Книга Быть евреем: секреты и мифы, ложь и правда - Борис Меерзон

Реб Идл «работал» у Стены Плача три десятка лет. Он был подлинным мастером своего дела. Подавали ему много и охотно. На самом деле реб Идл был далеко не бедным человеком: в Иерусалиме ему принадлежало несколько квартир, которые он сдавал в наем, да еще он был владельцем магазина на одной из оживленных улиц города. Когда сын ребе Идл женился на дочери богатого бизнесмена, то тот, стыдясь своего родственника-попрошайки, предложил ему миллион долларов с условием, что реб Идл бросит попрошайничать. В ответ реб Идл лишь иронически улыбнулся — он попрошайничеством «зарабатывал» больше. Реб Идл и ему подобные евреи не желают помнить, что еврейская религия категорически запрещает заниматься вымогательством денег, тем более в святом месте.

В Израиле очень популярный вид мошенничества — открытие «липовых» предприятий, причем даже крупных, с миллионными оборотами. Мошенники, имитируя производственную деятельность, приобретают в кредит дорогостоящее оборудование, сырье. Затем фирма объявляет банкротство, ее руководитель исчезает из Израиля, предварительно распродав всё оборудование и сырье, купленное на кредиты банка.

Один еврей, проживающий в Швейцарии, получил в Израиле в наследство большой участок земли. Когда он приехал в Израиль, то обнаружил, что его участок земли уже продан, а продавец по всем документам… он сам.

В Талмуде сказано, что если крошечная частичка запрещенного к употреблению продукта питания, случайно оказалась среди разрешенных продуктов, то при определенных обстоятельствах этим ничтожным количеством можно пренебречь. Например, если в котел с кошерным мясом попал кусочек свинины весом менее 1/60 веса кошерного мяса, то смесь пригодна в пищу.

Так и плохие люди: если их мало, то они не портят нацию. Это распространяется на всех, но не на евреев. Если русский или немец обманет кого-то или проворуется, то его называют мошенником, но при этом никто не осуждает русский или немецкий народ. Это правильно. Но если в чем-нибудь нехорошем попадется еврей, то обвинение сразу же предъявляется всему еврейскому народу. Это несправедливо.

Плохие люди — неизбежная часть каждого народа, в том числе и еврейского. Нельзя ненавидеть весь народ, если какая-то его незначительная часть ведет себя неправильно. Наличие незначительной части плохих людей среди евреев не может служить поводом для антисемитизма.

* * *

Лидер сионистского движения В.Е. Жаботинский (1880–1940):

«Мы народ, как и все народы, и не имеем никакого притязания быть лучше. В качестве одного из первых условий равноправия требуем признать за нами право иметь своих мерзавцев точно так же, как имеют их и другие народы».

Основатель государства Израиль Давид Бен-Гурион (1886–1973):

«Мы даже имеем своих собственных гангстеров, и я почти счастлив по этому поводу».

Российский религиозный философ Н.А. Бердяев (1874–1948):

«Еврейский народ есть народ полярно противоположных свойств, в нем сочетаются черты высокие с чертами низкими, жажда социальной справедливости со склонностью к наживе… Не имеет никакого принципиального значения вопрос о недостатках евреев. Нет нужды отрицать эти недостатки, их много. О каждом народе нужно судить по его вершинам, а не низинам. И о еврейском народе, народе религиозного призвания, нужно судить по пророкам и апостолам, а не по еврейским ростовщикам».

Еврейский юмор

Юмор — одна из черт еврейского национального характера. Юмор у евреев отличается преобладанием иронии и особенно самоиронии. Эти качества евреев отмечал Зигмунд Фрейд, который считал, что не знает другого такого народа, который так бы умел смеяться над самим собой. Несмотря на тяжелую жизнь, евреи никогда не теряли чувство юмора. Юмор для евреев — это его утешение от всех бед и несчастий.

* * *

У российского царя Петра I главным шутом был еврей Ян Лакоста. О его остроумии ходили легенды.

Лакоста прожил много лет со сварливой женой. Когда исполнилось 25 лет со дня женитьбы, друзья решили отпраздновать его серебряную свадьбу. На это предложение тот ответил: «Подождите братцы еще пять лет, и мы отпразднуем тридцатилетнюю войну».

* * *

Жена Лакосты была мала ростом. «Почему ты взял в жены такую карлицу? — подшучивали над ним». Остроумный шут парировал: «Когда я собрался жениться, то решил выбрать себе из всех зол наименьшее».

* * *

Лакоста в церкви поставил две свечи: одну перед образом Архангела Михаила, а другую — перед демоном. К нему тут же обратился священник: «Сударь! Что вы сделали? Вы поставили свечу дьяволу!» Шут ответил: «Мы не знаем куда попадем. Не мешает иметь друзей везде: в раю и в аду».

* * *

Шолом-Алейхема (1859–1916) называли еврейским Марк Твеном:

— Я, с Божьей помощью, родился бедняком. Только я вас спрашиваю, что Ему мешало, чтобы было иначе?

— Никогда не бывает так плохо, чтобы не стало еще хуже.

— И на беду удача нужна.

— Привалило счастье — готовь помойное ведро.

— Давайте поговорим о более веселых вещах: что слышно насчет еврейских погромов в Одессе?

— Еврей смеется, чтобы не плакать.

— Мне хорошо — я сирота!

* * *

Еврейский язык идиш изобилует яркими и острыми сравнениями. Там, где в него добавлялись слова из русского, украинского, немецкого и других языков, как это особенно было характерно для Одессы, то речь одесских евреев становилась просто неподражаемой.

Одесситы специально не острят — они так разговаривают.

Одесса. Привоз:

— Да что же у вас огурцы такие страшные?

— Женщина, я вашу внешность не оскорбляю, хотя есть куда!

* * *

Одесский двор:

— Роза, стойте там и слушайте сюда!

— Подождите, это вы мне жалуетесь, или просто рассказываете?

— Такая интересная женщина — и не ест творог!

— Понимаешь! Идет весна, а мне не во что раздеться?!

— Мой внук Яша — всемирный красавец!

— Яша, шо стоишь? Давай гуляй быстрее, а то щас пойдешь домой!

— Яша, не бей Фиму, а то вспотеешь и простудишься!

* * *

На балконе сидит старый еврей и наблюдает за прохожими:

— Фима! Таки вы куда?

— Ой, шо вы, нет! Я домой!

* * *

Подслушано на улице:

— Мужчина, я всё понимаю. Вы такой обаятельный, ну не до такой же степени.

* * *

— Женщина, у вас такое знакомое лицо! Где-то я вас видел.

— Ой, не вспоминайте меня, а то я вас вспомню.

* * *

— Сара, из чем вы кушаете фиш, из вилкой или из ложкой?