Книга Замок - Фрэнсис Пол Вилсон

Голос Магды преследовал Глэкена и внутри башни, и теперь он стоял у подножия лестницы в глубине первого этажа, стараясь вычеркнуть из своего сознания ту безысходность и боль, которые звучали в этом голосе, зовущем его назад. Он знал, что если начнет прислушиваться, то это лишь ослабит его. Сейчас о Магде надо забыть, как и обо всем остальном, что находится за стенами замка.

Теперь во всем мире есть только Расалом и он сам. И их тысячелетний бой должен закончиться сегодня здесь - а ему предстоит позаботиться об этом.

Глэкен выждал немного, чувствуя, как энергия меча вливается в его тело. Ему было приятно держать его в руках, будто он вновь соединился с потерянной когда-то частью собственного тела. Но даже сила меча не могла заглушить до конца то глубокое отчаяние, которое он испытывал в эти минуты.

Сегодня ему не видать торжества. Даже если он сумеет убить Расалома, это придется оплатить наивысшей ценой… Ведь победа над ним уничтожит и цель его собственного существования на Земле. Он станет ненужным для сил, которым служил столько лет.

Если ему суждено поразить Расалома…

Он постарался отбросить эти мрачные мысли. Нет, так не начинают бои. Надо обязательно настроиться на победу - иначе никогда не выиграть сражения. А он ДОЛЖЕН на этот раз выиграть.

Глэкен огляделся и почувствовал, что Расалом сейчас находится где-то наверху. Но почему? Там ведь ему никуда уже не уйти!

Он взбежал по ступенькам на второй этаж и остановился, напряженно прислушиваясь к своим чувствам. Да, Расалом определенно сейчас где-то сверху, и все же плотный холодный воздух даже здесь таил в себе какую-то скрытую угрозу. Отражения рукояток пульсировали в темноте, как крестообразные маяки в густом черном тумане. Невдалеке справа он увидел смутные очертания лестницы, ведущей на третий этаж. Никакого движения в башне по-прежнему не было.

Тогда Глэкен направился к следующему пролету и здесь снова остановился. Неожиданно вокруг него что-то медленно зашевелилось. Он отступил к стене и стал внимательно наблюдать, как неуклюжие темные фигуры стали одна за другой с большим трудом подниматься с холодного пола. Окинув помещение молниеносным взглядом, он насчитал в нем не меньше дюжины полурастерзанных солдатских трупов.

"Так, значит, Расалом был не один, когда скрылся в башне…" - размышлял он.

Как только мертвецы начали свое медленное шествие по направлению к нему, Глэкен занял удобную позицию на лестнице, прислонившись спиной к стене, и приготовился достойно их встретить. Они не могли напугать его - он прекрасно знал размах возможностей Расалома и был хорошо знаком со всеми его уловками. Эти ожившие куски мертвой плоти были не в силах причинить ему никакого существенного вреда.

Зато они серьезно озадачили его. Чего же хотел достичь Расалом таким гнусным трюком?..

Совершенно механически Глэкен встал в боевую стойку - слегка расставив ноги, правая чуть позади левой - и выставил меч перед собой, крепко сжимая его обеими руками. Трупы продолжали наступать. Но с ними не надо было сражаться; он знал, что сможет спокойно пройти через их ряды, просто касаясь этих тварей мечом, - и они сразу же повалятся от одного легкого прикосновения. Но этого ему было недостаточно. Инстинкт воина повелевал наносить врагу жестокие удары. И Глэкен с удовольствием подчинялся этому инстинкту. Он с ненавистью бил по всему, что было связано с Расаломом. Эти мертвые немцы должны зажечь в нем огонь, который будет так необходим ему для последней встречи с их хозяином.

