Книга Тень скорби - Джуд Морган

— Будьте добры, мы хотим видеть мистера Смита.

Мальчик хмуро на них посматривает.

— Имя?

Ах, в том-то и суть дела. Энн почти улыбается про себя, однако нетерпеливый взгляд мальчика излечивает ее от приятных эмоций.

— Мы бы предпочли пока не называть своих имен, — заявляет Шарлотта. — Мы хотим видеть мистера Смита по личному вопросу.

Посыльный ворчит:

— Ладно, поищу.

Его долго нет. Сестры поглядывают на книги, сложенные на прилавке.

— Наших нет, — шепчет Энн.

— Все проданы, конечно. Почему мы говорим шепотом?

Мальчик возвращается, а с ним некий джентльмен. Причем очень джентльменский — молодой, хорошо одетый, в легком облаке одеколона. Однако по его виду не скажешь, что он рад гостям, и, учитывая ситуацию, думает Энн, это грубейшая ошибка. Ей снова почти хочется рассмеяться. Беллы, книги, обзоры критиков и письма, банковские чеки — быть может, все это лишь сны или фантазии и все это время они играли в Гондал или в Ангрию?

Но нет, наблюдая за Шарлоттой, она тоже старается сохранять серьезность.

— Вы хотели видеть меня, сударыни?

— Вы мистер Смит?

— Да, это я.

Гладкая, тусклая вежливость: за ней может скрываться что угодно.

— Спасибо, что встретились с нами, мистер Смит. Вероятно, если я покажу одно письмо — от вас, — это поможет вам понять, в чем состоит наше дело.

Письмо Карреру Беллу, распечатанное. Мистер Смит поднимает на Шарлотту суровый взгляд.

— Да, его написал я. Откуда оно у вас?

— Оно было адресовано мне, — говорит Шарлотта. — Я та мисс Бронте, через которую все ваши письма должны были передаваться дальше… и Каррер Белл тоже я. — Энн никогда еще не видела, чтобы чей-нибудь скальп так четко и с такой силой пополз вверх, как это случилось с мистером Смитом из «Смит, Элдер и Ко»: это как сделать вздох узнавания видимым. — Это моя сестра, мисс Энн Бронте. Э. Б. Понимаете? Цель нашего приезда — предоставить наглядное свидетельство, что нас по меньшей мере двое.

— Каррер Белл. Эктон Белл. Боже мой, но это же изумительно!

В улыбке мистера Смита — от нее получаются очень милые ямочки, — в его внезапной теплоте и радушии, в том, как он спешит взять своих гостей за руки, Энн вдруг снова видит Уильяма Уэйтмана. И на секунду ей становится страшно: как будто кто-то, запертый в дальней комнате, тарабанит в двери; а еще она боится, что следование за Шарлоттой ей тут не поможет. Но потом Энн пожимает руку мистера Смита, и Уильям Уэйтман исчезает вместе со всеми своими чарами. Руки мистера Смита точные и энергичные, деловые. Деловые, да, так лучше.

— Что ж, меня еще никогда так приятно не удивляли. Каррер… конечно, без сомнений, я буду нем как рыба. Пойдемте, пойдемте…

Мистер Смит ведет их в маленький, тесный, обшитый панелями офис в конце здания с закопченным потолочным светильником. Клерк, заканчивающий какое-то письмо, протискивается в дверь, чтобы освободить для них место.

— Тысяча извинений, если в первые минуты нашего знакомства я был, так сказать, нелюбезен, но я просто не мог вообразить, о чем пойдет речь. Никогда бы не подумал, что меня дожидается один из моих самых ценных авторов. Дорогая моя мисс Бронте, мисс Энн, вам следовало предупредить меня письмом. Тогда я смог бы организовать более подходящий прием.

