Книга Лики ревности - Мари-Бернадетт Дюпюи

– Жером! – шепотом позвала она.

– Что? Что ты хочешь?

Вместо ответа Изора обняла его, сделав так, чтобы Жером уронил трость. Потерлась лицом о его плечо, вздохнула и поцеловала в губы, лаская их своими губами. Юноша отступил на шаг.

– Изора, что за шутки? Мы отменили помолвку. Не провоцируй меня!

– Я такая неумеха, – пожаловалась она.

– И ты решила на мне потренироваться? – с наигранным возмущением отозвался слепой юноша. – Ради кого? Неужели ради инспектора?

– Нет, дело не в этом, ты ошибаешься! Просто любопытно. Сегодня мне все кажется не таким, как всегда, и ты мне очень нравишься. Тебя я не боюсь.

– Не сомневаюсь, но ты затеяла опасную игру, Изора! Мужчины вспыхивают быстро, даже слепые!

Однако она снова потянулась его обнять, снова прильнула к губам, думая в этот момент о Жюстене Девере. «Если бы сейчас я оказалась в незнакомом доме с полицейским, испытывала бы такое приятное волнение? – задалась она вопросом. – Да, и ощущения были бы еще сильнее». Придя к неутешительному выводу, Изора сняла пальто. Ей больше не хотелось ждать: прямо сейчас она узнает все секреты своего тела, поймет, как именно мужчина может дать ей наслаждение. Подобно человеку, спасшемуся после кораблекрушения, ей хотелось получить от жизни максимум удовольствий, тем более что настроение у нее удивительное – она испытывала какую-то странную, пьянящую эйфорию.

– Прикоснись ко мне, – взмолилась она.

Жером моментально позабыл и об осторожности, и о здравом смысле. Обхватил ладонями ее грудь, легонько сжал и начал ласкать. Она тихонько вскрикнула от удивления и восторга.

– Изора, милая моя, самая красивая на свете! – задыхался Жером. – Надо остановиться, или я потеряю голову. Если мы переспим, я больше не смогу без тебя жить, все время буду тебя хотеть. Понимаешь? Все время буду тебя хотеть!

– Тем хуже для тебя, а может, и лучше, мне все равно! Я должна узнать!

– А если мама войдет? Она может в любой момент прийти осмотреть дом, – пробормотал он без особой уверенности. – Изора, для тебя это будет первый раз, и тогда ты выйдешь замуж уже не девственницей. Или нам придется все переиграть и как можно скорее пожениться.

В его словах было столько логики и здравого смысла, что Изоре пришлось вернуться с небес на землю. Она с разочарованным видом пожала плечами.

– У меня остались бы чудесные воспоминания об этом дне, если бы ты не был таким благоразумным и дал себе волю, – надула губы она. – Хотя, возможно, ты и прав. Пойду открою ставни и постелю твоей матери постель!

Она отошла и какое-то время передвигалась по комнате молча. Жером по звукам догадывался, чем она занимается: вот заскрипели петли ставен, зашуршала ткань, снова стали тикать часы – девушка их только что завела.

– Изора, не сердись! Знала бы ты, как мне тяжело отказываться от тебя! Нет, ты не в состоянии представить… Но поговорить об этом мы можем.

– О чем? – тихо переспросила она.

– О твоей неосведомленности в данном вопросе, которая, кстати, делает тебе честь. Тебе ведь всего восемнадцать…

– В таком возрасте некоторые уже имеют ребенка.

– Учась в «Эколь нормаль», ты жила в пансионе. Только не говори, что все соседки по комнате были невинными созданиями и никто не заводил разговоров о том, чем занимаются мужчина и женщина в постели. Когда я попал на фронт, узнал многое – сначала в казарме, потом и в траншеях. Солдатам хочется забыть о войне и смерти, которая бродит совсем близко. Отсюда рассказы о женщинах, их телах и нижнем белье, и бог знает о чем еще…

– И ты тоже участвовал? – с интересом спросила Изора.

