Книга Дитя Всех святых. Цикламор - Жан-Франсуа Намьяс

– Ты никого там не нашла по своему вкусу?

– Нет. И, похоже, я тоже никому не по вкусу.

Последние слова Диана произнесла с полным восторгом.

Эсташ де Куланж снова вздохнул.

– Еще бы! Может, какой молодой человек и подошел бы поближе, да это пернатое вечно сидит на твоем плече. Ты их всех отпугиваешь, Диана. Но это, быть может, изменится…

– Как же?

– Если я получу выкуп за моего рыцаря. Я назначил полторы тысячи ливров. С таким приданым ты уж точно выйдешь замуж, хоть с соколом, хоть без сокола на плече!

– Я не желаю, чтобы выкуп за этого несчастного стал моим приданым!

Обычно сдержанный и спокойный, Эсташ де Куланж внезапно взорвался.

– Мне тридцать пять лет! Я пожертвовал тебе всю свою жизнь, а может, и будущее нашего рода, если из-за тебя умру без наследника. Ведь я мог бы выдать тебя против твоей воли, на это у меня есть право. А ты, ты отказываешься от…

Диана попросила прощения, и брат тотчас смягчился. Они обнялись, несмотря на неудобство, которое представлял собой Зефирин.

Эсташ улыбнулся чуть печально.

– Впрочем, я вообще не уверен, что когда-нибудь получу эти полторы тысячи ливров.

– Почему?

– Понятия не имею, кто их заплатит. Похоже, наш пленник остался один в целом свете.

– Один в целом свете?

Голубой взор Дианы сделался отстраненным, мечтательным. Казалось, она погрузилась в грезы. Зефирин в своем колпачке с белым султанчиком повернулся к своей хозяйке, не видя ее.

***

На следующий день Эсташ де Куланж снова вошел в большой зал, чтобы принять там другую гостью. Одилон Легри объявил ему, что некая заезжая госпожа просит оказать ей гостеприимство. Эсташ явился на встречу вместе с Дианой и обнаружил у себя в доме темноволосую женщину весьма изящной наружности. Она была в мужском камзоле красного цвета с гербом на груди. Сир де Куланж сразу узнал герб дважды «дамы слез», столь ценимый в Бургундии.

Прибывшая была не одна. С ней находился мальчик – видимо, ее сын. Необычная внешность ребенка также заслуживала внимания. На нем красовался ослепительной роскоши белый камзольчик с золотым шитьем, но из-за своего смуглого личика с очень подвижными чертами мальчик был похож на маленькую обезьянку. Он стоял, мрачно озираясь. Заметив Зефирина на плече красивой девушки, этот хмурый ребенок слегка улыбнулся.

Эсташ учтиво поклонился гостям.

– Я – Эсташ де Куланж. А это моя сестра Диана.

– Ева де Сомбреном. Это мой сын Филипп.

– Добро пожаловать, сударыня. Мое жилище скромно, но вы увидите, что гостеприимство Куланжей – не пустой звук.

Гостья тотчас же его вывела из заблуждения.

– Я прошу не гостеприимства, сир де Куланж. Я приехала из-за вашего пленника.

– Моего пленника?

– Хочу выкупить его у вас. Во сколько вы его оценили?

– Не понимаю. Вы его родственница? Он не говорил мне о вас.

– Я действую от имени англичан.

– Англичане интересуются моим пленником?

– Да, как видите.

Эсташ де Куланж вздрогнул, словно его ужалила оса.

– Зачем он им? Чтобы осудить и сжечь?

– Мне это неизвестно. Я всего лишь посредница… Ну же, сир де Куланж, назовите вашу цену! Какой вы назначили выкуп?

Теперь, когда первый миг удивления прошел, Эсташ де Куланж быстро взял себя в руки. На первый взгляд, прибытие дамы де Сомбреном было как нельзя более кстати. Ведь он как раз ломал голову над вопросом, кто сможет заплатить ему за пленника! И тут самым неожиданным образом появляется некто и предлагает деньги.

Однако удачное стечение обстоятельств не помешало сиру де Куланжу проявить определенную сдержанность. Выдать французского рыцаря англичанам? Такое ему претило.

К тому же нашлась и другая причина, связанная с личностью самой гостьи…

Эсташ заметил, что Диана сильно побледнела, и заговорил так:

– Если вам нужен мой пленник, то это обойдется дорого: три тысячи ливров.

– И впрямь дороговато. Но я не торгуюсь. Я просто прошу у вас десять дней сроку, чтобы собрать сумму.

– Это еще не все. Я отправил предложение о выкупе к его прадеду. Ничего не могу поделать прежде, чем получу от него ответ.

В первый раз Лилит выказала раздражение.

– Франсуа де Вивре лишил своего правнука наследства. Все его имущество принадлежит герцогу Бретонскому.

– Так вам это известно?

– Мне многое известно…

– Тем не менее, я написал ему. Когда он ответит, тогда и поговорим.

Лилит подавила недовольное восклицание.

– Ладно! А теперь я хочу взглянуть на него. Мне надо удостовериться в том, что он цел и невредим. Насколько я знаю, он чуть не умер.

– Он хотел бежать и сорвался вниз из-за головокружения…

Эсташ повел ее к донжону. Диана последовала за ними, а маленький Филипп остался в зале.

Несколько минут спустя Одилон Легри открыл дверь просторной комнаты, служившей Анну местом заточения. Пленник сильно вздрогнул, завидев Диану. Только теперь он смог толком рассмотреть ее. Не пригрезилась ли ему тогда эта девушка? Может, он и сейчас еще во хмелю?.. Но нет! И сокол здесь, на ее плече. А эти глаза! Голубые глаза, которые так смотрят на него. Никакого сомнения: она его любит!

Анн не обратил на Лилит ни малейшего внимания, хотя она ошеломленно впилась в него взглядом. Внезапно «дама слез» обратилась к хозяевам:

– Оставьте нас. Я должна переговорить с пленником наедине.

Эсташ де Куланж было заколебался, но все же ушел вместе с Дианой, а Одилон Легри остался сторожить за дверью. Когда они спускались по лестнице, Диана схватила брата за руку.

– Поклянись мне, что не продашь его этой женщине!

– А в чем дело?

– Я ее ненавижу! Я чувствую, что она способна на все.

– Я тоже. Тем более что у Собреномов дурная слава. Про них всякое рассказывают. Крестьяне жалуются…

Диана стиснула пальцы брата изо всех сил.

– Поклянись, что не продашь его ей! Хоть за все золото мира!

– Клянусь…

***

Лилит явилась за Анном, чтобы умертвить его страшными пытками, но вдруг с одного взгляда все изменилось. Рыцарь, стоявший перед ней, был поразительно похож на Адама, но на Адама прежнего! Перед ее глазами стоял молодой Адам, не обезображенный… который еще оставался мужчиной!

Анн, со своей стороны, еще находился под впечатлением от встречи с Дианой… Так значит, она его любит? Как странно! Ведь в том античном мифе все произошло точно так же. И у богини было то же самое имя…