Книга Николай Николаевич - Алексей Шишов

Зато в самом конце Первой мировой войны он едва не стал на бывшей российской территории самостоятельным монархом. Дело обстояло так. 8 марта 1918 года в городе Митаве Курляндский ландрат (парламент) вынес решение о создании под скипетром германского императора Вильгельма II так называемого Курляндского герцогства. (В XIX столетии такое действительно существовало). 15 марта того же года герцогство объявляется самостоятельным государством, а его правителем назначается принц Генрих Прусский. 12-го числа следующего месяца на объединённом заседании в городе Риге ландратов Эстонии, Латвии и Литвы провозглашается создание Балтийского герцогства во главе опять же с Генрихом Прусским.

Но это эфемерное государство Балтии распалось в ноябре 1918 года в связи с начавшейся в Германии революцией, которая «упразднила» династию Гогенцоллернов. Брата низложенного кайзера уволили из армии в том же ноябре без всяких надежд на возвращение из запаса в армейские ряды.

Такова была судьба немецкого принца, имя которого носил русский 11-й гусарский Изюмский полк. История умалчивает о том, как часто посещал «свой» подшефный полк принц Генрих Прусский. Но то, что он имел в своём гардеробе и носил красивый парадный офицерский мундир изюмских гусар и в России, и в Германии, известно достоверно.

* * *

Генерал-фельдмаршал Николай Николаевич-Старший оказался одним из тех немногих некоронованных Романовых, имя которых носило сразу несколько воинских частей. Для главнокомандующего гвардией и русской армией при освобождении Болгарии была сделана особая и вполне заслуженная честь. Имя полководца носили:

— 9-й гренадерский Сибирский полк, который вёл своё старшинство с петровских времён — с 1700 года последние годы перед Первой мировой войной квартировавший в древнем городе Владимире,

— 13-й стрелковый полк, располагавшийся в Одессе и ведший свою родословную с 1843 года,

— 8-й драгунский Астраханский полк, «рождённый» в 1798 году и стоявший в приднестровском городе Тирасполе, основанном как пограничная крепость самим Суворовым,

— 6-й сапёрный батальон, сформированный в 1816 году и входивший в состав Киевского гарнизона.

Все эти четыре воинские части русской армии носили одинаковое почётное наименование — «генерал-фельдмаршала великого князя Николая Николаевича». Носили до февраля 1917 года, когда вихри революционных перемен начали крушить всё, что было связано с «царизмом». Революционные реформаторы-ниспровергатели прошлого начинали со столичных площадей, наименований в армии и на флоте.

Одновременно великий князь Романов при жизни являлся шефом нескольких полков русской армии. Среди них значились 53-й пехотный Волынский, лейб-гвардии Уланский, Астраханский кирасирский, Тверской драгунский, Александрийский гусарский...

Обязанности шефа предполагали многое. Прежде всего заботу о нижних чинах «своего» полка — быте, казарменном устройстве и питании, инвалидах (увечных воинах), солдатских детях-сиротах и вдовах, армейских и церковных праздниках, награждениях и поощрениях.

Шеф пёкся о семейном устройстве и чести поведения полковых офицеров, их прохождении службы, помогал решать самые различные вопросы личной жизни. Если приходилось на что-то тратиться, то полковой шеф считал долгом чести оказать воинскому коллективу помощь из своих личных доходов. Даже из своего жалованья, если иных финансовых источников, например поместий, он не имел.

Императоры полковых шефов в Российской армии знали наизусть поимённо. Иного и быть не могло. Самодержец в беседе с шефами мог спросить:

— Как дела, князь, в вашем уланском полку? Мне докладывали, что в нём начался ремонт конского состава.

— Точно так, ваше императорское величество. С Дона от калмыков пригнали первые две сотни коней.

— Хороши ли лошадки из Сальских степей?

— Ещё как, ваше императорское величество! Оба сотенных табуна как на подбор.

— Думаю, что вы, князь, как полковой шеф не остались в стороне от ремонтирования?

— Как можно, ваше величество?! Коннозаводчик от калмыков гостем у меня был. И коней его сам осматривал с полковым командиром. Выбраковывать ни одного дончака не пришлось. Все в строй встали. Могу доложить, что первый эскадрон ремонтирование конского состава завершил. Теперь вся забота о втором.

— Прекрасно. Напишите мне о том рапорт. Кого надо высочайшей благодарностью к полковому празднику отмечу. Из эскадронных офицеров на ваш выбор по выслуге лет можно Анну или Станислава Владимиром заменить. Особо отличившихся на службе.

— Благодарю за оказанную честь, ваше императорское величество. Рапорт будет подан завтра же...

* * *

Великий князь ратовал за чёткую организацию армейской кавалерии, мобильной силы русской армии. Считал, что кавалерийская дивизия должна состоять из четырёх полков: драгунского, уланского, гусарского и казачьего. При этом делал исключение для отдельных бригад, состоявших из двух полков, и Кавказской кавалерийской дивизии, которая была чисто драгунской.

При рассмотрении таких дел в Военном ведомстве, на заседаниях Государственного совета, в частных беседах генерал-инспектор кавалерии обычно говорил:

— История упразднила кирасиров, конных гренадеров и егерей, карабинеров. Оставила нам на сегодняшний день только драгун, улан, гусар и казаков. Вот вам и твёрдый состав армейской кавалерийской дивизии...

— Кавказ для нас дело тонкое. Воевать там могут в горах только казаки да конные солдаты — драгуны. Их исстари такому искусству учат...

— Кавалерист сегодня должен больше напоминать спешенного стрелка, чем пехотинца, посаженного на коня...

Полководец считал, что каждый корпус должен иметь свою конницу — целую дивизию, а пехотная дивизия — лёгкую казачью конницу для ведения разведки и несения конвойной службы. Так в дивизионном штате появились отдельная казачья сотня и отдельная конвойная казачья полусотня. При этом генерал-фельдмаршал напоминал:

— Что нам говорил великий Суворов-Рымникский о казаках? А то, что они всегда и всюду пролезут через любые трудности...

Николай Николаевич-Старший не выступал за увеличение дорогостоящей армейской кавалерии. Для государственной казны это было обременительной строкой в военном бюджете. Но конница была на войне нужна. Выход нашли в увеличении числа казачьих дивизий в мобилизационных планах. Они были или войсковые, или сводные, в четыре полка, со своей конной артиллерией в три батареи:

— Казачья дивизия по своей мобильности должна стать тактической единицей у командующего армией...

Генерал-инспектор кавалерии вполне резонно считал, что такие казачьи войска, как Донское и Кубанское, Оренбургское и Терское, Уральское и Сибирское, Забайкальское, вполне в состоянии в случае нужды выставлять не просто отдельные полки, но и немалое число конных дивизий: