Книга Орден мраморной Горгоны - Дмитрий Мансуров

– Машу вать!!! – рявкнул он, вскочил и пнул подлую перчатку, словно мяч. В ногу спился еще один шип. – Вот сволочь! Сволочь!

По ладони словно прошел обжигающий огонь, и в горле запершило от попавшего в него песка. Бумкаст закашлялся, но вскочил и бросился искать хоть кого-нибудь из стражников – чтобы тот отрубил ему ладонь, пока яд не распространился дальше по организму.

«Вот влип! – думал он. – Придумали тоже, перчатки с ядом, изверги! Честный бой с мечом против меча уже не в чести?»

Ощущения ожога плавно перетекли с ладони на предплечье.

«Прощай, предплечье… с тоской подумал Бумкаст. – Но ничего, зато еще вон сколько осталось!.. Да где эти лодыри запрятались?!»

Он пытался выискать кого-нибудь в темноте, но стражу словно ветром сдуло.

«Так… прощай, плечо…»

– Эй!!! – закричал он. – Есть кто с мечом?

Тишина.

– А с топором?

Тишина.

– Да хоть с тупым ножиком кто есть?! – прокричал Бумкаст. – Не молчите, изверги!

«Прощай, правая нога, – пронеслось в голове. – Вот семейка получится…»

– Что случилось? – услышал он встревоженный голос из темноты. – Почему дворец рухнул? На нас напали?

– У тебя острое оружие есть? – вместо ответа выкрикнул Бумкаст.

– Есть ножик, а зачем?

– Затем, что надо… – Бумкаст замолчал: обжигающее тепло разлилось по всему телу, кроме головы. – Вот гадость: рубить голову бесполезно – сама по себе она существовать не может, даже если очень этого желает…

Стражник вышел из мглы, вынимая ножик из кармана. Бумкаст бросился к нему и схватил его за грудки.

– Похороните меня достойно, слышишь!

– Ножиком? – растерялся стражник. – Я же сам помру могилу им копать!

– Не придуривайся! – приказал Бумкаст из последних сил и бездыханным повалился на землю.

* * *

Взрывающиеся банки разбрасывали растворитель, и тот, смешиваясь с водой, падал вниз растворяющими каплями. Капли летели к земле, оставляли позади пылевые полоски – воздух при контакте с растворителем превращался в песок. Появляющийся вместо воздуха вакуум притягивал капли, летевшие следом, и соединял их в огромные сгустки воды. Сгустки снова рассыпались большими каплями, и те продолжали падение, уменьшаясь и превращая воздух в песок. Снова и снова образовывающийся вакуум притягивал и соединял измельчавшие капли в гигантские. Смешиваясь с песком, они превращались в летящую грязь. Десятки тысяч многометровых пылевых черточек прочерчивали ночное небо, создавая необычные переплетения из песка и воды и превращая ливень в небесный селевой поток.

Первые капли пробили крышу дворца и оставили на месте столкновения красные пятнышки, а мгновениями позже на Пинайский остров обрушился поток разбавленного растворителя. Дворец, тропинки, растительность и скульптуры – все, что находилось на пути ливня, превращалось в песок и размывалось. Потоки грязи стекали по деформирующимся стенам, скульптуры теряли очертания и медленно разрушались под ударами капель.

Фармавир сражался с Альтаресом, кое-как отбивая удары меча и не всегда успевая попасть по противнику. Несмотря на инвалидность и недостаточное восстановление сил, Альтарес летал на коврике, словно мечущаяся птица в клетке – адреналин придавал силы. Он ловко переворачивался и кувыркался в воздухе, отражая удары и нанося свои. Фармавир не успевал держать Альтареса в поле зрения.

Трижды Альтарес нанес раны противнику. Фармавир чувствовал, что вскипающая ярость не дает ему сосредоточиться, а вызывает бесполезное желание крушить все вокруг.

– Ты слишком быстр для инвалида, – выдохнул он, пропустив четвертый удар по руке. Рукав окрасился в красный цвет, пятно медленно расползалось по рубашке.

– Ты не поверишь, Фармавир, – отозвался Альтарес. – Жить без ног оказалось гораздо удобнее!

– То есть, вместо мести ты должен сказать спасибо?

– Еще чего! Чтобы летать, мне приходится разрезать ковер-самолет на кусочки, и когда запас ковриков подойдет к концу, я больше не смогу летать!

– Но ведь говорят, ты – гений! – съязвил Фармавир. – Создал противогоргонские очки, лекарство для излечивания тяжелобольных и еще кучу всего, начиная от восхода и заканчивая закатом! Что тебе стоит создать новый ковер-самолет?

Альтарес ударил мечом, Фармавир размахнулся и попал врагу по кисти. Альтарес взвыл, выронил меч и отлетел в дальний угол кабинета.

– Нравится, правда? – спросил Фармавир, перекладывая кочергу в левую руку, а меч хватая правой. – Выбирай: тебя откочерыжить или измочалить?

– Иди лесом! – воскликнул Альтарес, швырнул в Фармавира горшок с цветком и пулей метнулся в коридор. Из тронного зала донесся его полный изумления крик. Фармавир зашагал следом.

В тронном зале на самом деле было чему удивляться: из дыры в потолке на пол мощным потоком лилась вода, с неба доносился грохот раскатов, а зал, начиная с потолка и заканчивая стенами почти у самого пола, окрасился в красный цвет, так хорошо знакомый Фармавиру по старому инциденту в лаборатории.

– Замечательно! – сказал Фармавир. – Никто отсюда живым не уйдет. Баррагин может ной гордиться.

Альтарес смотрел на него в ужасе. Помня о случившемся, он подлетел к дыре в потолке, чтобы выбраться из дворца, пока еще не поздно, но сразу же отскочил, выкрикивая жуткие проклятия. Фармавир засмеялся: не стоило гадать, почему Альтарес остался в тронном зале – ливневый поток превращал узорчатые полы в монотонно-красные, а дыра в потолке медленно, но неуклонно расширялась.

– Альтарес! – Фармавир неспешно зашагал вперед. – Возвращайся! Я еще не договорил.

Из пролома в стене вылетели четыре Горгоны. Увидев Фармавира, стоявшего к ним спиной, они подлетели к нему, схватили его за руки и вырвали из рук оружие. Две суетливые Горгоны поторопились – использовали против него убийственную силу глаз – и моментально превратились в скульптуры. Оставшиеся две Горгоны остались держать врага и думать, как бы болезненнее избавить его от затянувшейся жизни.

– Сейчас договорим, – ответил Альтарес. – Дамы, разрешите мне его убить!

Горгоны повернулись на голос. Альтарес быстро спустился из-под потолка и подлетел к ним. Фармавир пытался вырваться, но Горгоны оказались гораздо сильнее, чем он думал.

– Зачем тебе? – спросила Горгона.

– У меня с ним личные счеты, – пояснил Альтарес. – Он сделал меня безногим инвалидом.

– Убей, если так хочешь, – разрешили Горгоны. – Поторопись, а то сами его разорвем.

– Надо же, – сказал Фармавир. – А в глаза мне посмотреть слабо?

– Смотрели уже!

– Недолго птичке песни петь, – Альтарес поднял с пола отброшенный Горгонами меч и подлетел к Фармавиру. – Твое последнее слово, дубина?!