Книга Ромео во тьме - Элеонора Хитарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Разве ты мог спорить с Богом?»
«С Господом не надо было спорить. Он всемилостив, он хотел смягчить наказание. Он надеялся, что ты выстоишь перед искушениями Дьявола. А с Дьяволом всегда можно поспорить».
«Это абсолютно невозможно! Невозможно изменить наказание, присужденное мне самими Братьями!»
«Нет ничего абсолютного, кроме власти Господа. Все можно изменить его же волей».
«Прекращайте свои патетичные диалоги!» Заплывшая и совсем стаявшая свеча на окне вдруг полыхнула желтым огнем. В комнате стало жарко.
Ромео почувствовал что задыхается. Белая тень метнулась в сторону, и Ромео объял жар.
Лукавый подхватил свечу и поднес ее к лицу Ромео. «Что, милый, плохо себя чувствуешь? Прости, так надо. Твоя жизнь, сладкий мой, с самого ее начала – всего лишь репетиция смерти. Тебе просто следовало облегчить ее еще тогда, когда я тебе предлагал. Я ведь так все ловко придумал!»
«Убирайся прочь! Ты поторопился пожаловать сюда!»– исполинские крылья Ангела взметнулись вверх, но сразу сложились за его спиной, ударившись о низкий потолок.
«Конечно, конечно, уже ухожу. Но разве в итоге от этого что-то изменится?»
«Это мы еще посмотрим!» – Ангел угрожающе поднял руки.
«Ну и что? Ну что? Что ты можешь сделать? Судьба Ромео была определена нами двумя. Богом и мной! Ну и, конечно душой. Ты вообще здесь ни при чем. Душе хотелось яркой земной жизнию Гениальности. Славы! Вот она ее и получила. Не понимаю, почему вообще ангелы лезут в эти дела? Мои черти особенно не суют свои носы туда, куда им не следует!» – Прикрикнул на него Дьявол.
«Тебя одного везде хватает». – Пробормотал Ангел
«Правильно, Бог же не поспевает везде. Вот я и там, куда он не успел».
«Не смей ставить под сомнение силу Господню! Не смей даже упоминать его имя всуе!»
Дьявол, не совладав с приступом бешенства, бросился к Ангелу и, дохнув на него пламенем, зашептал что-то быстро-быстро. Ангел отпрянул. Верхние перья крыльев вспыхнули, но, треснув редкими искрами, тут же погасли.
«Не забывайся, Крылатый! – Змеиным голосом прошипел Черт. – Мы братья. Мы с ним едины. Как и этот мальчик со своей никчемной душонкой. Из-за нее он не смог творить добра, а сама она не способна совершить даже зла. И толку с такой бездарной гениальности! Мне вообще спасибо надо сказать: я обошел запрет и открыл миру его талант!»
«Но каким способом? Воистину адским способом!» – Всплеснул руками Ангел.
«Спасибо за комплимент, но это был единственный способ!»
Дьявол успокоился, увидев, как опустил голову Ангел, не осмеливаясь возразить. Он пригладил бороду и вновь склонился над Ромео.
Расширенные и остекленевшие глаза его были устремлены на Лукавого. Тот улыбнулся. «Я мог бы лишить тебя рассудка сейчас, это было бы подходящим исходом трагической сцены, но это было бы слишком просто. Я же говорил, что тебе остались считанные дни. Я предлагал тебе спокойно отравиться? И для чего все эти драмы? Я мог бы убить тебя сейчас,…но я добрый, мне жалко такое милое тело…помирай уж, как должен. Твой друг поможет тебе в этом. Я только рад, что в итоге ты сделал правильный выбор, номер 6871!»
Он замолчал ненадолго, рассматривая лицо Ромео и размышляя.
«Пожалуйста»…– осмелилась прошептать душа, но не осмелилась продолжить.
Ангел, тряхнув головой в бессильном гневе, взлетел и исчез во тьме, раздув занавески порывом ветра от мощных крыльев.
«И, в конце концов, с человеком остается только Дьявол!– Проводив его взглядом, с торжеством воскликнул Сатана. – Пока! Увидимся скоро!»
2.
«Открой глаза! Господи, открывай же глаза! Ну, пожалуйста, очнись!»
Ромео почувствовал, как кто-то хлестал его по щекам. Слипшиеся веки дрогнули и тяжело разомкнулись.
Юноша медленно открыл глаза. Сердце его колотилось в груди как безумное, все тело казалось онемевшим. Он повел глазами вокруг себя. Над ним склонился Доминик. В глазах его таился испуг.
– Давай. Вот, молодец. Вот так. Отошел? Слава Богу! – Мэйз с облегчением, громко выдохнул и улыбнулся одними глазами.
Через распахнутое окно просачивался серый рассвет, оплывшая и совсем растаявшая свеча валялась на полу, сам он лежал посреди ванной комнаты. Вокруг себя Ромео увидел какие-то осколки, кожа на пальцах была свезена.
Но больше ничего необычного он не заметил. Страх постепенно отпускал его из своих тисков.
Было холодно, и все тело ломило. Он попробовал сам встать на ноги, но сделал это слишком поспешно. У него закружилась голова, к горлу резко подкатила тошнота. Со стоном он снова обмяк в руках Мэйза. Тот аккуратно поднял его с пола и, придерживая одной рукой, второй пустил в раковине холодную воду.
– Потерпи сейчас немного, тебе сразу станет лучше. – Пробормотал Доминик, и, осторожно прислонив Ромео к раковине, сунул его голову и руки под струю ледяной воды.
Под ледяной водой оживали пальцы, губы, глаза. Только ощутив, что сознание возвращается к нему, Ромео тяжело поднял голову и осмелился посмотреть в осколок зеркала, что уцелел в раме.
Лицо, которое он увидел, было бледно и измучено, но это было его лицо. «Что ты делаешь с собой?…» – прошептал он Ромео-отражению.
– Что ты делаешь с собой? – Громко, с укором повторил Мэйз его слова. Он вытер его лицо полотенцем, потом подхватил его под руки и вывел из ванной. Колени Ромео подгибались, и он, то и дело, повисал на руках Мэйза.
– Соберись, парень. – Увещевал его Доминик, – Сейчас мы дотащимся до твоей кровати. Ты ляжешь, я сделаю тебе укол, и ты заснешь… Господи, зачем ты это сделал…зачем? Ведь оставалось совсем чуть-чуть потерпеть. Теперь опять все сначала…
– Доминик, я…– Ромео запнулся: боль вдруг обрушилась на него, и с ног до головы окатила убийственной раскаленной волной.
К нему всех сторон начали слетаться черные тени. Они просачивались в его голову, одна за другой. Они обволакивали его мозг, и быстро растворяли его, как в кислоте. Тени заполняли его всего, обвивались вокруг каждого органа, и стремительно пропитывали его своей смертоносной кислотой.
Их действия причиняли Ромео неимоверные страдания. От боли, в глазах Ромео померкло, ему стало нечем дышать.
Ромео вдруг понял, что умирает.
Ему сделалось так страшно, что он хотел закричать, но у него не было сил.
– Дом… – его тело слабело с каждым мгновением.
Зато сердце билось все громче и быстрее, будто кто-то заводил его ключом, как механическую игрушку. – Доминик…– Ромео обдало невыносимым жаром. Прямо перед собой он увидел второго себя. Его лицо улыбалось с дьявольским удовлетворением, глаза его алчно горели, он манил Ромео к себе.
Мэйз собрался с силами, чтобы поднять его и, как можно, аккуратнее, положил его на кровать:
