Книга Билет на ладью Харона - Василий Звягинцев

— Так, все больше о математике. А от вас какие ж секреты? Поприсутствуете — сами все услышите.

— Пригласите, — без дополнительных вопросов приказал Чекменев адъютанту.

Очевидно, он был готов к тому, что Маштаков потребуется для консультаций или для другой какой-то цели, и держал его под рукой, в рабочем состоянии, несмотря на ранний час.

— С возвращением, Максим Николаевич! Теперь вы убедились, все функционирует с точностью швейцарского хронометра. Ушли, вернулись благополучно. Никаких сбоев? — профессор радостно улыбался, шел навстречу, издалека протягивая руку.

Максим ее пожал, но выражение его лица Маштакова насторожило. Улыбка погасла.

— Что, отметили какие-то неполадки? Говорите же…

Растягивая удовольствие, Бубнов сначала сел на диван, попросил у Чекменева разрешения закурить, глубоко затянулся. Генерал наблюдал за его действиями со спокойным интересом, Маштаков — с нарастающей тревогой. Все ж таки перед ним сидели офицеры, а он по-прежнему осознавал себя заключенным, находящимся в их полной власти.

— …Дурак ты, Виктор Вениаминович, — наконец произнес Максим со вкусом. — И теория твоя дурацкая, и практика. Надо же, развел ахинею! Кантор, Эверетт, параллельные вселенные, точка «Алеф», откуда можно увидеть все настоящее, прошлое и будущее мира! Тот хоть с ума сошел, поняв свою глупость, а ты… Нет, ну и я хорош, — теперь Бубнов обращался уже к Чекменеву. — Какой из меня, на хер, математик?! Поддался террору среды. Ах, думаю, десять лет над темой работает, вычисления у него, электронные машины использует! Профессор опять же. А сейчас, пока вас ждал, меня словно стукнуло. По темечку. Сел с обычным блокнотом, на коленке расчеты проверил — и тут же ошибку нашел. Теперь знаю, куда он ребят забросил…

— Какую ошибку, где? — взвился Маштаков. На грубость и издевательский тон коллеги он не обратил никакого внимания. Пустяк по сравнению со всем остальным.

— Вот ошибка, вот… — он сунул профессору блокнот и ткнул пальцем в середину длинного столбца цифр и математических символов.

— Так куда? — спросил Чекменев, пока Маштаков вникал.

— Я сразу понял, что наших на базе вообще не было, о чем и сообщил Щитникову. Он, как следопыт, со мной согласился. Потом, после инцидента, мне пришло в голову — вдруг их сразу же, в момент перехода, захватили и куда-то уволокли покойники? Довольно естественная мысль в моем тогдашнем состоянии. Но что-то не сходилось. Мысль подспудная меня томила. Будто вот знаю, а вспомнить не могу…

Однако есть у меня некоторые мнемонические приемы, и я себя вспомнить заставил. Все сходилось так, что напортачил в очередной раз наш непризнанный гений. Вернулся сюда, пока дежурный вас разыскивал и вызывал, я еще раз просмотрел его расчеты…

— А где же вы их взяли? — удивился Чекменев. — Они ведь в сейфе и под грифом. А ключ… — Он машинально коснулся брючного кармана.

— Виноват, Игорь Викторович. Оригинал, разумеется, в сейфе, и я даже не знаю, где этот сейф. А вот здесь и копия, и вспомогательные материалы, — Максим указал на шкаф вычислительной машины, стоящий у стены. — Мы же с ними работали…

— Работали, — кивнул генерал, — а потом все распечатали и из памяти стерли. Я же видел…

— В этой штуке совсем стереть нельзя. Кое-где информация все равно остается. Просто уметь надо…

— Так! — тон Чекменева не предвещал ничего хорошего. — Это получается — несанкционированный доступ?

— Простите, Игорь Викторович, никаких документов, запрещающих мне работать с ЭВМ, я не подписывал. О неразглашении да, было, так я ведь никому и ничего не разгласил. Даже вам. А техника… Ну, это просто такая техника.

— Хорошо, об этом — позже. Продолжайте по делу.

— Продолжаю. Короче, я убедился, что господин профессор допустил вполне школярскую ошибку при переходе из левой части уравнения в правую. Ну и пошло. Вот — смотрите… — теперь он протянул блокнот Чекменеву, но тот смотреть не стал. Не генеральское это дело, притом что последний раз он имел дело с математикой еще в старших классах гимназии. С тех пор — обходился без и даже забыл, что такое — пресловутый бином Ньютона.

— Одним словом, можно предположить, что ребята сейчас находятся где-то поблизости от места, где попали под удар «Аллаха». То есть на Ближнем Востоке.

Дело в том, что при пересчете по моей методике поле предстает не изохронобарическим[55], а, грубо говоря, напоминающим воронку, образующуюся над сливом ванны. И без специальной энергетической поддержки любой материальный объект из нашего мира (!) непременно в эту воронку засасывается…

— А как же вы? Пошли и вернулись, никуда не «соскользнув»? — проявил сообразительность Чекменев.

— Так в том и дело. Тут профессор случайно оказался прав. При постоянной работе генератора напряженность остается стабильной, а при прошлой попытке, видимо, произошел скачок напряженности, в результате — пробой и срыв…

Все это время Маштаков торопливо проверял вычисления Максима. Убедился в его правоте и отвернулся к окну, кусая губы.

— Ну и каков же практический вывод? — это интересовало генерала гораздо больше, чем добротность теории.

— Вывод один — слетать и посмотреть. Тем более, что я по-прежнему уверен: «маяк», точнее, два «маяка», разнесенные на энное расстояние, могут сработать как пеленгатор…

Если Виктор Вениаминович не против, мы можем с ним этим заняться вдвоем. Чтобы не допускать впредь обидных ошибок… — Максим, покуражившись немного, все же признал, что по большому счету не ставит под вопрос несомненные заслуги Маштакова и даже определенное его над собой превосходство.

— Против, не против… Кто тут его спрашивать будет. Сегодня же и приступайте. Он пусть приступает, а вы присоединитесь позже, — тут же поправил себя Чекменев. — С Щитниковым еще нужно разобраться. Я за него, честно сказать, не слишком беспокоюсь. Уж если вы отбились, так тем парням — раз плюнуть, — он словно не заметил несколько уничижительного для Максима оттенка фразы. — Но связь-то все равно пропала. Надо искать, и без вас не обойтись. Опять туда идти придется. Как, не слишком устали? В силах себя чувствуете?

— Да во мне ли дело? Сейчас бензедрина проглочу, и на сутки я снова как огурчик. А связи нет уже больше трех часов. Прикажите машины подготовить, что ли…

— Зачем на машинах? Можно и на вертолетах. Быстрее будет. Хотя бы четырехместный «Си-16» через ваш портал пройдет?

— Любой пройдет. Это не проблема, — вмешался Маштаков. Он снова оказывался в центре событий, а за допущенные ошибки никто с него, кажется, взыскивать не собирался.

— Давайте ваш вертолет, а я проход для него подготовлю…

— А вертолет далеко? — поинтересовался Бубнов.