Книга Песочные часы - Ольга Романовская

Когда вернулась, он уже снял куртку и сидел, упершись руками в колени, смотрел на огонь, на котором закипала вода.

Сняла пузатый чайник, принесла из кладовки ушат, в котором купала Сагару, и смешала воду, сделав её пригодной для умывания. Тактично ушла: теперь я не его торха, — оставив на столе полотенце.

Только вот где ему постелить? Не на полу же!

Вторая комната — гостиная и столовая одновременно, но дивана в ней нет, только стол и стулья. Но зато есть сундук — старый, деревянный, от прежних хозяев остался. Если постелить шубу, лежать мягко.

Меня обняли со спины, щекоча дыханием кожу. Потом коснулись губами мочки уха и отпустили.

Я обернулась, хотя и так знала, кто это.

Кожа ещё влажная… Не удержавшись, смахнула пальцем каплю с подбородка.

— Вы, наверное, устали, я сейчас. Не слишком удобно, но всё же…

— Значит, здесь? — норн пристально осмотрел будущее ложе. — Что ж, на войне бывало и хуже.

— Если угодно, можно и в другом месте, — тихо добавила я.

Он прав, я уже не девочка — повзрослела, стала решительнее и спокойнее отношусь ко многим вещам. И своим желаниям.

У меня давно никого не было, а он привычный, аккуратный, знающий меня — лучший вариант в подобных обстоятельствах, просто на одну ночь.

— Ну, если ты предоставляешь мне выбор, — улыбнулся он, — то я давно его сделал.

Его руки снова скользнули на мою талию, начали ласкать. Губы не отставали, то замирая в долгих поцелуях, то скользя, слегка касаясь.

Да, мне не хватало мужчины, только теперь я поняла, как. Права была Сара, когда попробуешь, захочется снова.

Меня подхватили на руки и отнесли в спальню.

Всё было так хорошо. Я расслабилась, уже ощущала приятное тепло, предвкушала удовольствие. Но…

Норн, сгорбившись, сидел на постели спиной ко мне. Обхватив голову руками и не реагируя на попытки его успокоить. Потом встал и начал одеваться.

— Вы куда? — сев, шёпотом спросила я.

Он промолчал, сгрёб одежду и вышел. Отыскав злосчастную рубашку (холодно же!), поспешила за ним, захватив свечу и огниво. Не оставлю я его сейчас одного, не брошу, пусть вырываться будет — не отпущу.

Кажется, у меня осталась бутылка, можно принести. Хотя бы успокоится немного, переживать перестанет.

Я же знаю, что он хотел, со всеми бывает…

— Мой норн? — заскреблась в дверь соседней комнаты и, не услышав ответа, вошла. Знала, что он там, что ещё не успел уйти — звяканье засова я бы услышала. — Мой норн, всё в порядке…

— В порядке? — со смесью раздражения и боли отозвался он. — Я даже удовлетворить тебя не способен!

— Сашер, зачем же вы так себя корите? — по имени назвала случайно, не задумываясь, подошла и протянула руку. Он нервно скинул её с плеча, застёгивая пуговицы рубашки. — Мой норн, перестаньте! Всё вы можете, столько раз это делали. Тише, успокойтесь… И не вздумайте никуда уходить! Сейчас я вам чаю сделаю, наливки налью. Просто у вас выдался тяжёлый день. Нашли, из-за чего переживать!

— Тебе мало, да?! — повернувшись, рявкнул виконт. — И жалость оставь при себе — обойдусь!

Сказано было так, будто это я во всём виновата.

— Я понимаю, для мужчин это очень важно. Полагаете, что я буду злорадствовать, но это не так! Выспитесь, отдохнёте… Ну, не переживайте так!

Обняла. Вроде подействовало, во всяком случае, не оттолкнул.

Не зная, что делать в таких ситуациях, старалась ободрить, убеждая, что ему ничего доказывать не нужно, что всё пройдёт, как только он перестанет об этом думать, да и вообще неважно. Для меня неважно, потому что никак на моё решение не повлияет. Потом поцеловала.

Поцелуев потребовалось много, пока виконт наконец-то со вздохом согласился остаться.

Подошла, поставила чашку и бутылку на стол и села рядом.

Виконт сказал, что в одной рубашке я простужусь, на что возразила, что в своём доме вольна делать, что угодно.

Что ж, никогда этого не делала, но придётся его соблазнить. Потому что это нужно обоим. Я настроилась, но не получила желаемого, он потерял уверенность… Всё-таки судьба и так сильно потрепала, чтобы ещё и мужчиной перестал быть. Ему Рагнара воспитывать — а кого воспитает раздавленный отец? Ещё до Арарга не доберётся, напьётся где-то, ножом в бок получит…

Мои усилия увенчались успехом: удовольствие я получила. И не только я.

Когда встала покормить дочку и, заодно, собраться на работу, норн ещё спал.

Написала записку, обязалась придти вечером в гостиницу. Зачем? Желала снова увидеть сына, а без виконта это невозможно. Да и деньги на воспитания Согары не помешают. И об отце хотелось что-то узнать — виконт наверняка знал. Поговорим по-человечески.

Отнесла Сагару соседке и приступила к ежедневным обязанностям. А в голове роились мысли. Что не должна была спать с ним. Не повела ли себя, как собачонка: пришёл, поманил, приласкал — и отдалась. Хотя, не спорю, понравилось. Но не следовало, потерпела бы, не умерла.

И не нужно было дарить надежду. Но верно говорят: в женщинах сильно сочувствие.

Импари. Красиво, конечно, почётно для дочери торговца. «Благородная сеньора виконтесса Иалей Тиадей» — ласкает слух, как и глаз драгоценности, которые купит муж, только нужно ли мне это? Положим, я уже не торха, обладаю всеми правами, защищена от насилия, имею право говорить, но всё равно за пределами особняка или замка поджидает людская злоба. Не верю, что высшее общество Гридора меня примет, а вечно прятаться за спиной мужа, общаться только с нориной Мирабель…

Стоило ли бежать, стоило ли приносить в жертву Тьёрна, чтобы вернуться к тому же человеку?

Он отец моих детей, не безразличен, но я не люблю его. Мне очень жаль, Сашер альг Тиадей, но мы с вами из разных миров, слишком разных миров, и ваш мир я не приемлю, а вы свой не покинете.

Жена… Но как заманчиво! Только что-то внутри шепчет, что не всё так радужно, что не только любовь побудила его искать меня. Нет, виконт любит, только он норн, а норны щепетильно относятся к делам чести. А я — именно это дело чести.

Кратчайший путь в «Золотую звезду» вёл через один из традиционных для Сорры с трактиром. У входа в этот привалился пьянчушка.

— Кого-то потеряла, куколка? — развязно поинтересовался он.

Проигнорировала его вопрос и хотела быстро миновать опасное место, когда услышала злобное:

— Эй, ребята, смотрите: агерский ублюдок!

Сердце кольнуло нехорошее предчувствие, что этим «ублюдком» был виконт.

В Дортаге не жалуют араргцев, даже не так — их глухо ненавидят.

Нужно немедленно увести норна, пока ничего дурного не случилось. Он же вспыльчивый, а там, судя по всему, подвыпившая компания.