Книга Клоун Шалимар - Салман Рушди

«Тойота» въехала в ворота поместья Ювараджа, но на этот раз чары не сработали, и реальный мир за его стенами не умолк. Ей стало плохо. Вызвали врача. Ее уложили в постель, и там, в затененной комнате, она пробыла неделю. Она лежала на старинной кровати орехового дерева под москитной сеткой, то в ознобе, то обливаясь потом, а когда засыпала, видела страшные сны. Юварадж сидел рядом и беспрестанно менял ей компрессы, пока она, наконец, не велела ему это прекратить. Как только ей полегчало, она встала с постели и уложила вещи. Юварадж умолял ее подождать, но она, стиснув зубы, сказала «нет». Он изменился в лице, молча кивнул и вышел. До самого отъезда она ни разу не покидала дома — боялась, как бы вид зачарованного сада не расслабил ее. Его самолюбие было уязвлено, он держался холодно и почти не разговаривал с ней. «До чего все-таки слабые существа эти мужчины! — сказала она себе. — И отчего, собственно, женщина должна покоряться этим обидчивым, капризным и весьма недальновидным особям? Этот, например, даже не находит в себе смелости высказать то, что и так написано на его лице крупными буквами, вместо этого заламывает руки и принимает оскорбленный вид».

Выходило, что именно мужчинам, как правило, свойствен тот тип поведения, который они имеют нахальство приписывать женщинам и называют малодушием. Настоящие бойцы — это как раз женщины, мужчины же в глубине души — трусы. Ну и пускай прячется за своими вазочками и ковриками, если ему так хочется. Ей нужно думать о том, как выиграть бой, и зона ее военных действий находится на другом конце земного шара.

Однако уже в аэропорту он все же собрался с силами и признался в любви. Она закусила губу.

— И что прикажешь мне делать с твоим признанием? — вопросила она. — Это слишком тяжелая штука, она не влезет в багаж, ее невозможно взять с собой в самолет.

Он не сдался:

— Я это так не оставлю, — сказал он. — Я скоро приеду за тобой. Тебе от меня не отделаться.

Этим он всё погубил. Ей тут же вспомнился другой надоедливый претендент на руку и сердце — молодой американец с лос-анджелесской рекламы мужских трусов: «Ты не сможешь выбросить меня из головы. Где бы ты ни была — в ванной, в постели, — ты везде и всюду будешь твердить мое имя. Лучше выходи за меня сразу. Все равно этим кончится. Взгляни в глаза фактам!» Правда, теперь, стоя в аэропорту Сринагара, она уже не могла вспомнить ни его имени, ни то, как он выглядит, — его трусы запомнились ей куда лучше. Неосторожные слова Ювараджа вернули ей самообладание: что ж, как-нибудь она сумеет забыть и этого воздыхателя. Любовь — обман, любовь кусается. А что до фактов, то они таковы: ее реальная жизнь не здесь, и пришла пора в ту жизнь вернуться.

— Береги свой чудесный сад, — произнесла она, отчужденно скользнула прохладной рукою по его щеке и улетела за десять тысяч миль от его непрошеной и таившей неведомые опасности любви.

Главный и единственный подозреваемый в деле об убийстве посла Максимилиана Офалса был взят живым в Раньон-каньоне спустя три дня после ее возвращения в Лос-Анджелес. Он существовал там как дикий зверь, хоронясь наверху, среди скал. Голод, жажда и изнурительный зной довели его до полного истощения.

— Действуя на основании полученной информации, мы схватили его. Подонок находился в самом жалком состоянии и, похоже, был даже рад отдаться в руки правосудия, — провозгласил Тони Джинива, застрявший в ветвях микрофонов.

Преступник спустился вниз и вышел на открытое место, чтобы найти какую-нибудь еду. Он рылся в мусорном баке на территории для выгула собак, и его взяли с красной помятой упаковкой «Макдоналдса» в руках в тот унизительный момент, когда он пытался извлечь из промокшего пакета несколько оставшихся там кусочков жареной картошки.