— Все это делалось в спешке, — говорит Шарлотта, — и в ответ на ваше письмо о негодяе мистере Ньюби и его шокирующих лживых заявлениях. (Да, Энн, он действительно негодяй.) Как видите, мы не один человек. Каррер, Эллис и Эктон Беллы — это три сестры. Эллис — это наша сестра Эмили, которая… — Энн предостерегающе наступает Шарлотте на ногу. — В общем, Эллис хочет сохранить анонимность. Как и все мы… — «Нет, — думает Энн, — ты не хочешь, Шарлотта, даже если сама едва ли это осознаешь». — Но мы не собираемся ради этого становиться жертвами мошенничества или, что еще хуже, навлекать на себя подозрение в заговоре с мошенником.

— Я писала мистеру Ньюби, — вступает в разговор Энн, удивляясь спокойному звучанию собственного голоса, — настаивая, чтобы он прекратил прибегать к обманным заявлениям в рекламе моей книги, но ответа не получила.

— Ах. Я, конечно, не могу комментировать профессиональные стандарты коллег-издателей, но могу сказать, что ваши слова не являются для меня полной неожиданностью, — отвечает мистер Смит с сухой насмешкой. — Но полно, давайте пока оставим эту неприятную тему. Позвольте еще раз выразить, как безгранично я рад наконец-то встретиться с вами. Очевидно, что до сих пор вы предпочитали избегать взглядов общества, — однако смею ли я надеяться, что этот визит знаменует перемену вашего мнения? В крайнем случае позвольте хотя бы представить вас мистеру Уильямсу — нашему рецензенту. Тому, кто первым побудил меня к напечатанию «Джен Эйр»…

Мистер Уильямс, усатый, худощавый, гораздо старше своего работодателя, настолько же изнурен и неуверен, насколько мистер Смит свеж и решителен. Однако он искренне рад встретиться с господами Беллами, ибо это для него честь. Мистер Уильямс слушает их сбивчивый рассказ о своих книгах и своей жизни с какой-то робкой жадностью, которая заставляет Энн осознать… В общем, заставляет осознать истинное, настоящее, не Гондал: они — известные авторы. И в этот миг кажется, будто все те тысячи людей, о которых она думала в поезде, выходят из домов, распахивают окна, оборачиваются на улицах, чтобы с любопытством взглянуть на них.

Страшно. Невыносимо ли это? Наверное, нет. Нужно только наблюдать за Шарлоттой и смотреть, как делает она.

— Но позвольте, будучи в Лондоне, вы просто не имеете права, да-да, не имеете права пропустить выставку Королевской академии. Кроме того, Оперный театр…

— Право же, сударь, мы намеревались пробыть здесь ровно столько, сколько необходимо, чтобы встретиться с вами и мистером Ньюби по нашему делу, и сразу же вернуться домой.

— Ах, но, мисс Бронте, раз уж вы здесь, позвольте хотя бы представить мою мать и сестер. Мне не будет прощения, если они узнают, что упустили шанс познакомиться с Беллами. И не только они: есть множество других, поверьте, в особенности мистер Теккерей, который пришел бы в восторг при мысли увидеться с вами. Доверьтесь мне, это можно устроить, соблюдая определенную степень инкогнито…

«Инкогнито не может быть определенной степени, — думает Энн, — это абсолютное понятие». Впрочем, ничего страшного. Наблюдай за Шарлоттой, которая сидит на краешке стула, прикрывает рот рукой, пытливо и с сомнением вглядывается в красивое, чисто выбритое лицо мистера Джорджа Смита.

Глажение. Хотя и свежевыстиранная, одежда всех домочадцев, замечает Эмили, по-разному пахнет, когда ее гладишь. У папиных рубашек колючий уличный запах. Одежда Брэнуэлла пахнет как-то грустно.

Интересно, думает Эмили, что сейчас делают Шарлотта и Энн? Потом одергивает себя: она не хочет интересоваться. Она не хочет уделять внимания тому, что они сделали. Пускай. Это далеко от чарующих волн белых простыней и утюга, который скользит по ним, точно пароход.