Книга Песнь крови - Энтони Райан

– Без хлыста собаку не выучишь! – сказал ему Дентос.

– Это не собаки, – возразил Ваэлин. – И не мальчишки – по крайней мере, большинство из них. Наказывайте их дополнительными тренировками или грязной работой, можете урезать их порцию рома, если сочтете нужным. Но не бейте.

Полк был теперь полностью укомлектован, отчасти узниками из тюрьмы, отчасти – за счет неиссякающего потока новобранцев, которых, как и предрекал король, влекла романтика солдатской жизни, овеянной легендами о Ваэлине. Некоторые нарочно приходили издалека, чтобы записаться в полк.

– И не то чтобы с голодухи, – заметил сержант Крельник. – Большинство алчет лишь служить под знаменем Юного Ястреба.

Со временем тренировки все же начали сказываться: солдаты заметно окрепли, отъелись на орденских харчах – многие из них отродясь так сытно не едали. Люди держались прямее, двигались проворнее, ловчее обращались с оружием, хотя им, конечно, еще многому предстояло научиться. Галлис-Верхолаз вскоре снова оброс мышцами и заметно повеселел в результате регулярных визитов к шлюхам. Он сделался одной из заметных личностей в полку: за словом в карман он не лез, и его шуточки то и дело вызывали хохот у товарищей, хотя во время тренировок Галлису хватало ума помалкивать. Пользоваться розгой братьям, может, и запретили, но они знали тысячу способов причинить боль в ходе тренировочного поединка. Больше всего Ваэлина радовало то, что солдаты вели себя достаточно дисциплинированно: они редко дрались между собой, беспрекословно подчинялись приказам, и дезертировать пока никто не пытался. Ваэлину еще ни разу не приходилось приказывать кого-то высечь или повесить, и он с ужасом предвидел, что рано или поздно наступит день, когда ему все-таки придется это сделать. «Война покажет», – думал он, вспоминая жуткие месяцы, проведенные в Мартише, и множество солдат, которые предпочли все-таки рискнуть и в одиночку бежать через лес, наводненный кумбраэльцами, чем провести еще день за частоколом.

Норта был занят тем, что обучал стрельбе из лука группу наиболее крепких рекрутов. Всем новобранцам первым делом давали в руки лук, но большинство из них оказывались совершенно непригодными к этому делу. Самых остроглазых собрали в отряд арбалетчиков, и лишь немногие проявили достаточно способностей, чтобы их стоило учить дальше. Этих набралось всего человек тридцать или около того, однако даже небольшой отряд хороших лучников мог стать ценным подспорьем для полка. Норта вновь показал себя способным наставником: все его подопечные уже могли попасть в центр мишени за сорок шагов, и один или двое могли даже повторить это с проворством, обычно свойственным лишь братьям из ордена.

– Не целуйся ты с тетивой! – говорил Норта ученику, кряжистому мужику, которого Ваэлин заметил еще в тюрьме. Звали его то ли Драк, то ли Дракс, и был он известным браконьером, пока королевские лесничие не застигли его в Урлише за разделкой свежеубитого оленя. – За ухо, за ухо стрелу отводи!

То ли Драк, то ли Дракс напрягся посильнее и выпустил стрелу. Стрела вонзилась в мишень на несколько дюймов выше яблочка.

– Недурно, – сказал ему Норта. – Но ты по-прежнему роняешь лук после выстрела. Не забывай, ты не на охоте, это боевой лук. Выстрелил – и сразу натягивай снова.

Он увидел приближающегося Ваэлина и хлопнул в ладоши, привлекая внимание учеников.

– Ладно. Отодвиньте мишени еще на десять шагов. Первый, кто попадет в яблочко, получит сегодня рому на палец больше.

Он обернулся к Ваэлину и отвесил ему изысканный поклон, пока солдаты пошли переносить мишени.

– Приветствую вас, милорд!

