь и толстый металлический прут, закрывающий ее снаружи. Нет, не удостоверившись, что Дженна там, он не откроет. Подойдя к окну, Ник заглянул внутрь между деревянными брусьями.

Он ошибался. Внутри оказалось темно, но не тихо. На таком расстоянии он слышал приглушенные всхлипы, сдавленные стоны и низкие причитания, звучащие нескончаемо, словно ветер.

– Дженна? Дженна, ты там?

Изнутри раздался скрежет, и холмики на полу зашевелились, оформившись в людей. Бледные серебристые лица повернулись в его сторону.

– Дженна! Есть тут Дженна?

– Не наш мужчина! – Раздался сердитый голос. – Уходи!

– Я ищу Землеступку по имени Дженна. Я должен ее найти, – сказал Ник. – Пожалуйста, это срочно.