Книга Власть тьмы - Ульрике Швайкерт

Латона весело рассмеялась, и ее унылые мысли немного отступили.

— Чего Эвридика не знала, так это того, что ее любовником и действительности был Плутон, владыка подземного мира. Он хотел уговорить ее последовать за ним в его обитель мертвых. После ссоры с ее супругом наступил подходящий момент.

Оскар понизил голос и продолжил зловещим голосом:

— Плутон подарил Эвридике поцелуй смерти — он укусил ее в шею!

Латона оцепенела и удивленно уставилась на него.

— Плутон был вампиром? Он выпил ее кровь?

Этот вопрос ошеломил Оскара.

— Вампир? Такого я еще не слышал, но этот вариант нужно изучить. На счастье, с нами эксперт по вампирам Брэм Стокер. Не так ли, дорогой друг? Что ты об этом думаешь?

Брэм как всегда серьезно отнесся к заданному шутливым тоном вопросу.

— Возможно, Оффенбах действительно думал о вампире, когда создавал своего бога подземного царства. Я не знаю. Я не знаком с ним.

Латона снова расслабилась, прогуливаясь по слабо освещенной улице.

— Расскажите дальше. Как воспринял Орфей похищение своей жены? Он был объят ужасом и жаждал крови Плутона?

Оскар хмыкнул.

— Нет, конечно, совсем наоборот. Он был рад избавиться от своей жены таким удобным способом. Хорошо, я добавлю, здесь вы должны возмущенно воскликнуть. Это власть общественного мнения, как называет это Оффенбах, вынудила его пойти к Юпитеру и потребовать назад свою жену. Тот как раз сам был в ссоре со своей благоверной, упрекавшей его в измене с прекрасной девушкой. Юпитера очень позабавили похождения Плутона, которые отвлекли его от собственных неурядиц. Он пообещал помочь Орфею вернуть жену, о красоте которой был наслышан. Правда, он не собирался возвращать ее законному супругу, а хотел оставить себе. В любом случае он отправился на другой конец Олимпа и спустился в преисподнюю, чтобы осмотреть царство Плутона.

Латона немного недоверчиво покачала головой.

— Все это с каждой минутой выглядит все более мрачно.

Брэм кивнул.

— Да, парижане разошлись во мнениях, является ли это вершиной аморальности или проявлением парижского жизнелюбия. Оффенбах не святой. Он высмеивает не только мир богом и героев античной Греции. Он берет на вооружение французский двор и парижское общество. Правда, его шутки довольно добродушные.

Позже, когда Латона сидела между Брэмом и Оскаром в плюшевом кресле в зрительном зале, ее мысли вновь вернулись к недавним событиям, и она погрустнела. Оскар, сидевший слева от нее, не обратил на это внимания. Казалось, что он погрузился в собственный мир. Он то и дело произносил шепотом какие-то слова. Затем он склонил голову набок, словно прислушиваясь к себе, и кивнул с блаженной улыбкой.

— Женщины представляют собой триумф материи над духом, так же, как мужчины представляют триумф духа над моралью, — разобрал Брэм, немного наклонившись. — Да, это хорошо, очень хорошо. Стоит обратить на это внимание. Я действительно гений!

Брэм, ухмыляясь, опустился в кресло. Да, его друг положительно не страдал заниженной самооценкой! Брэм вновь обратил внимание на сцену, пока не опустился занавес после первого акта и не раздались аплодисменты. Посетители поднялись со своих мест и, толкаясь, устремились в фойе, чтобы немного размяться. Латона осталась сидеть, с таким же отсутствующим видом, как и устроившийся рядом с ней Оскар, который, вероятно, отшлифовывал в уме очередной афоризм.

— Кто-нибудь желает бокал шампанского или лимонада с розой, малиной или корицей? — Брэм перевел взгляд на Латону. Возможно, это немного поднимет ей настроение.

— Что? О, занавес уже опустили. Да, лимонад был бы кстати. — Латона вскочила и приняла предложенную Брэмом руку.

— Я знаю, что люди, которые пьют шампанское, выглядят более шикарно, но мне больше нравится лимонад, — добавила она шепотом.

— Я легко могу это понять, — кивнул Брэм.

— Вы не думаете, что вам стало бы легче, если бы вы разделили со мной ваше беспокойство? — продолжил он, когда Оскар отлучился, чтобы купить напитки. — Вы вспоминаете о юном вампире Малколме, не так ли? Он не нанес вам серьезного вреда. Вам не стоит беспокоиться.

Латона вздохнула.

— Знаете, меня беспокоит совсем не это. Я спрашиваю себя, что правильно, а что нет, что хорошо, а что плохо.

— Это сложный вопрос, — согласился Брэм и внимательно посмотрел на нее.

Латона, немного поколебавшись, продолжила:

— Вампиры зло, не правда ли?

Брэм кивнул.

— В глазах большинства людей и особенно Церкви, да.

— Тогда их можно или даже нужно уничтожать?

— Церковь требует этого с тех пор, как узнала об их существовании, — осторожно ответил Брэм.

— Их также разрешено мучить? Держать в плену и причинять боль?

Брэм удивленно приподнял брови. Этот вопрос удивил его. Похоже, Латона думала вовсе не о Малколме.

— Я не знаю, как к этому относится Церковь, но мое личное мнение таково: нет! Ни одному существу нельзя причинять ненужных страданий. Как вы пришли к такому выводу?

Латона не ответила. Вместо этого она продолжила:

— Было бы неправильно помочь одному из этих страдающих монстров? Это был бы грех?

Брэм беспокойно взглянул на нее.

— Вы спрашиваете не гипотетически, не так ли? Что вы узнали такого, что мне еще неизвестно?

Но его усилия были напрасны. Оскар выбрал именно этот момент, чтобы вернуться с тремя полными бокалами, и, таким образом, он больше ничего не мог узнать от Латоны. Она с преувеличенной любезностью повернулась к Оскару и начала обмениваться с ним шутками. Брэму было ясно, что здесь и сейчас они не смогут обсуждать эту тему. Но мысли о ночных существах больше не оставляли его, и во время второго акта он не обращал на сцену ни малейшего внимания. Его мысли вернулись назад в Ирландию, на кладбище, где он встретил вампиршу, чьи длинные волосы серебрились в лунном свете. Когда ему выпадет возможность увидеть ее снова?

Солнце собиралось взойти над горизонтом. Иви лежала в своем гробу, сложив руки на груди, и пыталась нащупать души остальных вампиров, которые один за другим погружались в похожий на смерть сон. Поток ее сознания остановился. Все было так, как должно было быть. Теперь и она может подчиниться требованиям своей натуры и погрузиться в темноту.

Иви почувствовала, как уши Сеймоура удивленно поднялись.

«Что случилось?»

«Еще не знаю. Но я это выясню. Оставайся там, где ты есть».

Иви услышала, как он поднялся и соскочил с ее гроба. Она бы предпочла выяснить все сама, но пока предусмотрительно осталась лежать в гробу. Возможно, Сеймоур в последнее время просто был слишком нервным и сверх восприимчивым.