Книга Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

Оканчивая собственное описание сих мест, прилагаю следующие замечания г. Огиевского.

«Высокие горы, составляющие внутренность острова Отаити, будучи со всех сторон окружены постепенно возвышающимися холмами, теряют исполинский вид свой и в то же время представляют бесконечный лабиринт неподражаемой природы; берега большею частью склоняются к морю отлогостью холмов и разными долинами, покрытые кокосовыми рощами и пресекаемы прозрачными ручьями, при коих разбросаны в приятном беспорядке жилища островитян, сии долины представляют вид очаровательный! С одной только юго-восточной стороны мили на две берег довольно крут и даже отвесист, оканчивается высокою вершиною, и от сей горы начинается обширный мыс Матавая, образующий губу, весьма удобную для корабельной пристани,

Первые шаги наши по выходе на берег направлены были туда, где возвышался великолепный, но простой и от других строений едва отличный храм, в котором по случаю праздничного дня собрались все жители сего округа. Нам надлежало переходить протекающую близь храма речку; она не остановила нашего стремления. Ревностные слушатели слова Божия, приметя наше приближение, вы-шли навстречу и перенесли нас на плечах, не взяв за труды ни малейшей платы. Миссионер, в то же время окончивший поучение, встретил нас у крыльца и приветствовал с благополучным прибытием, которое, по словам его, островитяне почитают знамением великой милости Божьей. Для описания архитектуры сего дома моления не требуется ни большего искусства, ни великих познаний, ибо построен весьма просто, имеет вид шестиугольника и состоит из деревянных столбов и стропил, покрытых особого рода рогожами из пальмовых листьев; кровля от земли на 10 футов, стороны искусно забраны бамбуком, выштукатуренным снаружи известью, что составляет настоящие стены; большие окна, закрываемые дощатыми ставнями, придают сему зданию вид правильный и в своем роде красивый.

Внутреннее украшение состоит из трех простой работы маленьких ламп, висящих перед кафедрою, которая возвышается среди скамеек, поставленных для слушателей, обыкновенно сидящих во время проповеди; пол усыпан чистым песком и древесными листьями, на стенах нет никакого украшения. Островитяне по воскресеньям надевают на себя чистую ткань или рубашки, вымениваемые на их произведения у приходящих европейцев; при входе в храм они соблюдают порядок и с благоговением слушают наставления миссионеров, а в отсутствие их сами читают священные книги.

Местоположение Матавайского округа прелестное и, можно сказать, самое счастливое; чтобы иметь понятие об оном, должно представить себе обширное поле, начинающееся отлогостью широковершинных холмов, ограждающих от юго-восточного ветра, и оканчивающееся к морю низменными берегами, защищенными от разрушительного действия свирепых волн далеко выдавшимся рифом и коральными банками.

Поверхность матавайских долин покрыта разного рода деревьями, из коих хлебные, как самородные в великом множестве, без всякого порядка растут по всему пространству сих долин, а кокосовые и банановые, насаждаемые руками человека, в некоторых местах образуют правильные аллеи, а в других – романические рощи. Между сими, так сказать, главными деревьями много лимонных, апельсинных, тутовых и других; кустарников такое множество, что островитянам великого труда стоит очищать от оных известное пространство земли для заведения плантаций и построения домов, которые по сей причине расположены отдельно и большею частью под тенью деревьев. Катящиеся с гор ручейки и низвергающиеся водопады образуют три речки, доставляющие жителям способ часто мыться и поливать плантации; сии ручьи соединяются в одну реку, впадающую в губу и снабжающую мореплавателей водою.

В округе Папауа местоположение такое же, как в Матавае, но от ветров не столько защищенное. Оно пространнее, но речками скуднее; многолюднее, но не плодоноснее Матавая.

Оба округа один от другого отделены не столько высокою, сколько обширною горою, через которую проложен путь, свидетельствующий об искусстве жителей. От подошвы горы по мере увеличивающейся крутизны, до самой вершины, прокопана извилистая дорожка наподобие буквы М, с такою точностью, какой можно требовать только от европейцев. Не менее достойна примечания насыпная дорога, которая как в Матавайском округе, так и в Папауа продолжается прямолинейно между тенистыми деревьями. По переходе через упомянутую гору, без ощутительной усталости можно идти миль семь до того места, где христианская вера положила первое основание обширнейшему храму на острове Отаити. Здание сие огромностью превосходит все здешние строения; в длину до 700 футов, в ширину соразмерно длине; внутри возвышаются кафедры, с коих миссионеры уже более не проповедуют и народ сюда не собирается по причине обветшалости сего строения, угрожающего падением. Не более как через тринадцать лет столбы, служащие главною подпорою и укреплением, уже пошатнулись, и ничто не может заменить их. Ныне близ сего места воздвигнут по тому же образцу новый храм, только с одною кафедрою.

Вообще сии дома молитв не имеют никакого великолепия и внутреннего церковного украшения, хотя сие последнее – самое действительное средство к возбуждению благоговейных размышлений. Одно воззрение на Крест Спасителя производит в сердце христианское сокрушение и смирение; здесь нет и сего знамения нашей веры. Я имел у себя образа четырех евангелистов, но остерегался пожертвовать оными отаитянам, ибо предвидел в миссионерах готовность истолковать сие не в похвалу русским; был у меня также план греко-российской церкви, но я не предложил оного, ибо знал образ мыслей сих учителей; они бы начали утверждать, что молиться Богу можно и под деревом, точно так же, как и в храме Петра и Павла.

При всем расположении и доверенности к наставлениям миссионеров, отаитяне всегда изъявляли восхитительное удивление, когда только ни случалось видеть им на шлюпе нашем священника, облеченного в ризу, при совершении молитвы. Они слушали церковное пение и на образа наши смотрели с величайшим благоговением.

Я желал бы сообщить некрологию короля Помаре, произведшего столь знаменитую перемену на острове Отаити, но поверхностных сведений о его подвигах для сего недостаточно; мне известно только, что покойный Помаре происходил от королевского поколения сего же имени и в молодых еще летах принял самодержавное правление. Говорят, что он имел силу необыкновенную, рост высокий, лицо смуглое, глаза выпуклые, в поступках был важен, на войне храбр, в гражданских делах решителен и справедлив, подданные его любили и ныне вспоминают о нем со слезами. Европейцы, посещавшие остров Отаити, находили в нем человека, непричастного корысти, дружелюбного и услужливого. В последнее время жизни он занимался изысканием способов завести торговые сношения с Новою Голландиею и для сего посредством мены свиней и других произведений острова купил хороший купеческий бриг, но преждевременная смерть не дозволила ему наслаждаться плодами сего приобретения; погребен на возвышенном холме близ того дома, который почитают главным местопребыванием королевского семейства[236]. Деревянный гроб поставлен на поверхности земли, а над оным сделаны из дикого камня и кирпича свод и склеп, над склепом построен небольшой с окошками дом, в котором беспрестанно теплится лампа. Зеленая роща из столетних лимонных деревьев, примыкающая к сему мавзолею, служит символическим изображением бессмертной памяти покойного; с другой стороны морские волны, ударяющиеся о каменистый берег и в то же время разбивающиеся, напоминают о ничтожестве временной жизни перед вечною.