– Не надо так делать.

Ваэлин взглянул на солдат, которые шутили и пересмеивались, выдергивая свои стрелы из мишеней.

– Они в хорошем расположении духа.

– Ну еще бы. Еды завались, ром дают каждый день, дешевые девки в двух шагах за лесом. Это куда больше, чем то, на что могло надеяться большинство из них.

Ваэлин пристально взглянул на брата и увидел знакомый затравленный взгляд, который стоял у него в глазах со времен Мартише. В свободное время Норта выглядел усталым и отстраненным и проявлял повышенный интерес к разнообразным напиткам на основе рома, которые солдаты варили по вечерам. Ваэлин не впервые испытал искушение рассказать ему о судьбе его родных, но, как и прежде, королевский приказ заставил его промолчать. «Он выглядит постаревшим, – подумал Ваэлин. – Ему еще и двадцати нет, а глаза у него старческие».

– А Баркус где? – спросил Ваэлин. – Он вроде должен был их обучать владению алебардой.

– Баркус в кузнице торчит. Он там теперь целыми днями пропадает.

Вернувшись из Мартише, Баркус как будто избавился от своего нежелания работать с металлом, явился к мастеру Джестину и теперь по многу часов проводил в кузнице, помогая ковать новое оружие, которое требовалось полку. Оружейня у мастера Греалина была обширная, но даже оружейных стоек в его подвалах было недостаточно, чтобы вооружить всех солдат и при том не оставить без оружия сам орден. Ваэлин был не против того, что Баркус вновь взялся за молот, тем более что ему это явно было по душе, но сердился на то, что это отвлекает Баркуса от его обязанностей в полку. Надо будет с ним поговорить всерьез – как и с Нортой.

– Много ли ты выпил вчера вечером?

Норта пожал плечами:

– После шестого кубка счет потерял. Зато выспался как следует.

– Ну да, еще бы…

Ваэлин вздохнул: ему ужасно не хотелось говорить то, что сказать было надо.

– Брат, человеку иногда надо выпить, я понимаю, но ты – офицер этого полка. Если уж тебе так хочется напиваться, пожалуйста, не делай этого на глазах у солдат.

– Но ведь они меня любят! – возразил Норта с наигранной откровенностью. – «Садись, брат, поужинай с нами! – говорят они. – Ты не такой, как Юный Ястреб. Тебя мы не боимся до усрачки!» Меня даже приглашали вместе сходить по бабам. Я был чрезвычайно тронут.

Лицо у Ваэлина вытянулось от ужаса. Норта расхохотался.

– Не тревожься, до такого-то я не опущусь. Кроме того, судя по тому, что я слышал, после прогулки в лагерь в штанах сильно жжется.

Ваэлин счел за лучшее не сообщать Норте о том, что вспышку заразы удалось ликвидировать. Он кивнул на лучников.

– Долго им еще учиться?

– Еще лет семь, и они будут не хуже нас с тобой. Как ты думаешь, кумбраэльцы дадут нам семь лет?

– Надеюсь, что да… Я имел в виду – выстоят ли они? Будут ли они сражаться?

Норта посмотрел на солдат. Его затравленный взгляд сделался отстраненным – он, очевидно, представил их в бою, изрубленных и окровавленных.

– Будут, – сказал он наконец. – Бедолаги… Будут, куда они денутся.

Глава пятая

Ему снился лес Мартише. Когда Френтис явился его будить, он снова был на прогалине и внимал доводящим до безумия загадочным речам Нерсус-Силь-Нин. Но теперь розовый мрамор ее глаз сделался угольно-черным, как тот камень, что носил в пустой глазнице Одноглазый. И теплое летнее солнце, в котором купалась прогалина тогда, в видении, тоже исчезло: земля была укрыта толстым снегом, воздух был колючим от мороза. И ее слова, по-прежнему таинственные, сделались еще и жестокими.