Книга Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс

Моя китайская виза оказалась бесполезной, поскольку на самом деле китайские пароходы контролировали британцы; в конечном итоге вышла и британская виза, но деньги, которые я ожидал из Америки, так и не поступили. Я не слишком переживал об этом в своем подавленном настроении: для чего ехать домой, если интервенция так же очевидна, как день Страшного суда? – спросил я Вакса. Он дал мне задание. Степень американской интервенции имеет важное значение, сказал он. Общественный протест будет серьезным фактором, поскольку администрация Вильсона все еще делает вид, что верит в самоопределение.

За несколько дней перед тем, как я должен был отплыть, я пригласил Большую Зою в рыбацкий ресторан в Эгершельде, в самой отдаленной части Владивостока. Она просто сияла; рабочие собрали две тысячи рублей, чтобы отправить меня домой. Я объяснил, что не могу принять их. Как я могу быть уверен, что деньги, которые я отправлю им, чтобы заплатить долг, дойдут до них? Но в конце концов я взял деньги. И только через несколько лет у меня появилось доказательство, что деньги, которые я послал им, достигли Маленькой Зои кружным путем.

К 9 июля, судя по газете, которая у меня сохранилась, я был в Шанхае, где провел еще месяц, прежде чем добрался до Соединенных Штатов. К 16 сентября, когда я прибыл в Сан-Франциско на корабле «Нанкинг», весь Дальний Восток был оккупирован интервентами, в том числе американцами, которые высадились во Владивостоке в августе, а также в Архангельске и с увеличенными силами в Мурманске. Я не ставлю своей целью описывать американское вторжение на Дальний Восток или на север России. Это сделано другими, кто принимал в этом участие. Майор Грейвз в своей книге писал, что был командующим американскими войсками, отправленными в Сибирь: «Должен признать, что не понимаю, чего добивались Соединенные Штаты этим военным вмешательством» 84.

Большинство моих владивостокских товарищей (не Вакс или девушки) были убиты во время Гражданской войны. Смерть их была особенно зверской, невероятно жестокой, во многих случаях. Я перечислил несколько таких случаев в своей книге «Через русскую революцию», наряду с гибелью моих петроградских друзей. Через несколько лет я узнал больше подробностей от тех, кто выжил. Если выразить в простых строках, то список таков:

Константин Суханов и Дмитрий Мельников – их забрали из первого концентрационного лагеря на Малой речке в ноябре 1918 года, предположительно для того, чтобы перевезти в тюрьму, завели в близлежащий лес и казнили. «Я видел место, где они были убиты, и их еще теплые тела. Они были расстреляны в упор».

Всеволод Сибирцев (так же как Сергей Лазо и некто Луцкий, которого я не знал) был сожжен заживо в паровозной топке в мае 1920 года белогвардейцами на железнодорожной станции между Владивостоком и Хабаровском. Белой гвардии этих людей выдали японцы.

Петр Уткин, редактор. Он один из трех человек, сбежавших из первого концентрационного лагеря на Малой речке 13 января 1920 года, следующим летом был отправлен к японскому командованию вместе с двумя товарищами как посланник перемирия. Успешные переговоры закончились, они ехали по пути домой на японском поезде, когда белогвардейцам разрешили схватить их и убить.

Я почти ничего нового не узнал о казни Нейбута белыми в Омске в 1919 году, кроме того, что Нейбут продолжал работать в подполье, после того как Омск стал резиденцией правительства Колчака.

Наряду со всеми этими людьми, а также с Янышевым, Восковым и Володарским, я подумал о Джоне Риде. Только Рида хорошо знают во всем мире. Из всех других только Володарский упоминается в западной истории. И только Янышев и Рид погребены в Кремлевской стене на Красной площади. Героизм был таким привычным в те дни, и большевики так расточительны в ключевых сражениях, что большинство русских историков, насколько я знаю, ничего не пишут о Янышеве или Воскове. Несколько владивостокских писателей больше написали о провинциальных героях морских сражений.