Книга Среди самцов - Фиона Уокер

— Надеюсь, ты купила мне подарок? — ухмыляясь во весь рот, неожиданно спросил Мунго.

Одетта вспыхнула. Она истратила последние деньги на подарок Мелани и Дину, а о Мунго как-то не подумала.

— Ага! Забыла! — крикнул Мунго. — Ну ничего. Предлагаю тебе в таком случае меня поцеловать. Это и будет твоим подарком.

Одетта смутилась еще больше, но делать было нечего. Приподнявшись с места, она перегнулась через стол и запечатлела на губах Мунго крепкий поцелуй.

— От тебя пахнет мятой… — протянул Мунго, мечтательно прикрыв глаза. — Как от школьницы. Знаешь, а ты мне нравишься.

Джимми зашевелился на диване, как пробуждающийся от спячки медведь. Открыв глаза и не обнаружив рядом с собой Одетты, он не на шутку разволновался и крикнул:

— Одетта? Ты где?

— Да здесь я, здесь, — сказала Одетта, просовывая голову в арку дверного проема. Она все еще испытывала сильное смущение по поводу того, что ночью приникла всем телом к Джимми. Хотя это было и неосознанно, она не знала, догадывается ли об этом Джимми. Другими словами, ее волновал вопрос, спал он в этот момент или бодрствовал, а если бодрствовал, то как все это расценил.

Поскольку погода была хорошая, они решили перебраться на открытую веранду на крыше. Мунго напялил на себя солнечные очки и уселся в шезлонг — загорать. Флисс и Феба занялись напитками и угощением. После вчерашнего Одетте выпивать не хотелось. Она сидела в шезлонге и лениво нежилась на солнышке. На удивление, самым мрачным из всей компании оказался Джимми. Он словно отстранился от общего веселья, говорил мало, а в его тоне проступало раздражение. То обстоятельство, что Мунго выразил неудовольствие по поводу подаренной ему Джимми авторучки фирмы «Монблан», тоже сказалось на его настроении не лучшим образом.

Впрочем, Мунго, как выяснилось, угодить было трудно. Когда Феликс приподнес ему мобильный телефон с крохотным встроенным компьютером, позволявшим играть в электронные игры, он заявил, что такой «наворот» на телефоне — вещь, в принципе, бессмысленная, поскольку хранит в памяти только самые примитивные игры.

— Ах ты неблагодарный щенок! — рявкнул Джимми, зло сверкнув глазами.

— Не смей называть меня так в мой день рождения! — огрызнулся Мунго.

— А мне плевать, день рождения у тебя или нет. В любом случае ты существо эгоистичное и неблагодарное. — В голосе Джимми проступали нотки строгого отца, который распекает нерадивого сына за дурное поведение. Казалось, он был очень не прочь добавить к предыдущей тираде еще несколько фраз — еще более хлестких, язвительных и обидных, но вовремя взял себя в руки и заткнулся.

С минуту помолчав, Джимми объявил, что ему необходимо немного прогуляться, чтобы успокоиться.

— Одетта? — обратился он к ней не слишком дружелюбным голосом. — Хочешь составить мне компанию?

Одетта начала было вставать, но Мунго схватил ее за руку и не позволил ей подняться с места.

— Одетта останется со мной, — заявил он с самым решительным видом, зная, что его слова еще больше раздразнят старшего брата. — Она подарила мне свой поцелуй, и на данный момент это самый ценный подарок из всех, что я сегодня получил. По этой причине я назначаю ее своим самым близким другом.

Джимми одарил Одетту вопросительным взглядом, но, поскольку она продолжала сидеть — Мунго держал ее крепко, — повернулся на каблуках и ушел с веранды один, громко хлопнув дверью. На веранде установилась было тишина, но по прошествии нескольких минут беседа возобновилась. Кому-то пришла в голову счастливая мысль включить стереосистему. Заиграла бравурная музыка в стиле шестидесятых, и Мунго, вытащив Одетту из-за стола, предложил ей сплясать «буги».

Апрельское солнце пригревало по-летнему, над головами плескалось ясное голубое небо, и Одетта не могла отделаться от ощущения, что она находится на пикнике. Кроме того, Мунго ей нравился, да и танцевать она всегда очень любила, поэтому, когда он закружил ее в быстром ритмичном танце, на душе у нее неожиданно стало легко и приятно. Что же касается Джимми… Она пришла к выводу, что он просто не умеет веселиться. «Тем хуже для него», — решила она, выделывая телом и ногами самые немыслимые пируэты и па.

На взгляд Одетты, праздник удался на славу. Кроме того, она была рада, что ей представилась возможность пообщаться с Фебой и Флисс, которые очень пришлись ей по душе.

Саския и Стэн приехали на праздник как раз в тот момент, когда Флисс ставила в духовку любимые Мунго ячменные лепешки, которые после выпекания следовало полить кленовым сиропом.

Увидев Одетту, Саския безумно обрадовалась:

— На свадьбе Эльзы нам почти не удалось поговорить. Между тем ты просто обязана рассказать мне во всех подробностях…

Начав говорить, Саския уже не могла остановиться и стрекотала, как швейная машинка, не давая никому вставить слова. Стоявший у нее за спиной Стэн лишь корчил рожи и подмигивал Одетте — особенно усердно он замигал, когда Саския заговорила о нынешнем процветании ресторана «Станция», который в прошлом именовался «РО». Успех этот, как Одетта ни отнекивалась, Саския приписывала исключительно ее трудам и стараниям.

Когда Саския, наговорившись, отправилась на кухню разыскивать Фебу, Стэн, пристально посмотрев на Одетту, спросил:

— Ну и какого черта ты поступила в услужение к этой бабе?

— Во-первых, Сид меня попросила, а во-вторых, я тогда находилась в безвыходном положении.

— Наслышан я про эту Сид. Шустрая бабенка. И такая наглая… Беззастенчиво крутит любовь с твоим парнем. Видел их в «Пластике» на прошлой неделе. До сих пор не могу понять, что ты нашла в этом типе. Это же настоящая обезьяна. И такие жуткие шляпы носит… Никакого вкуса.

— Ты видел Сид вместе с Калумом?

— А ты о них разве не знала? — Стэн поморщился, как от зубной боли. — Тогда мне не следовало касаться этой темы. Похоже, ты все еще по нему сохнешь. А может, наоборот, хочешь его зарезать? Тебя фиг поймешь…

— Калум предложил мне работу, Стэн, — тихо сказала Одетта.

— Не верю я этому типу. Помяни мое слово — он опять тебя подставит. — Стэн налил себе в стакан на два пальца водки и немедленно выпил. — Нет, лично я бы к Форрестеру работать не пошел. Ни за какие коврижки.

Когда Джимми вернулся с прогулки, Одетта сразу поняла, что настроение у него нисколько не улучшилось. Налив себе в стакан кока-колы, он прислонился к перилам веранды и стал смотреть, как выплясывает сильно нетрезвый Мунго.

Полюбовавшись на пьяного братца, Джимми сплюнул и направился к лестнице, которая вела на кухню.

Когда Одетта вышла из туалета, то увидела, что он стоит рядом с дверью, держа в руках сумки с ее одеждой, а под мышкой — выданную ей Роландой напрокат шляпу.

— Пора ехать, — сказал он, избегая смотреть ей в глаза. Что-то в его тоне подсказало Одетте, что ни спорить с ним, ни противиться ему сейчас не следует.