Услышав об этом в новостях, Ольга Семеновна тотчас приписала арест убийцы своему колдовству:

— Вот что значит картофельная магия! — сообщала она каждому встречному. — Ну и дела! Выходит, я еще не утратила своего дара!

Было подтверждено, что захваченный действительно не кто иной, как Номан Шер Номан, известный также как клоун Шалимар. Новость об аресте вызвала у Кашмиры Офалс странное чувство разочарования: засевшее в ней нечто требовало, чтобы она выследила и нашла его сама. Отголоски его бессвязных, нечленораздельных речей перестали долетать до нее. Может, это оттого, что он слишком ослабел? Кашмир продолжал жить в ней, и арест Шалимара в Америке, полное размывание его как личности в интонациях чуждой ему речи вызвало у нее смятение, которое она не сразу, но постепенно опознала как культурный шок. Она больше не считала, что история Шалимара — это дело Америки. Она касалась Кашмира. Она касалась лично ее.

Новость об аресте Шалимара заняла почетное место на первых полосах газет и позволила измочаленному уличными беспорядками департаменту городской полиции набрать очки в момент, когда он больше всего в этом нуждался. К этому времени глава департамента Дэрил Гёйтс, в начале упрямо не желавший покидать свой пост, был отправлен в отставку. Был уволен и лейтенант Майкл Мулин, чей отряд полицейских, испуганный превосходящими силами бушующей на углу Флоренс и Норманди толпы, позорно отступил. Материальный ущерб, нанесенный городу, составил один миллиард долларов. Ущерб, нанесенный карьере майора Брэдли и верховного судьи Рейнера, не поддавался определению в валюте, он был невосполним. В подобной ситуации успех лейтенанта Джинивы и сержанта Хилликера по поимке убийцы был подан газетчиками как беспримерный подвиг и свидетельство того, что в полиции есть не только ублюдки вроде Куна, Пауэлла, Брисено и Уинда, зверски избившие Родни Кинга, но и честные, хорошие парни. Сам Родни Кинг выступил по телевидению с призывом заключить перемирие.

— Давайте попробуем успокоиться, — воззвал он к телезрителям.

Интервью с лейтенантом Джинивой и сержантом Хилликером стало гвоздем последнего в мае ночного ток-шоу. На вопрос ведущего Джонни Карсона, способна ли, по их мнению, полиция Лос-Анджелеса вновь завоевать доверие жителей города, сержант Джинива ответил, что, безусловно, способна, а сержант Хилликер, энергично ударив сжатым кулаком правой руки по ладони левой, прибавил: «И то, что злостный преступник пойман и сидит сейчас за решеткой, служит тому живым подтверждением».

Засим последовал краткий период распродажи маек с изображениями Тони и Элвиса на пляже Венеция в Мелроузе. Один из телевизионных каналов заявил о проекте фильма об Элвисе и Тони, где главные роли должны были исполнять Джо Монтенья и Деннис Франц. Клоун Шалимар с удивительной быстротой превратился в фишку в политической игре, и Кашмира Офалс, которая теперь считала своим только это имя, о чем и известила всех своих знакомых, Кашмира, родители которой были подло убиты, чувствовала, как в ней нарастает раздражение всем происходящим. Нечто, проникшее в нее в тот момент, когда она стояла на коленях у материнской могилы, было для нее чрезвычайно важно и требовало решительных действий. Теперь величайшие события ее жизни процедили сквозь сито политики, и в сухом остатке оказалась лишь болтовня о коррупции, о червоточине в полицейских рядах и честных копах Хилликере и Джиниве. Земной шар не перестал вращаться, и мир беспощадно продолжал свой путь. Макс для него уже не существовал, и Бунньи Каул — тоже. Героями дня сделались Элвис и Тони, они и присвоили себе злодея клоуна Шалимара. Он стал для них, можно сказать, хеппи-эндом — счастливым завершением их карьеры, их самым крупным кушем, который придал их жизни смысл, тем самым отняв этот смысл у ее собственного существования. Одна у себя в квартире, Кашмира в ярости колотила кулаками об стену. Как она себя ощущала? Погано. «Нужно ему написать, — решила она. — Пусть знает, что я жду. Пусть знает, что он мой».