Книга Валентина - Ферн Майклз

– Согласен, Паксон! Сними Валентину с креста! – последовал резкий приказ.

– То, о чем ты просишь, невозможно. Проси лучше у меня мою жизнь, и она окажется в твоих руках. Прикажи бросить вызов твоим федаинам, и я сделаю это. Попроси все богатства Джакарда, и я сложу их к твоим ногам. Но не повторяй просьбы снять эту женщину с креста. Валентина должна умереть. Ты, Менгис, тоже замешан в помощи христианам и заслужил, как и она, той же участи, но ты мой брат, и против тебя я ничего не стану предпринимать. Но если ты будешь упорствовать… Мои люди – за этими стенами. Посмотри!

Менгис обернулся. В арке крепости стоял воин с озадаченным выражением лица, а к нему торопились еще несколько стражников.

– Что выбираешь? – спросил султан.

– Я сам разрежу веревки и сниму Валентину с креста, – принял решение Менгис.

Не успел Паксон и глазом моргнуть, как его брат соскочил с коня и разрубил мечом веревки, удерживавшие Валентину на кресте. Она рухнула в его объятия, всхлипывая и из последних сил цепляясь за любимого.

От ярости лицо Паксона окаменело, когда он увидел, с какой нежностью прижался Менгис щекой к волосам Валентины, и султан чуть не задохнулся от гнева, когда его брат прошептал девушке тихие слова утешения, а она уткнулась лицом ему в грудь.

– Ты обменял трон шейха аль-Джебала на любовь подлой шлюхи! Наш отец встал бы из могилы, узнай он об этом. Скажи, что глаза обманывают меня! – ядовито проговорил Паксон.

Менгис посмотрел брату прямо в лицо.

– Я пришел, чтобы вернуть себе самое ценное в моей жизни, и будь наш отец еще жив, он понял бы, почему отказался я от Аламута. Если ты пойдешь против меня, я убью тебя, Пакс.

– Смелые слова для человека, за чьей спиной уже нет федаинов, – холодно проговорил султан.

– Не столь смелые, сколь верные, Пакс! – Схватить его! – крикнул Паксон.

Ожидавшие его приказаний стражники бросились к Менгису и вырвали его из объятий Валентины, отшвырнув девушку к кресту. Оглушенный ударом, Менгис тряхнул головой, услышав крики возлюбленной – воины волокли ее за собой, как мешок с мукой.

Паксон бросил брату меч и отступил, чтобы тот не достал его своим оружием. Менгис плохо стоял на ногах, но старался сосредоточиться.

– Пусть добыча достанется победителю, – рявкнул султан Джакарда.

Менгис тряхнул головой, догадавшись, что удар последует незамедлительно сразу же после слов о «добыче», и постарался отклониться. От толчка в плечо он пошатнулся. Паксон наступал, яростно сверкая глазами. Он оттеснял Менгиса назад все дальше и дальше, пока тот не уперся спиной в каменную стену.

Менгис успешно уклонился от ударов и сам нанес сильный удар по правой ноге брата. Паксон споткнулся, и Менгис воспользовался этим, чтобы полоснуть его мечом по руке. Затем металл лязгнул о металл.

Валентина испустила пронзительный крик, когда меч Паксона задел голову ее возлюбленного. Широко раскрытыми глазами смотрел султан, как кровь потекла из раны на виске его брата. Менгис упал на песок и застыл неподвижно. Его противник, тяжело дыша, склонился над убитым.

Валентина снова закричала и забилась в руках воинов.

– Пустите же меня! – кричала она. – Пустите! Убийца! Убийца! – обрушивалась она на Паксона. – Убей и меня! Мне больше не для чего жить!

Зло прищурив глаза, султан поднял руку и хлестнул Валентину по лицу.

– Я не выношу воющих женщин, – прорычал он. – Еще один вопль, и я заткну тебе рот навеки! Лучше помолись за своего погибшего возлюбленного.

Глаза Валентины загорелись огнем. Она произнесла низким и твердым голосом:

– Хорошо, я перестану кричать, но никогда не поворачивайся ко мне спиной, потому что в тот же миг, как только ты это сделаешь, я убью тебя. Теперь мне и на самом деле незачем жить, и твои угрозы лишить меня жизни, так мало значившие для меня прежде, совсем потеряли всякий смысл. Сейчас смерть для меня желанна: там, на небесах, я встречусь с Менгисом.

Паксон грубо вытолкнул Валентину за крепостные стены.

– Отпусти меня! Убери руки! Бешеный пес! – кричала она, пытаясь вырваться. – Я хочу проститься с Менгисом! Паксон усмехнулся.

– Пожалуй, это излишне. Ему уже никто не нужен, и ты для него ничего не сможешь сделать. Он мертв.

– Нет! Нет! – всхлипывала Валентина. – Прошу тебя, позволь мне проститься!

Но Паксон крепко держал ее, оттаскивая к оседланным лошадям на краю двора.

– Оставь меня! Куда ты еще повезешь меня?

– В Джакард!

Уже сидя в седле, Валентина обернулась, чтобы взглянуть на Менгиса. Слезы текли по ее щекам. Она осенила себя крестом и опустила голову, прошептав:

– Рамиф, Мохаб, позаботьтесь о нем, пока я сама не присоединюсь к вам в вечности.

* * *

Паксон остановился, чтобы напоить лошадей. Валентина слезла со своего коня и немедленно напала на него, впившись ногтями ему в лицо. Кровь потекла из глубокой царапины на щеке сарацина, и левый глаз стал распухать.

– Сука, – рявкнул он, хватая ее за длинные разметавшиеся волосы. – Ты мне за все заплатишь! – пообещал султан, швыряя пленницу на песок.

– Убийца! Убийца! – рыдала Валентина. – Я снова и снова буду царапать тебе лицо, пока ты не убьешь меня.

– Ты слишком торопишься умереть! Пострадай сначала! И пойми, мне дела нет до тебя как женщины. Ты должна пострадать за предательства, совершенные тобой. Ты, конечно, умрешь, но позже, – с жестокостью во взгляде добавил он.

– Глупец! – прошипела Валентина.

Пошатываясь, она поднялась с песка. Паксон с силой дернул ее за руку и снова бросил на землю.

– Тебе следует быть поосторожней в словах, не то так и будешь ползать по песку. А может, – задумчиво проговорил он, – мне стоит забрать у тебя одежду и заставить брести по пустыне голой? Ведь именно так ты поступила со мной!

– Ты не посмеешь! – ужаснулась Валентина.

– Почему же?

Пленница сжала поплотней губы. Она бы не стала умолять его о пощаде, если бы он вознамерился ее убить, но оставить голой в пустыне!.. Впрочем, она не станет умолять, и чтобы он оставил ей одежду!

Паксон сел на коня позади нее, и они продолжили путь. Валентина незаметно для себя заснула, положив темноволосую голову на согнутую руку, но была неожиданно разбужена: султан бесцеремонно сбросил пленницу на траву рядом с журчащим родником. Угольно-черные глаза смотрели на нее так, что она вдруг испугалась – испугалась грубой и жесткой силы, исходившей от ее мучителя. Этот сарацин с горящим взглядом убил своего брата, убьет он и ее… когда соберется с духом. Но, боже милостивый, что же он сейчас собирается с ней делать?