– Иногда. Случалось, я рассказывал о тебе, но – обращаю внимание! – говорил уважительно, как о девушке чистой и достойной восхищения. Ни один парень не посмел грязно пошутить о тебе!

– Очень мило с твоей стороны, – сказала она. – Идем, нужно растопить печку!

Проходя мимо, Изора снова его коснулась. Юноша с жадностью вдохнул ее аромат, но руку протянул напрасно.

– Я хотела, чтобы первым у меня был Тома, – призналась она едва слышно. – И не важно, женится он на мне или нет. Но теперь мне плевать на невинность. Я хочу выбросить из головы твоего брата и влюбиться в кого-то другого.

– Хорошая новость! – оживился Жером. – И почему же ты вдруг передумала?

– В среду вечером я чуть не умерла от горя, потому что он повел себя жестоко и несправедливо. Но я жива. И теперь хочу жить и быть счастливой. И хочу узнать, что чувствуют пары, оказавшись в постели. Во вторник Женевьева переспала с Арманом, несмотря на его уродство. Послушать ее, она словно в раю побывала! И Йоланта с Тома… Я как-то вечером заглянула к ним в окно. Она сидела у него на коленях, а он прижимал ее к себе так крепко, как будто какая-то сила притягивала их друг к другу. Пора и мне познать радости любви.

– Но ты сейчас говоришь о тех, кто крепко влюблен друг в друга. У тебя нет ко мне таких чувств, а я тебя люблю, и давно.

Сдерживаясь, чтобы не заплакать, Изора бросилась ему на шею. Жером обнял ее, нашел ее губы и поцеловал по-настоящему, как целует мужчина, обезумевший от желания, – бесстыдно, властно, пылко. Так, не размыкая губ, они и упали поперек кровати, на красное покрывало.

Минуты, когда Жером жадно поглаживал ее тело, показались им по-настоящему бесконечными. Сначала он ласкал ее шею, руки, живот, бедра и колени через одежду, потом осмелился проникнуть и под юбку, и в вырез блузки. Дыхание его было прерывистым, и все же он как будто бы слегка успокаивался, стоило ему прижаться губами к ее коже или легонько прикусить плоть, отчего у девушки вырывался нервный смех.

Укрывшись от себя самой в темноте (она решила не открывать глаза) и борясь с природной стыдливостью, Изора ощущала, как пробуждается ее тело. Мало-помалу она заставила себя забыть, кто этот мужчина, исследующий влажную чашу, спрятанную под завитками волос у нее между ног. Дерзкие пальцы, которые ловкими движениями дарили ей наслаждение, представлялись девушке маленькими существами, явившимися из другого мира, где таких понятий, как мораль и этические нормы, попросту не существует.

– Тебе хорошо? – внезапно спросил Жером. – Ты не передумала?

Очарование момента улетучилось. Изора приоткрыла глаза и увидела Жерома в блеклом свете дождливого дня. Он стоял на коленях, немного смешной в своих очках с дымчатыми стеклами и расстегнутой ширинкой, из которой торчал темный возбужденный член. Она отвернулась, испытывая страх и что-то похожее на отвращение. Продолжать? Нет, невозможно!

– Нет, я больше не хочу. – Она вскочила и стала одергивать одежду. – Извини, мне очень жаль. Может, в другой раз. И вообще, я замерзла, и у нас нет на это времени!

Она убежала, воспользовавшись первым предлогом, который пришел в голову. Дверь, выходящая во двор, открылась и захлопнулась. Обманутый в самых сладких ожиданиях, юноша застегнул брюки. По его мнению, такая реакция Изоры объяснялась страхом, что будет больно, или порывом неконтролируемого отвращения. Кровь стучала в висках, но Жерому удалось взять себя в руки. Он получил больше, чем когда-либо смел надеяться. Прикоснуться к ее интимному местечку – уже удовольствие, поэтому он совершенно на нее не сердился. Улыбаясь своим мыслям, он понюхал пальцы, хранившие слабый аромат ее тела. «Глупышка, ты еще не готова…» – сделал вывод он.