Книга Охотясь на Адэлайн - Х. Д. Карлтон

самом деле хочешь».

Я нервничаю. Почти как будто он поймал меня на измене, и я должна признаться.

Ничего подобного, но я все равно чувствую, что вела себя плохо.

«Я не знаю, что чувствую», — признаюсь я, прижимаясь спиной к прохладному камню.

«Он причинил мне боль. Часто. Но не так, как ты думаешь».

«Он не насиловал тебя», — снабжает Зейд.

«Нет… не насиловал. Но он видел, как это происходило с другими мужчинами и не остановил это. Но тогда… он не мог этого сделать».

«Конечно, мог», — возражает Зейд. «Ты думаешь, я бы стоял и смотрел?»

«Даже если…»

«Нет. Ответ — нет, независимо от сценария. Если бы я был без оружия и на меня наставили бы пять стволов, я бы все равно не стал стоять и смотреть, как ты или другие девушки — проходят через то, что ты сделала. И я понимаю, что его сестра была использована в качестве залога, но он мог бы попросить меня о помощи».

Я хмурюсь. Я действительно не думала об этом. Рио очень хорошо знал, с кем он и против кого он выступает с самого начала. Так почему же он не предал тех, кто держали его сестру в заложниках, и не попросил Z помочь ему?

«Ты прав», — мягко согласилась я. «Независимо от его выбора, все равно трудно забыть, как сильно он мне помог. Когда Сидни пытался подставить меня, бывало, что он брал вину на себя, а Рокко выбивал из него дерьмо за это. Возможно, он не всегда мог вмешаться, но он делал то что мог в ситуации, в которой он чувствовал себя в ловушке».

Зейд молчит, поэтому я продолжаю. «Франческа заставила его позаботиться о моих травмах, полученных в автокатастрофе, так как это была его вина. Но потом я начала получать травмы от мужчин, а затем, в конце концов, от Ксавье, и он позаботился о них тоже. Я… не знаю, как это объяснить. Но он вроде как стал моим другом. В начале он был немного жесток с доктором Гаррисоном, но он никогда… смотрел на меня как… Он был единственным мужчиной в том доме, который не сексуализировал меня. и, наверное, в конце концов, он был моим безопасным местом. Он причинил мне боль, Зейд, но он также защищал меня».

Мышцы его челюсти напрягаются, но я не могу понять, что у него на уме. Это занимает несколько мгновений, но в конце концов он поворачивает голову ко мне с пустым выражением лица.

«Ты хочешь, чтобы я сохранил ему жизнь?» — спрашивает он монотонным голосом.

Я открываю рот, но слова не выходят.

«Я не знаю», — честно отвечаю я. «Я действительно не знаю».

«О чем мы говорили раньше? Реши, с чем ты можешь жить, а с чем нет с этим. Сможешь ли ты жить со знанием того, что я убила Рио, или нет?».

Я нахмурилась, глядя на свои руки, пока размышляла над этим. Я ковырялась в заусенице, даже не осознавая этого, точка крови на боку моего большого пальца.

«Ты бы сделал это?» спрашиваю я, глядя на него. «Если бы я попросила, ты бы пощадил бы его жизнь?»

«Да», — отвечает он. «Я бы убил за тебя — я уже убивал за тебя — но я бы также положил оружие и никогда больше не брал его в руки, если бы ты попросила меня об этом.

То, на что я готов пойти ради тебя, ужасает, маленькая мышка. Так легко ты можешь уничтожить меня, а я лягу и приму это. Мне все равно, буду я жить или умру лишь бы это было для тебя».

«Не говори так», — шепчу я.

«Я не лгу, Аделин, и не собираюсь начинать сейчас. Итак, скажи мне. Ты хочешь, чтобы я пощадил его жизнь?»

«Да», — отвечаю я после нескольких ударов. «Я хочу, чтобы Рио жил со своим собственным выбором. Жалеет ли он о принятых решениях или нет, я хочу, чтобы он жил с этим. И я не хочу, чтобы кто-то из нас был ответственен за то, что лишил брата Катерины».

Зейд опускает голову, но кивает. И любовь, которая едва не сорвалась с моего языка, когда я увидела его по телевизору, снова вернулась, хотя на самом деле она никогда не уходила.

Я сползаю с кровати и встаю на колени между его раздвинутых бедер, хватаю его лицо ладонями и целую. лицо в свои ладони и нежно целую его губы.

«Спасибо», — говорю я. «Не только за это, но и за то, что было раньше. За то, что взял на себя вину за смерть Ксавье».

«Разве я не говорил, что сделаю для тебя все?» — спрашивает он, поворачивая голову, чтобы поцеловать мою ладонь, прежде чем выскользнуть из моих пальцев и встать.

«Мне нужно принять душ. Спи, детка».

Я открываю рот, но он закрывает за собой дверь ванной, прежде чем я успела переварить его уход, оставив меня стоять на коленях на полу и чувствовать себя немного опустошенной.

Мое сердце замирает, чувство вины гложет меня изнутри за то, что я попросила его пощадить Рио. Я думаю, не отменить ли мне свое решение. Хотя, если быть честной с собой, думаю, я бы оплакивала его смерть. И я никогда не смогу посмотреть в глаза Катерине, несмотря на то, через что мне пришлось пройти из-за ее брата.

Я сижу в постели, ломая голову над тем, что делать, когда появляется Зейд, из глубин ванной комнаты за его спиной поднимается пар. Он одет только черное полотенце, свободно обмотанное вокруг талии и на грани того, чтобы соскользнуть.

При виде этого зрелища у меня перехватывает дыхание, и кровь закипает в жилах. от меня остались только испарения.

Никогда не будет другого, похожего на него — никогда не будет другого. И какая-то часть меня с ужасом ждет того дня, когда Зейд умрет. Хотя мне будет что сказать, если он умрет до того, как ему исполнится девяносто.

Засранец прыгал через препятствия, чтобы заполучить меня, теперь он должен страдать всю долгую жизнь со мной.

Никогда не пойму, как люди боятся смерти, когда время гораздо страшнее. Оно в конечном итоге приводит нас к смерти, потому что это единственное, что действительно делает нас смертными. Мы заперты в иллюзии, из которой нет выхода.

Черт, я очень хочу выбраться.

Когда он замечает меня, он делает небольшую паузу, прежде чем вздохнуть. «Ты все еще не спишь».

«И ты прячешься от меня», —