Трупы к тому времени набрали уже приличный темп наступления, и теперь полукруг их темных фигур почти сомкнулся возле него. Мертвецы угрожающе тянули вперед руки со скрюченными пальцами, будто хотели разорвать его своими обломанными ногтями. Как только первый кадавр подошел на достаточно близкое расстояние, Глэкен начал орудовать мечом, рубя им направо и налево и отсекая бесчувственные руки и головы. При каждом соприкосновении с мертвецом по всей длине клинка проходила вспышка белого пламени, раздавалось короткое шипение, и меч с легкостью срезал части трупов, а уже потом от их тел поднимались струйки желтоватого дыма, кадавры оседали и один за другим валились на пол.

Глэкен яростно махал мечом, со свистом описывая клинком широкие дуги. Дикость развернувшейся перед ним кошмарной картины заставляла его крепко стискивать зубы. Но не бледные безразличные лица наступающих покойников так поражали его, и даже не адская вонь, исходящая от них, а полная тишина вокруг. Не было слышно ни команд офицеров, ни криков боли и ярости, ни кровожадных призывов. Только звук неуклюже шаркающих ног, его собственное дыхание и свист меча.

Это было не сражение, а какая-то рубка мяса. Он лишь вносил свой заключительный вклад в ту резню, которую учинил здесь Расалом всего несколько часов назад. Но трупы продолжали наступать, холодные и безразличные, задние подталкивали передних, и круг все сильнее сужался.

Когда половина кадавров уже лежала у его ног, изрезанная и расчлененная, он вслепую сделал шаг назад, чтобы освободить себе побольше пространства, и, наступив при этом на мертвеца, покачнулся, теряя равновесие. Сразу же где-то сверху за его спиной началось неожиданное движение. Глэкен оглянулся и увидел, как два трупа падают на него с верхних ступенек лестницы. Под их тяжестью он не смог уже устоять и повалился рядом с кучей поверженных тел. Но прежде чем он успел скинуть с себя этих двух мертвецов, другие начали вставать и наваливаться на него, очень быстро пригвоздив его к полу массой в добрых полтонны.

Однако Глэкен продолжал сохранять спокойствие, хотя ему становилось уже трудно дышать под их весом. К тому же он давился от немыслимого зловония - смеси запахов обгорелой плоти, запекшейся крови и экскрементов, который особенно сильно шел от покойников с повреждениями в кишечнике. Откашливаясь и пытаясь задержать дыхание, он напрягся и мощным толчком высвободился из-под давящей массы смердящей плоти.

С трудом встав на четвереньки, он вдруг почувствовал, как прямо под ним завибрировали каменные блоки. Он не мог сообразить, ни чем это вызвано, ни какая угроза может скрываться за этим - Глэкен знал лишь одно: ему надо как можно быстрее выбираться из этого места. Собрав остатки сил, он стряхнул с себя последних мертвецов и одним прыжком очутился на лестнице.

Сзади послышался страшный скрежет камня о камень. Стоя на безопасных ступеньках, он обернулся и увидел, что часть пола, на которой он только что лежал, прижатый кучей покойников, провалилась, унося с собой вниз немало кадавров. Раздался страшный удар, и камни вперемешку с останками солдат образовали жуткую груду на полу первого этажа.

Потрясенный Глэкен прислонился к стене, чтобы перевести дыхание и прочистить ноздри от засевшего в них невыносимого зловония. Видимо, у Расалома были какие-то причины, чтобы оттягивать начало битвы - он никогда ничего не делал без умысла. Но только зачем ему все это понадобилось именно сейчас? Поднимаясь на третий этаж, Глэкен снова заметил движение на полу. На верхней ступеньке появилась отрубленная рука в черном эсэсовском манжете, которая быстро подползла к нему, помогая себе пальцами и обрубком плеча. Ничего не понимая, он продолжил свой путь наверх, пытаясь припомнить все ухищрения и уловки Расалома и гадая, что он замыслил на этот раз. Но на половине пути Глэкен почувствовал, что на лицо ему начинает сыпаться пыль. Не глядя наверх, он сразу же прижался к стене - и в тот же миг мимо пролетела огромная гранитная глыба и с грохотом раскололась на том самом месте, где он стоял всего секунду назад.