Книга Богачи - Юна-Мари Паркер

— Ты, наверное, захочешь выйти из числа пайщиков «Акселанса»?

— Да, но пусть тебя это особенно не тревожит. «Квадрант» не оставит тебя своей поддержкой.

— Не думаешь ли ты, что я женился на тебе из-за денег твоего отца? — с упреком спросил Аксел.

— Нет, — улыбнулась Тиффани. — Отец финансировал бы твое предприятие, даже если бы мы не встретились. Я это знаю наверняка. — Она нагнулась и стала собирать с пола карандаши. — Что ты собираешься теперь делать? Где будешь жить?

— Видимо, в самолете, который совершает рейсы между Нью-Йорком, Лос-Анджелесом и Сан-Франциско, — к нему снова вернулась способность с юмором воспринимать жизнь. — Скажи, Тифф, а ты осталась бы со мной, если бы не застала вчера эту сцену?

— Рано или поздно я узнала бы об этом, — ответила она. — Случилось то, что должно было случиться.

Аксел вышел из студии, и через несколько минут Тиффани услышала, как за стеной в спальне он вынимает из шкафа свои чемоданы. В их супружеской жизни была поставлена точка.

За день до выписки Гарри из клиники Морган начала готовиться к его встрече. Она старалась сделать так, чтобы все в доме радовало его и доставляло лишь приятные волнения. Доктора рекомендовали ему щадящий режим, полуденный сон и диету. Морган искренне хотела, чтобы то время, пока Гарри окончательно не поправится, они провели в атмосфере счастливого и уютного домашнего очага, будто бы судьба подарила им второй медовый месяц. Никаких приемов и званых вечеров! Меню обедов будут составлять только его любимые блюда, а для развлечения она купила новые видеофильмы, книги, которые, как она предполагала, могут быть ему интересны, и несколько наборов мозаики. Более того, Морган даже решила научиться играть в шахматы.

Мак-Гилливери получил распоряжение привести в порядок рыболовные снасти Гарри и следить за тем, чтобы лодка находилась в состоянии готовности каждую минуту. Морган сочла рыбную ловлю, с одной стороны, занятием неутомительным, а с другой — полезным, поскольку врачи советовали Гарри как можно больше времени проводить на свежем воздухе.

Няне она вменила в обязанность приносить Дэвида вниз из детской на время завтрака и ленча. В библиотеке появились переносной манеж и полка с любимыми игрушками малыша. Кроме того, Морган решила сделать ежедневное купание ребенка традиционно семейным занятием. Отныне она сама будет его мыть с помощью Гарри.

Прислуга не знала, что и думать. Если бы на глазах у них на шкуре леопарда пропали пятна, они удивились бы меньше. Теперь Морган отдавала приказания вежливым и даже несколько извиняющимся тоном, стала совершенно нетребовательной и следила за тем, чтобы у слуг был четкий график выходных. Канули в прошлое те времена, когда ее бесчисленные гости требовали завтрак в постель, танцевали и развлекались ночи напролет, не считаясь с тем, что прислуга в отличие от них не сможет спать до вечера на следующий день и должна быть на ногах с самого рассвета.

Ожидая возвращения Гарри, Морган купила для себя лишь две вещи — бледно-розовые ночную рубашку и пеньюар из китайского шелка. Накануне вечером она села перед зеркалом и привела в порядок свои волосы, так что они превратились в пышное золотистое облако. На щеках у нее играл румянец. Как только спало напряжение бессонных ночей, ее глаза снова приобрели прежний восхитительный, манящий блеск. Она была прекрасна, как никогда. Гарри так и не заикался о скандале. Поговорить о нем еще будет время, а впрочем, стоит ли? Не исключено, что Гарри захочет похоронить воспоминание об этом в глубине своего сердца и как можно скорее забыть обо всем — сдержанность и стойкое перенесение ударов судьбы свойственны англичанам. И потом, Гарри никогда не был любителем выяснения отношений. И если что-то тревожило его, и Морган, заметив это, предлагала поговорить, Гарри всегда отказывался. Может, и на этот раз он предпочтет малодушно спрятать голову в песок? Как бы то ни было, она постарается окружить его любовью и вниманием, чтобы их супружеская жизнь поскорее вошла в прежнюю колею. А в будущем надо постараться прислушиваться к его пожеланиям и учитывать их. Прежде всего придется сократить количество светских выходов, потому что Гарри это утомляет. Не помешает проявлять больший интерес к его работе в галерее, и если он захочет поселиться в Шотландии насовсем, ему не следует противиться. Медовый месяц позади, начинается настоящая супружеская жизнь.

Гарри сидел в глубоком кожаном кресле в библиотеке и лениво перелистывал «Таймс». Ему было невероятно скучно. Со дня выхода из клиники прошла уже неделя, и он заметно окреп за это время, но сильнейшие головные боли так и не переставали его мучить. Гарри уже давно собирался серьезно поговорить с Морган, но откладывал неприятный разговор со дня на день, презирая себя за трусость и нерешительность. Преодолеть самого себя становилось все труднее оттого, что Морган всю неделю ухаживала за ним, как за малым ребенком, делая это с искренней радостью и любовью. Вместе с тем она явно избегала касаться щекотливых моментов в их отношениях. И самое главное, они теперь редко оставались вдвоем, так как рядом постоянно оказывался Дэвид. Малыш сидел на своем высоком стульчике за столом во время завтрака и ленча, либо Морган возилась с ребенком в манеже, играя или читая ему книжки. Гарри с трудом удалось избежать участия в процедуре купания малыша, сославшись на слабость. Все дело заключалось в том, что ребенок воспринимался им как живой укор, сам факт присутствия незаконнорожденного в доме бросал тень на доброе имя Гарри. А значит, двусмысленную ситуацию пора было разрешать без промедления.

Еще в клинике, подкупив медсестру, ему удалось раздобыть несколько старых номеров газет и выяснить подробности скандала, в котором он играл одну из главных ролей. Прочитав о том, что Тиффани тайно родила ребенка где-то в штате Нью-Джерси, чтобы отдать его затем сестре, Гарри пережил глубокий шок. Часть собственной жизни, увиденная со стороны, казалась бредом сумасшедшего. Действия Морган, зашедшей так далеко в стремлении продолжить род Ломондов, казались невероятными. Поступок Тиффани, согласившейся на дерзкий подлог, не умещался в голове. Его невыносимо терзало ощущение одураченности. Мысль, что сестры все время смеялись над ним за его спиной, приводила несчастного в ярость. Как можно быть таким идиотом, чтобы не понять, с кем именно занимаешься любовью!

Но больше всего Гарри изумляло нынешнее поведение Морган. Она держалась так, словно ничего не произошло. Разумеется, следовало учесть, что его супруга всегда отличалась природным даром лицедейства. Гарри прекрасно помнил, как убедительна была ее игра в «беременность». Несколько месяцев Морган настаивала на том, чтобы они спали в раздельных комнатах и отказывалась от физической близости, опасаясь «выкидыша»! А теперь как ни в чем не бывало хозяйничает в доме, мечется вокруг него, без устали выполняя все его капризы, веселая и прекрасная, как утренняя звезда!

Только однажды за все время она выглядела удрученной и близкой к слезам. Это случилось в тот день, когда он вернулся из клиники и заявил, что намерен спать на гостевой половине замка. Тем не менее жена быстро взяла себя в руки и сказала, что так действительно лучше, поскольку ему нужен полный покой. Она собственноручно украсила его комнату цветами и велела отнести туда блюдо с фруктами и кувшин с ледяной водой.