Книга Санитары подземелий - Дмитрий Пучков

– Похабный?! – сразу оживился боец.

– Нет, учебно-познавательный. Слушай сюда. Значит, Фея к Золушке прилетает и спрашивает:

– Золушка, а где твои сестры и мачеха?

А Золушка в ответ:

– На бал уехали…

– А ты почему осталась дома?

Золушка ноющим голосом:

– Потому что у меня понос и я боюсь из дома выходить…

– А ведь я могу помочь твоей беде, дитя мое! Вот тебе волшебная золотая затычка! Воткни ее себе в задницу и смело отправляйся на бал! Но помни: как только часы пробьют полночь, с двенадцатым ударом часов твоя волшебная затычка превратится в огромную желтую тыкву!

Угрюмый громко захохотал, но тут же замолк, нахмурился и с подозрением посмотрел на часы:

– Правильно, не смейся, потому как, чует сердце мое, мы все получим в задницу по огромной желтой тыкве. И ты, между прочим, первым. Как перспектива?

– Ну, я даже не знаю… Безрадостная, блин. А ведь я себя, дорогого, завсегда берегу! – прогнусавил Угрюмый, ворочая пальцем в ноздре.

– Не ковыряй в носу, мозги поцарапаешь!

Угрюмый испуганно-резко выдернул палец из носа и внимательно его осмотрел. Не обнаружив на нем мозговых соскобов, он спокойно засунул его обратно в нос.

– Угрюмый, давление на котлах?

Не вынимая пальца из ноздри, Угрюмый скосил глаз на часы и прогнусавил:

– Сто семьдесят девять – тридцать.

– Слушай дальше. До перезарядки осталось всего полчаса. Точно определить момент готовности нельзя, приборов у нас никаких нет. Да нам на это уже наплевать, потому что ему для окончательной накачки именно полчаса и надо, а за это время мы его успеем ровно шесть раз взорвать. – Гоблин внимательно посмотрел на потолок – туда, где, по его соображениям, висели ударные силы земного флота. – Хотя я больше чем уверен, что наши гвардейцы шарахнут по нам из всего, что у них есть, не дожидаясь обозначенного времени. Ну да хрен с ними, нам не привыкать. Хотя поторопиться не мешает. Как считаешь, Угрюмский?

– Вообще-то конечно. Я подыхать до срока не хочу. Ну так, чего там?

– Вся ботва тут в том, что вокруг генератора при накачке появится мощное магнитное поле, скорее всего – уже появилось. Настолько мощное, что всех, кто подходит ближе пятидесяти метров, тут же выворачивает наизнанку. Основная масса стоящих рядом вообще вырубается напрочь. А непосредственно перед гравитационным импульсом напряжение поля не держит вообще никто, нет таких людей. Ты как сам-то?

– Я и раньше никогда не жаловался, а когда курс лечения закончили, докторишка сказал, что с головой у меня теперь все в порядке надолго. Говорит, сможешь переносить такие удары, от которых даже шамблер сразу ласты заворачивает.

– Удары – это одно, а поле – совсем другое.

– Кто бы спорил! Да чего там, ты же знаешь, как я удар держу, не то что какое-то вонючее поле. И нервы у меня железные, как веревки!

Гоблин знал. Завалить Угрюмого было совсем непросто, равно как и спорить с ним было абсолютно бесполезно. Угрюмый беспокойно заерзал и спросил:

– А может, лучше все-таки эта… тово… точок отключить?

– Да нету в нем никакого точка, замумил ты уже! Он сам по себе работает, ничего не потребляя, и даже наоборот, точок этот самый наружу выдает. Чтобы грамотно выключить, полк ботаников надо пригнать и дать им неделю поковыряться. А тем временем эти уроды все транспортники на планету уронят да еще чего-нибудь испакостят.

– Хм… Значит, вот этой пимпочкой включается?

– Ага. Жмешь вот сюда – чик! А дальше – рэкс, пэкс, фэкс…

– …жесткий секс?! – радостно подхватил Угрюмый.

– Ладно, давай иди уже, маньяк.

– Предлагаю все-таки посчитаться, кому идти, чтобы все по-честному! А не то – ишь, обрадовались! Так и норовят на меня все свалить! – сказал Угрюмый. И начав от себя, принялся считать, по очереди тыкая пальцем в приятелей:

– Эни, бени, рики…

Рука застыла в воздухе, так и не ткнув в Демона.

– Ну, и кто же у нас будет «факи»? – саркастически осведомился Демон.

– Да ладно, хрен с вами, я и сам все подвзорву!

– Давай, вали уже, Угрюмский, – поторопил Гоблин. – Как говорил капитан известного парохода «Титаник»: «Full steam ahead and fuck the icebergs!»

Угрюмый закатил бомбу в пустой рюкзак, подхватил его, с усилием закинул на плечо и быстро двинулся к генератору. Место закладки не имело никакого значения, потому как радиус аннигилируемого пространства захватывал весь генератор целиком и даже выходил за пределы помещения.

Остановившись на краю лестницы, он обернулся и спросил:

– Крюгер, если она сразу рванет, что там от тебя богу передать?

– Если сразу, то я и сам подтянусь следом за тобой, перетру лично. А вообще я сегодня рыл пятнадцать бандерлогов вперед себя с докладом заслал, пускай пока с ними за жизнь погутарит.

Угрюмый поскакал вниз по лестнице, громко распевая на ходу:

Все мы дети великой державы,

Все мы помним заветы Отцов!

Ради Родины, Чести и Славы

Не жалей ни себя, ни врагов!

Гоблин безучастно смотрел сверху вниз. Сил о чем бы то ни было думать уже не осталось. Бежавший далеко внизу Угрюмый казался ему муравьем возле грузового ангара.

Диверсант подошел к гигантской подошве, на которой сонно покоилось огромное тело генератора. Угрюмый задрал голову и посмотрел наверх, пытаясь окинуть взором сразу весь агрегат. Крутой черный бок резко уходил вверх. Здоровенный, сволота! Присев на корточки, боец огляделся, положил свою винтовку на пол и принялся прилаживать бомбу:

– Ну давай, «Маманя», пристраивайся к «Папане»! – под ровный гул генератора он ловко установил заряд. – Вот сюда. Тэк-с, вот у нас рубильничек. Давай-ка, родимая, включайся…

Внезапно генератор загудел сильнее, и у Угрюмого сразу страшно закружилась голова. Мир перед глазами плавно свернулся в узкую трубу с фиолетовыми стенками. Содержимое желудка стремительно поднялось ко рту и тугой струей рванулось наружу.

Угрюмый рухнул на четвереньки, и его вырвало прямо на пол. Стоя на карачках, он тупо смотрел на заблеванную бомбу. Где-то далеко-далеко, на выходе из фиолетовой трубы, на дисплее мигнули, запрыгали и побежали с бешеной скоростью цифры.

Сознание быстро покидало могучее тело. Однако годы тренировок не прошли даром, и в дело включилось ответственное за экстремальные ситуации подсознание. Каким-то уголком мозга оцепеневший диверсант понял, что взрыв произойдет не через пять минут, а самое большее – через полторы. И звериный инстинкт, выручавший его всегда и везде, не подвел и на этот раз. Отключающийся мозг погнал его ослабевшее тело обратно, прочь от смертельной опасности. Теряя сознание, Угрюмый схватил оружие, вскочил на ноги и побежал так, как не бегал никогда в жизни.