Книга Загадочный город - Эндрю Кальдекотт

Все пришли к единодушному согласию, что ярмарка середины лета в этот раз выдалась просто замечательная. И лишь Орелия испытывала какое-то неуютное подозрение, что что-то пошло совсем не так.

Давняя история

30 января 1572 года. Лост Акр

Наступил день казни.

Сэр Роберт Оксенбридж шагал во главе колонны вместе с Губертом Финчем. Уинтер, который не прекращал искать во всем свое божественное предназначение, шествовал с клеткой, как Спаситель с крестом. За ним следовали мальчики-элевсинцы, теперь уже молодые мужчины, и каждый тоже нес клетку для своего особого наказания. Колонну замыкали вооруженные охранники, готовые к любой внутренней и внешней атаке в этом странном и опасном месте. Ферокс не показывался. На поясе Оксенбриджа висел бархатный мешочек с камнями — сегодня они станут орудиями палача.

Колонна молча пробиралась сквозь траву.

Сликстоун отказывался мириться с мыслью о забвении, с tabula rasa, с тем, что он вскоре потеряет и речь, и опыт, и знания, с тем, что превратится в бессловесного младенца. Неужели эти идиоты не видели разницы между стиранием памяти у оборванцев ради научных достижений и стиранием воспоминаний у избранных? Те и другие так отличались друг от друга, что к ним нельзя было применять одинаковые законы и этические нормы.

Шедший рядом с ним мужчина среднего возраста, судя по манерам и платью, обладавший высоким статусом, нес на плече блок для подъема груза. Сликстоун с напускной храбростью спросил:

— И какую же роль в этой компании играете вы?

— Я проектирую. — Мужчина бросил на него осуждающий взгляд, как бы говоривший: «Но не те дьявольские вещи, которые изобретали вы».

— Оружие? Игры? Рыбацкие сети?

— Дома. Я строю дома, изысканные и богато украшенные. На этих руинах появится город.

— А имя у вас есть?

— Ты его все равно не запомнишь, верно?

— Примите это за комплимент, господин строитель: ваше имя станет последним новым фактом в моей копилке, прежде чем ее вытрясут.

Мужчина помедлил — не сумеют ли эти звери достать его из могилы или даже из забвения? Затем он вспомнил их жертв — чудовищных мутантов — и то, как солдатам пришлось положить конец их страданиями. Секта Уинтера и без того нагнала слишком много страха на невинных. Он не станет еще одной их жертвой.

— Бантер, — произнес он. — Перегрин Бантер.

В этот момент на горизонте показалось дерево. Сликстоун вспомнил все труды, которые совершались под ним, — столько искусной работы, и все это закончится ничем стараниями законопослушных тупиц.

Возмездие.

Сэр Роберт Оксенбридж повидал много казней на своем веку, такова уж эпоха религиозных войн и осад городов. Будучи честным и незлобивым человеком, сам он выносил приговоры только в случаях, не оставлявших места милосердию, когда жизнь виновных несла большую угрозу, чем их смерть, и когда закон предписывал действовать со всей строгостью.

Он видел фанатиков на эшафотах и слышал их гневные речи, но никогда еще не видел подобного зрелища — а по-другому это и назвать было нельзя.

Лидеры идут первыми. Это золотое правило действовало как для устрашения, так и с точки зрения рыцарского благородства.

От самого города до белой плиты и точки перехода Уинтер не произнес ни слова, ничего не сказал ни своим тюремщикам, ни своим последователям, которые тащились в хвосте процессии. Он настоял на том, чтобы нести клетку, подобно рабу. Никакого сопротивления он не оказывал. Более того, Уинтер без принуждения вошел в клетку.

И только когда лебедка двинулась вверх, он заговорил. Речь его была полна невероятной силы, но силы чистого убеждения, он не срывался на крик или вопли.

— Вы сами не знаете, что творите, — сказал он.

В этих шести словах заключалось бесконечное множество интерпретаций. Что это, последний бред безумного гения, обращение к своему темному искусству, а может — что больше всего соответствовало уверенности, отражавшейся на его лице, — может, это призыв к воскрешению?

Однако последнее предположение не заставило Оксенбриджа волноваться. Есть тела, в которых теплится жизнь, и тела, которые жизнь покидает, и, что бы там ни терялось между этими двумя состояниями, оно никогда не возвращается в земную обитель, и, уж конечно, никому не дано вернуть душу из небытия.

Клетка с Уинтером взлетела и рухнула обратно, уже без него. Какое-то мгновение Оксенбридж размышлял о том, куда могли подеваться его останки. Скользкий лоскут неба продолжал мерцать, безжалостный и глухой к человеческим воззваниям. Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Он поднял руку. Клетку заменили на другую, и оставшихся мужчин вывели вперед. Первым шел Веронал Сликстоун.

30 января 1592 года. Город Ротервирд

Ночью пошел снег. Со дня казни Уинтера прошло ровно двадцать лет.

Губерт Финч, первый герольд Ротервирда, имел основания почивать на лаврах. Теперь и город, и поместье окружали крепостные стены. Строился уже второй мост. Был возведен ряд домов — каждый уникален в своем роде, спроектирован и построен на века энергичным мистером Бантером. Верный своему слову, Оксенбридж оставил здесь своих строителей и солдат.

Созданная ими атмосфера безопасности и качество построек привлекли женщин из соседствующих с долиной деревень. К правлению Финча, как и к закону о запрете изучения истории, относились с уважением — цена за обещание безбедной жизни казалась справедливой. На холмах за границами Ротервирда один пивовар, добавляя в эль цветы хмеля, варил прекраснейшее пиво.

Спокойствием веяло от сообщений из Лондона о судьбах мужчин, приговоренных вместе с Уинтером и брошенных Дрейком на зловонных индийских болотах. Шестеро из семи были найдены мертвыми. Последний пропал — предположительно тоже погиб.

В это самое утро к Финчу наведался посетитель — один из ассистентов мистера Бантера, Бенедикт Рок, угрюмый, но гениальный мастер гравировки, который создавал уникальную отделку интерьера этого здания, добавив к нему несколько потайных отделений по собственной инициативе.

— Мастер Финч, я пришел проверить архив.

Это название получил большой зал в Эскатчен Плейс, в котором хранилось все, что касалось истории Ротервирда. Если с обычным архивом можно было сверяться, то с этим — ни в коем случае, доступ в него имели только герольд и его потомки, и даже они были скованы правилами, как собирался в очередной раз напомнить ему мастер.

— Что именно вы намерены проверить?

— Механизмы.

— Какие механизмы?

— Тайники — я обязан их проверить, но только сегодня.

Это было понятно. В тайниках Эскатчен Плейс хранили протоколы суда и предметы, связанные с экспериментами Уинтера. Даже Финч не знал, где находились эти тайники и что именно в них содержалось. Оксенбридж оставил ему запечатанный конверт и ключ, которыми разрешалось воспользоваться только в случае крайней необходимости.