Книга Брат мой Каин - Энн Перри

– Вы полагаете, Рэйвенсбрук стал бы убивать Кейлеба ради Женевьевы? – скептически покачал головой детектив. – Наблюдая за их отношениями, я убедился, что они в лучшем случае остаются весьма прохладными.

– Тогда – чтобы защитить самого себя, – тут же возразил Рэтбоун, еще больше подавшись вперед. – Или чтобы защитить Энгуса, память о нем. Как бы то ни было, он стал для него почти родным сыном. Человек способен любить собственного ребенка странной, горячей и похожей на одержимость любовью, словно он является частью его самого. Мне приходилось наблюдать весьма своеобразные проявления родительских чувств.

– А как тогда быть с Кейлебом? Он ведь тоже был Рэйвенсбруку как сын? – спросил Монк, поджав губы в мрачной улыбке.

– Кто знает? – тяжело вздохнул Оливер. – Наверное, милорд хотел помочь ему избежать смертного приговора. Я не пожелаю никому умереть на виселице. Это отвратительная смерть. Весь ее ужас не в том, что человеку надевают петлю, которая, затянувшись, ломает шею после того, как палач откроет люк, а в медленном, час за часом, минута за минутой, ожидании назначенного срока. Эта утонченная жестокость заставит потерять человеческий облик кого угодно.

– Тогда, может быть, нам следует спросить у мистера Гуда? – пришла к заключению Эстер. – Если уж мы решили это узнать. Но хотим ли мы этого на самом деле?

– Да, – решительно заявил Уильям. – Я желаю это узнать, даже если потом мне не захочется этим заниматься.

У Рэтбоуна расширились глаза.

– Неужели вы способны… бездействовать, что-либо узнав? – недоверчиво спросил он своего гостя.

Детектив открыл было рот, собираясь ему ответить, но в последний момент передумал. Пожав плечами, он одним глотком опорожнил бокал, не глядя ни на Оливера, ни на Эстер.

Хозяин дома позвонил в колокольчик, и в столовую тут же вошел дворецкий.

– Я прошу вас немедленно передать записку Эбенезеру Гуду, – распорядился Рэтбоун. – Нам необходимо встретиться до того, как завтра состоится новое заседание суда. Полагаю, он сейчас дома, но если его там не окажется, все равно обязательно постарайтесь его разыскать. Одевайтесь, а я пока напишу записку. Возьмите кеб.

На лице у дворецкого не шевельнулся ни один мускул: выражение его осталось абсолютно непроницаемым, словно хозяин попросил его принести еще одну бутылку портвейна.

– Да, сэр. Мне следует отправиться на Вестборн-плейс, сэр? – уточнил он невозмутимо.

– Да. – Оливер поднялся из-за стола. – И прошу вас, поторопитесь.

Спустя немногим более полутора часов в его доме появился Эбенезер Гуд. Полы его пальто развевались от быстрой ходьбы, а из-под широких полей низко надвинутой шляпы смотрели поблескивающие от нетерпеливого ожидания глаза.

– Ну? – бросил адвокат, не успев переступить порог гостиной, где Оливер и его друзья отдыхали перед камином. Поклонившись Эстер, он тут же перестал обращать на нее внимание, устремив пристальный взгляд на Рэтбоуна с Монком. – Что за дело появилось у вас ко мне, которое нельзя отложить до завтрашнего утра, чтобы я мог скромно пообедать? Вы обнаружили тело?

– И да, и нет. – Хозяин указал на большой удобный стул с высокой спинкой и мягкой обивкой. – Вы знакомы с мисс Эстер Лэттерли? Она наверняка знает вас.

– Мисс Лэттерли. Очень приятно. – Гуд отвесил ей формальный поклон. – За каким дьяволом я вам понадобился, Рэтбоун? Вы нашли труп Энгуса Стоунфилда или нет?

– Нет, не нашли, но обстоятельства гибели Кейлеба теперь кажутся нам не столь простыми, как мы раньше предполагали, – рассказал ему Оливер.

Эбенезер замер на полпути к стулу.

– Как? В каком смысле? Рэйвенсбрук получил более серьезные ранения, чем мне сказали?

С этими словами он, наконец, опустился на стул.

– Нет, – ответила Эстер, – у него несколько совсем небольших порезов в верхней части предплечья и на плечах. Они не сразу заживут, но ни одну из этих ран не назовешь серьезной.

Гуд бросил в ее сторону пронзительный взгляд.

– Мисс Лэттерли медсестра, – довольно поспешно объяснил Монк. – Она побывала в Крыму, и через ее руки прошло больше раненых, чем было у вас дел. К счастью, она оказалась неподалеку от здания суда и оказала помощь лорду Рэйвенсбруку.

– Понятно. – Теперь лицо Эбенезера выражало живой интерес. – Мисс Лэттерли, судя по вашему тону и весьма любопытному выбору слов, мне, очевидно, следует догадаться, что вы предполагаете еще что-то, кроме того, что сейчас сказали.

– Речь просто идет о том, мистер Гуд, – объяснил Уильям, – что нам не удается найти какое-либо объяснение, соответствующее всем известным нам фактам. Поэтому нам кажется, что должен существовать по крайней мере еще один чрезвычайно важный факт, о котором мы не имеем понятия.

Брови адвоката стремительно взлетели вверх.

– И вы решили, мне что-то известно? – спросил он с нескрываемым удивлением. – Но я абсолютно не понимаю, зачем Кейлебу понадобилось нападать на лорда Рэйвенсбрука. Он вполне мог ненавидеть его за то, что тот отдавал столь явное предпочтение Энгусу, и, возможно, эта ненависть зародилась уже давно, – однако ничего, кроме этого, мы не знаем, что совершенно очевидно. Кстати, каким фактам вам не удалось найти объяснения? – Он опять взглянул в сторону девушки.

– Почему лорд Рэйвенсбрук не закричал до тех пор, пока не получил шесть небольших ран? – ответила она вопросом на вопрос. – Он позвал на помощь, только когда Кейлеб, получивший единственный удар, в результате чего у него оказалась перерезанной яремная вена, был уже мертв.

Гуд подался вперед, не сводя с Эстер пристального взгляда.

– Вы утверждаете, мадам, что смерть Кейлеба наступила не без умышленного пособничества лорда Рэйвенсбрука, будь то самоубийство или убийство? – уточнил он с удивлением.

– Не совсем так. Нам кажется маловероятным, что Кейлеб мог пойти на самоубийство. С какой стати? Ведь его защита в суде еще даже не начиналась. – Медсестра внимательно посмотрела на защитника Стоуна. – У него имелись реальные шансы избежать обвинительного приговора – в крайнем случае, шансы на то, что его могли осудить лишь за недонесение о несчастном случае со смертельным исходом. Если бы мне пришлось его защищать, – мисс Лэттерли не обратила внимания на то, как удивился Гуд, услышав ее слова, – я бы постаралась свести дело к тому, что Энгус погиб в завязавшейся схватке – к примеру, упал в реку или ударился головой, – а Кейлеб побоялся об этом заявить, поскольку не располагал необходимыми доказательствами, подтверждающими несчастный случай, сознавая, что между ними произошла ссора и ему никто не поверит, зная о его репутации. В любом случае никто из свидетелей не сумел бы опровергнуть такое заявление.

Откинувшись на спинку стула, Эбенезер поудобнее вытянул длинные ноги.

– Вы на самом деле стали бы на это ссылаться? – спросил он девушку.

– Да, – решительно ответила та. – А вы разве нет?