Книга Золотой Сын - Пирс Браун

– Не все так считают. Гармони, например, решила переписать историю на свой лад!

– Ты прав, разрази меня гром! – Он качает головой, кидает окурок на пол, тут же закуривает новую сигарету, а я поднимаю окурок и выбрасываю его в мусорное ведро. – Наши пути разошлись примерно через год после твоего отъезда. Мы узнали, что несколько сенаторов собираются провести отпуск на море Горгоны, и решили поставить прослушку на их виллу, чтобы разнюхать, о чем они там будут говорить. Ничего не вышло, сплошное… дерьмо собачье, в общем. Ну не получилось, и ладно, подумали мы. А вот Гармони решила не останавливаться. В последнюю ночь заявилась прямо на виллу и угрохала всех сенаторов и их гостей. После этого она ушла от нас.

– Значит, не было никакого рейда и ищеек на тебя никто не натравливал?

– Они приходили за ней, – мотает головой он. – Убили Маттео и еще человек сорок, а она к тому времени уже свалила на Луну. Нас спас Арес, примчался со своими черными и серыми, покрошил этих сукиных детей и улизнул, прежде чем подоспело подкрепление. Повезло, что он всех их перебил, а то они могли бы узнать, что он золотой. Вот тогда-то я впервые столкнулся с ним лицом к лицу. Жутковатый парень, а?

– Я бы так не сказал, – возражаю я, но потом вспоминаю, как Фичнер водил меня за нос несколько лет. – Слушай, а тебя не волнует, что он аурей?

– Ну его же не волнует, что мы алые! Арес готов умереть за наше дело, Дэрроу! Твою мать, да без него вообще ничего бы не было! Ты, кстати, знаешь, почему он все это начал? – спрашивает Танцор, и я отрицательно качаю головой. – У него непростое прошлое, – говорит он, поглаживая шрамы от укусов гадюк на шее. – Я попусту тратить время не буду, сам тебе расскажет, но, поверь мне, история невеселая. Печальная история, как и у нас с тобой. Когда у человека отнимают все, что он любит, остаются ненависть и гнев. Арес стал первым, кто понял, что, кроме этого, есть и кое-что еще. Он нашел меня. Нашел тебя. Кто мы, на хрен, такие, чтобы в нем сомневаться?

Внезапно дверь в помещение распахивается, мы оборачиваемся и видим Микки. Он еле живой, совсем исхудал, лицо бледнее обычного. Не говоря ни слова, бросается ко мне и целует прямо в губы, с неподдельной радостью, а потом начинает рыдать, как ребенок. Мы с Танцором в растерянности переглядываемся, а потом я просто обнимаю Микки и жду, пока он не выплачется. А он все рыдает и рыдает, шепчет: «Спасибо тебе!» – уткнувшись мне в грудь.

Что же они с ним делали? Хотя о чем я… Мне прекрасно известно, какими способами серые вытягивают у пленников информацию. Он утверждает, что ничего им не сказал. Однако мне все равно предстоит выяснить, что удалось узнать Шакалу. К каким выводам он пришел, обнаружив лабораторию Микки?

Из-за плеча Микки вижу, что в дверях стоит Фичнер и грустно улыбается. Потом Микки наконец утирает слезы и слегка отстраняется.

– Я пытался предупредить тебя, когда ты пришел к нам на Луне, – виновато говорит он. – Хотел сказать, чтобы ты уносил ноги, но она убила бы меня, пророни я хоть слово. Я боялся, что ты поверишь ей, а не мне.

– Я бы поверил тебе, Микки.

– Правда? – всхлипывает он. – А я знал, что ты придешь за мной! Говорил ей, что у моего дорогого мальчика слишком доброе сердце и он Микки не оставит, а она просто плевала мне в лицо! Обзывала работорговцем! – уныло добавляет он, продолжая плакать.

Микки стал крайне уязвимым, почти обезумевшим после того, что с ним делали в пыточных камерах Шакала.

– Она права! Я плохой, плохой! Обижаю девочек и мальчиков! Я их продавал, даже самых любимых! Конечно, она права! Зачем приходить за мной? Зачем спасать злодея Микки?

– Потому что ты мой друг, – нежно целую я его пальцы, и он смотрит на меня с надеждой. – Ты – странное существо, а когда-то и впрямь был плохим человеком, но я знаю, что ты хочешь измениться. Хочешь начать новую жизнь, как и все мы. И нет на этом свете такого места, куда бы я не отправился, чтобы спасти своего друга!

Как же приятно говорить правду!

– Спасибо тебе, – тихо произносит Микки, сразу подтягивается, выпрямляет спину и выходит из комнаты.

Порог перешагивает Фичнер, прикрывая за собой дверь:

– Это было трогательно…

Киваю. Да, вот таким человеком мне бы хотелось быть – искренним, честным, не ждущим подвоха от самых близких. Думаю, до этого момента я и не подозревал, насколько мне дорог Микки. Вовсе не из-за того, что он помог создать меня. Просто он сильно меня любит, хоть и странною, но настоящей любовью. И я действительно верю, что он хочет заслужить мое уважение. Точно так же, как я пытаюсь быть человеком, которого могли бы уважать Эо и Мустанг. Это правильная любовь, она помогает человеку стать лучше.

– Нам надо серьезно поговорить, Фичнер, – произношу я.

До этого у нас такой возможности просто не было: Севро рассказал мне о плане Танцора – назначить встречу, провезти Сынов контрабандой на моем корабле и дать им возможность проникнуть в здание. Я всего лишь предложил использовать Сун-хва в качестве козла отпущения да потребовал, чтобы Виктре не причинили вреда.

– Тогда я оставлю вас наедине, – говорит Танцор, поднимаясь с металлического стула.

– Нет-нет, останься! У меня и так слишком много секретов! Хочу, чтобы между нами троими все было начистоту!

– Ты что, засранец, считать разучился? – Из-за огромного ржавого двигателя выходит Севро.

Даже в промышленном районе Эгеи, насквозь провонявшем машинным маслом, от него пахнет осенними листьями. Запрыгнув на ржавое шасси допотопного истребителя, он удобно устраивается и свешивает ноги.

– Ну надо же, глядите! Все клоуны в сборе, и ни одной телки! Давайте рассказывать анекдоты про баб, кто начнет? Кто расскажет самый клевый анекдот?

– Значит, ты и есть Арес, – со смехом подмигнув Севро, поворачиваюсь я к Фичнеру.

– Ну ты даешь, парень! Гениально! Это на тебя кома так повлияла? – ржет Фичнер, хлопая в ладоши, но взгляд остается абсолютно серьезным. – Большинство людей называют меня бронзовым. Студенты величают куратором. Кто-то зовет Рыцарем Гнева. Правительница считает предателем. Родной сын именует засранцем…

– Потому что ты засранец, – вставляет Севро.

– Жена называла меня Фичнером, – невозмутимо продолжает он, – а золотые сделали меня Аресом.

Раньше я бы не понял, что он имеет в виду, он же и сам аурей. Как золотые могли что-то с ним сделать? Но Танцор намекнул мне, о чем речь, поэтому я начинаю догадываться.

– Почему ты не рассказал мне правду с самого начала?

– Отдать свою жизнь в руки подростка и положиться на его актерские таланты? – хмыкает он. – Если бы тебя раскрыли, стали бы пытать… в общем, ничего хорошего бы из этого не вышло. У меня было несколько планов развития событий, стараюсь все яйца в одну корзину не складывать. Так уж получилось, что ты попал ко мне в любимчики! Но не будем отвлекаться.