Книга Хафиз и султан - Самид Агаев

– В долг взял, – раздраженно ответил Али, – у родственника. Еще вопросы есть?

Любознательные, недоверчивые разбойники промолчали.

– Нарубил дров, продал на рынке, купил домой еды всякой, выпивки, закуски. Обрадовался, что нашел способ пропитания. И так он поступал ежедневно. Ездил в горы и заготавливал дрова. В один из дней вдруг услышал он стук копыт и увидел пыль столбом. Испугался Али-баба, залез на дерево и спрятался в его кроне.

– А ослов куда дел? – спросил разбойник.

– Пустил пастись, – злобно ответил Али. – Жаль, что с тобой так нельзя поступить.

– Хасан, – удивился разбойник, – что он хочет этим сказать? Я не понял.

– Я тебе потом объясню, – ответил Хасан.

… Вскоре появились всадники, вооруженные до зубов. Когда Али-баба сосчитал, их оказалось сорок человек.

Разбойники переглянулись, а их главарь спросил:

– На ходу что ли сочиняешь?

Али, не обратив внимания на реплику, продолжил:

– Они подъехали, остановились недалеко от того дерева, где сидел Али-баба, подошли к зарослям кустарника, расчистили проход, и Али-баба вдруг увидел неприметную дотоле железную дверь. Один из разбойников, к которому обращались по имени Абу-Хасан.

– Абу-Хасан? – переспросил Хасан.

– Абу-Хасан, – подтвердил Али, – это был их главарь.

– Вот заливает, – подал голос первый разбойник.

… Выступил вперед и произнес:

– Сим-сим откройся.

Дверь открылась, разбойники спешились и принялись заносить в пещеру мешки и ящики, которые они привезли с собой. Все это время Али-баба, дрожа от страха за свою жизнь, сидел на дереве.

Через некоторое время люди вышли из пещеры, сели на коней, Абу-Хасан произнес «сим-сим» закройся. Двери закрылись, и разбойники ускакали.

– А почему разбойники? – спросил второй разбойник. – Может это были честные люди.

– Это потом выяснилось, я просто опережаю события.

– Ну, ну, опережай, – с угрозой в голосе сказал разбойник.

…Когда пыль от копыт улеглась, Али-Баба слез с дерева, с опаской подошел к пресловутой двери недолго думая, и не особенно надеясь, произнес: «сим-сим, открой дверь». К его изумлению дверь открылась, и Али-Баба вошел в пещеру.

…Помещение, в котором оказался Али-Баба было высоким светлым и отделано мрамором, хотя он и ожидал увидеть маленькую, темную, с закопченными стенами пещеру, вот вроде этой.

– Давно я тебе Хасан говорил, пещеру в порядок надо привести, – сказал разбойник.

– Закрой рот, Ахмед, – ответил Хасан.

…в ней были сложены продукты и напитки. Потом он увидел вторую комнату, битком набитую сокровищами: там были слитки золота и серебра, золотые диадемы и серебряные. Все это лежало на мраморном полу кучами, словно песок или щебень. Затем Али-Баба нашел еще одну дверь и прошел через нее в третью комнату, там были сложены драгоценные одежды из всех стран и земель; отрезы дорогой ткани, шелковые и парчовые одеяния и не было сорта материи, которую нельзя было бы отыскать там. Ткани из Азии, Африки, Синда, Нубии. Затем Али-Баба оказался в комнате, пол которой был застлан драгоценными камнями и самоцветами. Там был жемчуг, яхонты, бирюза и топазы, кораллы и сердолик. И, наконец, в последней комнате были собраны духи, благовония и курения, там пахло алоэ и мускусом, амброй и цибетом, неддом, шафраном, сандалом и мандалом.

– Мандалом? – спросил первый разбойник.

– Мандалом, – подтвердил Али.

– А что это такое?

– Благовоние, то же что и сандал.

– Что-то не слышал, – недоверчиво сказал разбойник.

– А ты пользуешься благовониями? – поинтересовался Али. – Ты когда в последний раз мылся?

Этот вопрос вызвал громкий хохот разбойников. Не смеялся только Али и сам разбойник.

– А ты чего не смеешься? – утирая слезы, спросил главарь. – Смейся, это полезно. Смех продлевает жизнь.

– Возможно, – ответил Али, – тому, кто смеется. А тому, кто шутит – укорачивает.

Это замечание вызвало новый взрыв хохота.

– Да куда уж короче-то, – всхлипывая, сказал разбойник, – тебе жить-то осталось всего ничего. Эх, веселый ты малый.

– Вот, поэтому я и не смеюсь. Ну что, мне продолжать, или вы будете смеяться?

– Конечно, продолжай, – сказал Хасан.

Он обернулся на шум и спросил у своих людей, стоявших у входа:

– А вы чего сюда пришли?

– Мы тоже послушать хотим, – ответили они.

– А сторожить, кто будет?

– Нет никого, Хасан, да и дождь идет, вымокнем.

Снаружи, действительно, шел дождь. В проеме были видны часть соседней горы и кусочек затянутого тучами неба, в котором сверкали всполохи молний.

– Ладно, заходите, – сжалился Хасан, – садитесь к костру, грейтесь.

И, обращаясь к Али, – продолжай, мы тебя слушаем.

«Какого черта» – с тоской подумал Али, – зачем он рассказывал сказку разбойникам. Логического объяснения этому не было. Надо было кончать эту комедию. Когда Егорке и женщинам надоест ждать, они придут сюда и попадут в руки разбойников. Поэтому, чем раньше он умрет, тем быстрее отсюда уберутся разбойники. А значит, они разминутся и останутся в живых. Зачем только он сюда приехал? Все-таки чужое добро пользы не приносит.

– Не буду я ничего рассказывать, – заявил Али, – убивайте.

– Постой, постой, как это не буду рассказывать? – возмутился Хасан, – людей заинтриговал, начало рассказал, а теперь – не буду. Так нельзя, это непорядочно.

Среди разбойников поднялся возмущенный ропот.

– Говори, а то убьем, – кричали они.

– Да вы все равно меня убьете, какая мне разница?

– А ведь он прав, Хасан, – сказал один из разбойников, – мы его все равно убьем.

Хасан задумался, потом выдал:

– Ну почему же, можем сохранить жизнь. Отрежем язык, чтобы никому не рассказал, и глаза выколем, чтобы никому не показал, и отпустим.

– Слышал? – сказал разбойник, – выбирай.

Дождь усилился, скальном проеме он стоял уже сплошной стеной. Вдруг Али показалось, что там кто-то промелькнул. Он напрягал зрение, пытаясь разглядеть, но видение не повторялось.

– Что ты там увидел? – подозрительно спросил Хасан.

– Дождь, – ответил Али, – просто я люблю дождь, поэтому смотрю.

– Рассказывать будешь? – угрюмо спросил главарь.