Книга Мистер убийца - Дин Кунц

– Почему?

– Вечный вопрос, – неопределенно ответил, улыбнувшись, Клокер.

Уточняя вечный вопрос. Марта произнес:

– Почему вы? Клокер кивнул головой.

– Вам интересно, естественно. Ну… я никогда не был одним из них. Они допустили серьезную ошибку, считая меня преданным членом. Всю жизнь я мечтал о приключениях, героических поступках, но они обходили меня стороной. Затем подвернулось это. Думаю, если бы я и дальше продолжал им подыгрывать, то в один прекрасный день смог бы нанести серьезный удар по "Системе", если не полностью разрушить ее.

– Спасибо, – сказал Марти, чувствуя, что сознание вновь ускользает от него, и желая выразить свою благодарность, пока мог это сделать.

– Эй! Мы все еще никак не вынырнем из-под воды, – сказал Клокер.

Когда к Марти вновь вернулось сознание, его больше не трясло и он не обливался потом, но был еще очень слаб.

Они находились в машине, на пустынном шоссе. За рулем сидела Пейдж, а он был пристегнут ремнями рядом с ней.

Она спросила:

– Ты в порядке?

– Лучше, – ответил он, и его голос не дрожал, как раньше. – Хочу пить.

– На полу у тебя в ногах стоит яблочный сок. Я сейчас найду место, чтобы остановиться.

– Не надо. Я достану, – сказал он, не очень уверенный, что действительно сможет это сделать.

Но когда он наклонился вперед и протянул руку к полу, то понял, что его левая рука висела на перевязи. Ему удалось дотянуться до банки с соком и высвободить ее из упаковки, где она стояла вместе с остальными банками. Он зажал ее между коленями, потянул за колечко и открыл.

Сок был теплый, но ничего никогда не казалось ему таким вкусным – очевидно потому, что ему удалось достать его без посторонней помощи. Он прикончил сок тремя большими глотками.

Когда он обернулся, то увидел сзади Шарлотту и Эмили, посапывавших во сне.

– Они очень мало спали последние две ночи, – сказала Пейдж. – Снились страшные сны. О тебе волновались. Но движение всегда успокаивает, вот их и сморило в машине.

Он знал, что они уехали из Маммот-Лейй во вторник ночью. Он считал, что сейчас среда.

– Какой сегодня день?

– Пятница.

Значит, он был без сознания почти три дня. Он посмотрел на просторы вокруг, которые уже терялись в быстро наступивших сумерках. – Где. мы находимся?

– В Неваде… Дорога Тридцать один, на юге от Уалкер-Лейн. Мы поедем по шоссе Девяносто пять в северном направлении в сторону Фэллона. Остановимся там на ночь в мотеле.

– А завтра?

– Поедем в Вайоминг, если будешь готов к такому путешествию.

– Конечно буду. Наверное, мы не просто едем в Вайоминг?

– Карл знает одно местечко, где мы сможем остановиться.

Когда он спросил ее о машине, в которой они ехали и которую никогда раньше не видел, она ответила:

– Это снова Карл. Как и серный порошок, пенициллин, которыми я лечила тебя. Кажется, что он знает, где можно достать то, что надо. Он – неординарная личность.

– Я совсем его не знаю, – сказал Марти, нагибаясь, чтобы достать еще одну банку с соком. – Но я его уже люблю как брата.

Он вскрыл банку, отпил треть содержимого и добавил:

– И его шляпа мне тоже нравится. Пейдж радостно рассмеялась проблеску довольно слабого юмора, а Марти рассмеялся вместе с ней.

– Господи! – сказала она, ведя машину через серые безлюдные просторы по обеим сторонам шоссе. – Я так люблю тебя, Марти. Если бы ты умер, я никогда бы не простила тебя за это.

Той ночью они сняли две комнаты в мотеле Фэллона, под чужими фамилиями и заплатив наличными вперед. Пообедали пиццей и пепси, не выходя из мотеля. Марти умирал от голода, но два куска пиццы оказались достаточно сытными.

Во время еды они играли в "Кто сейчас обезьяна", и нужно было придумывать названия еды на букву "П". Девочки были не в лучшей форме. Они играли вяло и без интереса, и Марти очень волновался за них.

Вполне вероятно, их поведение объяснялось усталостью. После обеда, несмотря на то, что они поспали в машине, Шарлотта и Эмили уснули в ту же секунду, как только легли в кровати.

Пейдж и Марти легли вместе. Она устроилась справа от него, чтобы иметь возможность держать его за здоровую руку.

Во время разговора он узнал, что она может ответить на вопрос, который он так и не задал Клокеру: "Почему он был так похож на меня?"

Один из самых влиятельных людей в "Системе", бывший владелец империи средств информации, потерял четырехлетнего сына, который умер от рака. Когда мальчик умирал в госпитале Седарз-Синаи, пять лет назад, у него были взяты анализы крови и сделана пункция спинного мозга, поскольку безутешный отец решил, что клоны Альфа-серии должны быть созданы на основе генетического материала его умершего сына. Если бы удалось создать функциональных клонов, они бы стали вечным памятником его сыну.

– Господи! Это же безумие! – воскликнул Марти. – Какой отец додумается создать поколение киллеров, генетически напоминавших сына, и считать, что это подобающая ему память? Силы Небесные!

– Господь Бог не имеет с этим ничего общего, – сказала Пейдж.

Представитель "Системы" приказал получить эти анализы из лаборатории, но что-то было напутано, и они взяли по ошибке анализы Марти, которые он сдал, чтобы определить, сможет ли быть подходящим донором для Шарлотты, если бы ей пришлось делать операцию.

– И они хотят управлять миром, – сказал Марти, пораженный услышанным. Он все еще был достаточно слаб и нуждался во сне, но ему хотелось выяснить еще одну вещь, прежде чем уснуть. – Но если они начали разрабатывать Алфи пять лет назад… как же он оказался взрослым человеком?

– Согласно Клокеру, они "улучшили" основные процессы роста человека. Они придали Алфи необыкновенную метаболическую и ускоренную способность восстанавливать свой организм. Они также разработали процесс феноменально быстрого полового созревания и вырастили его из плода до тридцатилетнего возраста путем постоянного кормления и стимуляции мускулов с помощью электричества. И все это менее чем за два года.

– Как какой-нибудь овощ, начиненный нитратами, или что-то в этом роде, – сказала она.

– Боже мой! – воскликнул Марти и краем глаза покосился на ночной столик, на котором лежал "узи". – А им никогда не приходило в голову, что их клон мало напоминал того мальчика?

– Во-первых, мальчик умер от рака, когда ему не было и четырех лет. Они не знали, как бы он выглядел, если бы остался жив. И кроме того, хотя они широко использовали генетический материал, все равно они не были уверены, что поколение Альфа будет напоминать мальчика.