Книга История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3 - Дмитрий Яворницкий

Но надежды, возлагавшиеся царем на Петра Сорочинского, не оправдались, и едва прошло каких-нибудь две недели со времени написания царского письма Меншикову, как царь узнал, что и новый кошевой атаман, а за ним и большинство сечевого товариства стали дышать таким же духом, каким дышал против царя и старый кошевой Гордиенко. Что произошло за это время в Сечи – неизвестно, но только царь Петр Алексеевич отдал приказание князю Меншикову двинуть из Киева в Запорожскую Сечь три полка русских войск с тем, чтобы истребить все гнездо бунтовщиков до основания. Князь Меншиков возложил исполнение царского приказания на полковника Петра Яковлева и велел ему, по прибытии на место, прежде всего объявить запорожцам от имени государя, что если они принесут повинную, выберут нового кошевого атамана и прочих старшин и пообещают при крестном целовании верно служить государю, то все их вины простятся и сами они будут при прежних своих правах и вольностях[689].

Полковник Петр Яковлев сел с полками на суда под Киевом и пустился вниз по Днепру. За ним по берегу Днепра должна была следовать конница, чтобы не дать возможности запорожцам отрезать пути двигавшемуся по Днепру русскому флоту.

Спускаясь по Днепру, полковник Яковлев прежде всего, апреля 16-го числа[690], напал на местечко Келеберду. В Келеберде стоял запорожский табор; на него напала партия донцев и, переколов немалое число запорожцев, самое местечко предала огню[691]. От Келеберды полковник Яковлев дошел до Переволочны. В Переволочне в то время было 1000 человек запорожцев да 2000 окрестных жителей, и всеми ими управлял запорожский полковник Зинец. В центре местечка устроен был замок, и в том замке сидел гарнизон в 600 человек, хорошо снабженный запасами и вполне уверенный в своем превосходстве над русскими. Подступив к местечку Переволочне, полковник Яковлев сперва потребовал от запорожцев добровольной сдачи[692]. Но запорожцы, уже раньше того несколько раз побеждавшие русских, ответили москалям выстрелами. Тогда Яковлев открыл по Переволочне жестокий огонь, направляя ядра и бомбы в самый замок местечка. Запорожцы, имевшие небольшую сравнительно с русскими численность и менее русских дисциплинированные, отбивались от них с большим упорством, но все же не могли стоять против них более двух часов: русские ворвались в местечко, тысячу человек избили на месте, несколько человек пожгли в сараях и избах, несколько казаков сами потонули при переправе через Днепр и Ворсклу, так что взято было в плен всего лишь 12 человек казаков да одно знамя и одна пушка. Остервенение со стороны русских так было велико, что они избили женщин, детей и стариков, сожгли все мельницы на реках, все строения в местечке, все суда, стоявшие на Днепре у переправы Переволочанской.

Этот разгром произвел сильнейшее впечатление на запорожцев, как находившихся в Сечи, так и бывших с кошевым атаманом Гордиенком. Сечевые казаки послали князю Меншикову письмо с готовностью смириться перед царскими войсками, но с условием присылки государевой «обнадеживательной» грамоты. Казаки, бывшие с Гордиенком, оставили все города по Ворскле под предлогом, что они не в силах защищать все проходы на этой реке от русских. Однако, собравшись в Новосанджарах, они снова взяли перевес над русскими и нанесли им поражение, и так как в это же время король подал им надежду, что он пришлет к ним от себя скорую помощь, лишь только они дадут ему знать, что нуждаются в ней, то к запорожцам и кошевому Гордиенку вновь вернулась их храбрость[693].

Между тем полковник Яковлев, разгромив местечко Переволочну, двинулся ниже по Днепру и достиг сперва до Нового, а потом до Старого Кодака. В обоих Кодаках Яковлев не встретил большого сопротивления: главная масса жителей сдалась русским добровольно и была отправлена в крепость Новобогородицкую; некоторые из жителей скрылись было на острова и в степи, но были пойманы русскими солдатами, отряженными полковником в степь по обе стороны, и истреблены на месте; как Новый, так и Старый Кодак дотла выжжены, и это сделано было с тою целью, чтобы эти местечки не обратились на будущее время в пристанища для «воров» и не послужили во вред русским, находясь в тылу последних. У Старого Кодака Яковлев сел с войском в суда и спустился через первый порог Кодацкий, причем флотилия его, управляемая вместо разбежавшихся запорожских лоцманов русскими стрельцами, потерпела некоторый урон: во время переправы разбито было два судна, но без несчастных последствий для людей. Ниже Кодацкого порога к Яковлеву прибыли сухопутные отряды, следовавшие за ним по берегу Днепра, и тогда он пустился далее вниз рекой.

