Книга Решение номер три - Владимир Михайлов

Закон этот, как и любой другой закон, использовался, конечно, и в самых разных спекулятивных целях. На своём муже можно было очень неплохо заработать – если становилось известно, что какая-то женщина сильно в нём заинтересована; тут уж торг шёл всерьёз, и чаще всего – заблаговременно, когда ещё и снег не сходил. Бывало, что ритуал этот лишь закреплял то, что уже существовало на деле. Случалось также, что муж сам провоцировал вывод его на торг, наметив себе иную судьбу; иногда супруги сговаривались полюбовно. И всё же чаще всего муж не хотел этого и надеялся, что такая судьба его обойдёт, а когда рок всё же настигал его – горевал от души и чувствовал себя убитым и потерянным, не говоря уже о нанесенной ему обиде.

* * *

Он в последний раз провёл щёткой по пиджаку, переступил с ноги на ногу. Марголиза придирчиво оглядела его, набрала на палец густого крема из баночки и затёрла какую-то очень уж неприглядную морщину на его щеке.

– Потечёт, – сказал Герван. – День жаркий.

– Я там подновлю, – пообещала она, пряча крем в сумочку.

Он снова переступил с ноги на ногу. Дети вышли из кухни в прихожую и остановились.

– Ну, присядем, – сказала Марголиза.

Все сели кто куда – на табурет, на ящик с обувью, на подзеркальник. Синогер просто опустился на корточки. Герван досчитал про себя до пяти.

– С богом, – сказал он и встал.

– Далеко не уходите, дети, – сказала Марголиза, глядя в зеркало и поправляя шляпку.

– Ведите себя хорошо, дети, – сказал Герван. – Я буду вас навещать.

Элата всхлипнула.

– Папа, если не возьмут – приходи назад, – сказала она. – Я тебя люблю. А мама злая.

– Увидим, дочка, – сказал Герван. – Я тебя тоже люблю.

– А что думаешь, мне слабо? – вызывающе сказала Элата матери. – Вот погоди…

– Пап, на в запас, – сказал Синогер и сунул Гервану целую пачку сигарет. – Я тебе буду подбрасывать время от времени. Ты только дай знать, где окажешься.

– Это ещё откуда? – возмутилась мать.

– Не на твои! – ответил сын.

– Откуда же у тебя свои взялись?

– Под деревом нашёл. Третье дерево сверху в четвёртом переулке справа налево.

– Твои дети! – сказала Марголиза своему благобывшему. – Такие жестокие, такие… Как будто мне не тяжело, словно бы я с лёгкой душой…

– Тебе лучше знать, – сказал Герван. – Так мы идём? Или я лягу, ещё посплю.

– Я тебе лягу! – крикнула она.

– Всего, ребятки! – сказал отец. – Ещё поживём.

На улице было тепло, зелено, чисто. Празднично. У домов стояли люди, и когда Герван с Марголизой вышли, множество глаз обратилось на них.

– Ещё одна сбесилась! – сказала громогласно старуха Пет-Камар, бывшая старшина космодесантного полка, думая, что говорит тихо. – Двадцать один год он её кормил и драл, теперь весь вышел. Кого же она впредь доить будет?

– Найдётся кто-нибудь, – сказал Семипол, оператор Сопространса.

– Может, как раз ты и найдёшься, – предположил Сигор Лап из дома напротив, актёр ковитаграфа.

– Нет, – сказал оператор. – Я однолюб.

– Одно, значит, любишь: это самое дело, – сказал Ерус Перус, служивший в Управлении туннельной связи. – Говорят, даже и на Антаресе этим занимался с вашей капитаншей.

– На Антаресе нельзя, – сказал Семипол. – Плотность мала. Провалишься к центру звезды.

– Лизка это тоже любит, – сказала старуха Пет-Камар. – Сойдутся. Снюхаются, это как направо равняйсь.

– Ему жена нюхалку расквасит, – предрёк Сигор Лап. – Как в прошлом году, когда он прилетел, а у него пломба сорвана.

– Ну, – сказала старуха, – есть сорок способов, как блудить и чтобы пломба в порядке. Пускай ко мне зайдёт, научу.

– Быдло! – процедила Марголиза, проходя сквозь строй и презрительно глядя перед собой.

– Не тушуйся, Герван! – крикнул сверху, из окна, Менит Плош, старший мастер компзащиты. – Меня два раза выводили – ничего, живу, как видишь. Да ещё передохнул от закона о семейственности…

– Да не спи ты, – и Марголиза потянула Гервана за рукав.

Дальше по улице их знали меньше, идти стало спокойнее.

– Герван, – сказала Марголиза. – Я тебе на первые расходы семьдесят тайгеров дам. Вот они, видишь? Ты уж только веди себя достойно. Я ведь знаю, ты не из тех дураков, что могут прервать торг. И позор, и смысла никакого ни тебе, ни мне… И назад приходить не думай. Света белого не взвидишь. Ты ведь знаешь: я могу!

– Верно, – согласился он. – Это ты можешь. А только если она мне ну никак не подойдёт?

– Смотри, чтобы ты подошёл, – сказала Марголиза.

Герван промолчал.

– Гляди, – сказала она спустя время. – Стипа Хан твоего дружка тоже ведёт. И с венком, ну помереть!

– А мой венок где? – спросил Герван.

– Купим у ратуши. Там дешевле.

– Красивый венок у тебя, Савер, – сказал Герван, когда они поравнялись. – Привет.

– Привет. У меня и фляжка есть, – откликнулся Савер Хан и хлопнул себя по карману.

– Разбаловала ты его, Стипа, – сказала Марголиза сзади. – И чемодан – прямо не чемодан, а сундук. Как на курорт едет.

– На свою голову распустила, – пожаловалась Стипа. – Теперь вот тащись с ним. Да ещё возьмёт ли кто?

– Женщины всякие бывают, – сказала Марголиза. – Дурочка какая-нибудь клюнет. На усы. Или такая, что с выводком, да без петуха.

– Был бы помоложе – в казну сдала бы его. В эскадру, – вздохнула Стипа. – Да годы уже вышли. Отвоевал.

– Что мне с тобой воевать, – сказал Савер. – Тебя я давно покорил вдоль и поперёк. Пришёл час новых завоеваний.

– Пику-то наперевес удержишь? – съязвила Марголиза.

– Отойдём в кусты, – предложил Савер. – Увидишь.

– Очки дома забыла, – отбрила она. – Как же я увижу?

– Ты с нею не заводись, – посоветовал Герван. – У неё язык такой – им детей можно делать, если бы ядом не брызгала.

– Двадцать один год, – сказала Марголиза. – Двадцать один год ежедневных оскорблений и обид, и шестьдесят тайгеров в неделю. Это жизнь?

– Да ты у нас страстотерпица, – сказала Стипа. – Мне вот и четырнадцати хватило. Выше головы.

– Эй, венки вон продают, – сказал Герван. – Давай деньги, я сбегаю, куплю.

– Нет уж, я сама, – возразила она. – Ты стой тут, жди. Чемодан свой не проспи. А то останешься голым.

– Ладно, там ещё увидимся, мы спешим место занять, – проговорила Стипа Хан.

– Эй, Стипа, ты и нам займи, ладно? А то ведь мой пока доковыляет…