Проплыв остальные пороги, миновав остров Хортицу, Яковлев мая 7-го дня прибыл к Каменному Затону. Здесь он получил подкрепление и офицерами, и солдатами в 772 человек[а] и боевыми запасами от воеводы крепости. Начальниками каменнозатонского отряда солдат назначены были 3 подполковника – Федор Спешнев, Гавриил Вульф, Никифор Телегин, один майор Фома Щитовский, несколько офицеров и урядников. Сечь в то время была без кошевого атамана: Петро Сорочинский ушел вместе с казаком Кириком Меньком в Крым просить татар на помощь запорожцам против русских; кошевого заменял «добрый», то есть храбрый и расторопный казак Яким Богуш. По случаю ходившей в Каменном Затоне какой-то заразительной болезни, Яковлев не вошел в город, а стал вблизи него и оттуда послал к запорожцам казака Сметану с увещательным письмом от князя Меншикова. Но запорожцы утопили того Сметану в речке. Тогда Яковлев послал к ним другое письмо, лично от себя. На это письмо запорожцы отвечали, что они не считают себя бунтовщиками, признают над собой власть царского величества, но царских посланцев к себе не допускают. Ожидая с минуты на минуту своего кошевого из Крыма, запорожцы, желая выиграть время, показали даже вид, будто склоняются на сторону государя. Яковлев ждал положительного ответа в течение трех суток, но потом решил взять Сечь приступом. С этой целью он приказал осмотреть Сечь со всех сторон и выискать удобное место для приступа; для осмотра отправлены были переодетые в запорожское платье русские офицеры. Посланные известили полковника, что подступить на лошадях к Сечи невозможно, потому что она со всех сторон была обнята водами. И точно, это было 10 мая, когда вода в Днепре и его ветках достигает наибольшего уровня высоты после весенннего разлива; но в то время полая вода настолько была высока, что Сечь, обыкновенно заливаемая только с трех сторон водами обнимавших ее речек, на этот раз залита была на 35 сажен расстояния и с четвертой, степной стороны, где обыкновенно в летнее время был сухой доступ в Сечь. Может быть, это произошло, как гласит о том предание, еще и от того обстоятельства, что ввиду опасности со стороны русских запорожцы, по внушению Якима Богуша, окопали в то время свою Сечь от материка со стороны степи глубоким рвом и пропустили в тот ров воду[694]. Во всяком случае, в то лето воды там было так много, что она даже часть куреней затопила собой. Посланные лазутчики известили полковника, что близ Сечи имеется отъезжий запорожский караул, который легко может быть истреблен. Тогда Яковлев отправил против него несколько человек солдат, которые напали на караульщиков, нескольких из них перебили, нескольких в воде потопили, а одного привели к полковнику живым. От этого последнего Яковлев узнал, что запорожцы все, как один человек, решили действовать против русских войск. «Замерзело воровство во всех», – писал Яковлев после этого в своем письме князю Меншикову[695]. Тогда русские решили сперва сделать шанцы, на шанцы возвести пушки и из пушек открыть пальбу через воду в Сечь. Но эта попытка, однако, не привела к желанному результату: оказалось, что за дальним расстоянием выстрелы из пушек не достигали своей цели. После этого объявлено было сделать приступ к Сечи на лодках. Запорожцы подпустили русских на близкое расстояние, потом сразу ударили из пушек и ружей, несколько человек офицеров ранили, 300 человек солдат, и в том числе полковника Урна, убили, нескольких человек взяли в плен и «срамно и тирански» умертвили их в Сечи. Тогда русские принуждены были отступить. Положение полковника Яковлева сделалось затруднительным. Но в то время на помощь русским явился от генерал-майора князя Григория Волконского с компанейским полком и драгунами полковник Игнат Галаган. Это было мая 14-го числа.