Книга Любовь гика - Кэтрин Данн

Похоже, Томас Р. Лик был единственным мужчиной в ее жизни. Ее речь строится по его образу и подобию. Я не была с ним знакома, ни разу не слышала, как он говорит, но знаю, кому она подражает. Мисс Лик двигается, как он. Она очень на него похожа. Ее взгляды на жизнь, предрассудки и гордость почти наверняка взяты от него. А я похожа на Арти.

Я думаю об Арти, скидывая на кучу, растущую на поляне, очередную охапку веток в пауках и шипах.

– Эй! Жопенция! – вдруг доносится до меня радостный голос мисс Лик. – Босс уехал! Бросай работу!

Вся раскрасневшаяся и растрепанная, она выходит на поляну из сумрака среди деревьев. Я тяжело опускаюсь на землю, борясь с тошнотой.

– Эй! Только не падай в обморок.

Она неуклюже гладит меня по горбу, треплет по затылку, так что мой парик съезжает на лоб. Я беспомощно хихикаю и машу на нее руками.

– Со мной все в порядке.

– Ты была красная, разгоряченная, а потом вдруг побледнела.

Я смотрю на нее снизу вверх и смеюсь:

– У меня был брат, он называл меня жопенцией.

Мисс Лик берется за ручки старенькой тачки, в которой лежат инструменты, и катит ее ко мне.

– Брат? Интересно. Он умер, да? Ты никогда не рассказываешь о семье. Я думала, ты сирота. «Рожденная от радости и смеха». Как-то так.

Она поднимает меня под мышки, как ребенка. Ненавижу, когда она меня поднимает. Слишком легко у нее получается. Мисс Лик аккуратно усаживает меня в тачку. Я стараюсь не злиться. Она качает головой.

– Держись крепче. Прокатимся с ветерком!

Мисс Лик бежит, катит перед собой тачку, в которой сижу я. Ветви деревьев над головой хлещут по небу. Ее розовое лицо улыбается мне, словно смеющаяся луна, всю дорогу до машины.

– Если бы я знала способ, как запечатать ей задницу, я бы его применила. И, возможно, зашила б ей рот и кормила бы через трубку под подбородком, – говорит мисс Лик полушутя, когда мы поднимаемся в лифте. Она стоит, засунув руки в карманы пиджака, легонько раскачивается на низких плоских каблуках и смеется, глядя на зеркальный, отделанный бронзой потолок кабины. – Сейчас поймешь, что я имею в виду. У этой мелкой профурсетки не осталось ни единого волоска. Теперь вся лысая, как ты. Радикальная мастэктомия. И все равно от нее веет сексом. Если бы ей разрешалось выходить из палаты, любой встречный мужик выпрыгнул бы из штанов и нашел бы в ней дырку, куда засунуть свой член.

Лифт останавливается, дверцы расходятся в стороны. Мисс Лик понижает голос:

– Я думаю насчет курса тестостерона. Сейчас увидишь, что я имею в виду.

Пожилая седовласая медсестра встречает нас в коридоре.

– Добрый день, мисс Лик! – кивает она головой в накрахмаленной белой шапочке. Мне достается радушная, чуть неуверенная улыбка.

Мы пришли навестить последнюю из подопечных мисс Лик, девятнадцатилетнюю гимнастку, увлеченную инженерным делом и мечтающую работать в космической программе. Мисс Лик хочется выпестовать астронавта, но ее амбициям препятствуют строгие требования к кандидатам.

– Они должны сохранять все физические функции организма. Вот незадача!

Джессика Х. проходит реабилитацию в дорогом частном санатории, восстанавливает силы после операции по удалению клитора и закрытию влагалища. Она лежит на кровати, откинув одеяло, и томно гладит себя одним пальцем по крепкому, золотистому животу. Ее повязка похожа на детский подгузник. Грудь плоская, без сосков, но шрамы почти не видны.

– Джессика! – кричит мисс Лик с порога.

Девушка поворачивается в нашу сторону. Гладкая овальная голова. Миндалевидные глаза, голые веки без единой реснички. Полные, сочные губы. Джессика смотрит на меня и улыбается. Мисс Лик неловко вручает ей цветы и говорит:

– Хочу познакомить тебя с мисс Макгарк. Олимпия Макгарк. Мой добрый друг.

Девушка улыбается мягкой, приятной улыбкой. У нее высокие скулы, за которые можно убиться. Подбородок и нос напоминают какой-то старинный портрет, но я никак не могу вспомнить какой. Помню лишь общее впечатление. Она улыбается ласково и деликатно, но ее круглые плечи и плоская мускулистая грудь сотрясаются от смеха. Она говорит мне сквозь этот беззвучный смех:

– Сколько она тебе заплатила? Надеюсь, хоть парочку миллионов?

Глава 28

Нынешние записки: по одной на дорожку

Мисс Лик наблюдает, как я выныриваю и отдуваюсь. Она улыбается, глядя, как я барахтаюсь, плывя к бортику.

– Удивительно, как мы с тобой похожи, да?

Я переворачиваюсь на спину и плыву прочь, улыбаясь.

Она права. Мы обе предельно одиноки. Я – стеснительная, замкнутая карлица, сижу в своей пыльной комнате, словно в раковине, и выбираюсь только на работу, где применяю свой голос, свой унаследованный талант. Тем и живу. Она – мускулистая великанша, захваченная амбициями покойного отца, слишком занятая делами и собственной физической формой, чтобы стремиться к простому человеческому теплу. Мы представляемся миру одинокими, никого не любящими и никем не любимыми сиротами. У нас у обеих есть тайная семья. У мисс Лик – ее девочки, у меня – дочь. Но нам было не с кем поговорить, не с кем поделиться самым сокровенным. Теперь она рассказывает все мне, а я – этим бесстрастным и равнодушным листам бумаги. Наши узкие тропки пересекаются лишь в одной точке: там, где мисс Лик назначает цену, стремясь превратить мою девочку в одну из своих.

Говорит ли она мне всю правду? Наверняка что-то скрывает. Мисс Лик долго не показывала мне записи с хирургическими операциями и последующим лечением. Наверное, у нее есть и другие секреты, которыми она не делится даже со мной. Темные, страшные тайны, какие не доверишь вообще никому. Заповедные маленькие удовольствия, которых она стыдится. Мне всегда казалось, что она со мной откровенна. Когда она разговаривает со мной, ее глаза распахнуты широко, как у бесхитростного ребенка. Но, может, я ошибаюсь? Может быть, я не чувствую ложь, потому что сама постоянно лгу? Полагая, что мне удалось ее обмануть, я считаю ее наивной простушкой, неспособной на ложь.

Мы одни в бассейне. Спасатель ушел домой, закончив вечернюю смену. Он знает, что мисс Лик можно доверить запереть все двери. Она сидит на бортике, свесив ноги в воду. Когда я подплываю к ней и останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, она зябко поводит плечами.

– У тебя не бывает ощущения, что за нами наблюдают? – спрашивает мисс Лик, обводя взглядом гулкое помещение, залитое зеленым светом.

Я непроизвольно верчу головой, озираясь по сторонам, хотя знаю, что наблюдатель – я сама.

– Ты просто устала, вот тебе и мерещится. Тебе надо поесть.

Мисс Лик пожимает плечами. Проехали и забыли. Но вдруг она знает? Вдруг она играет со мной, как я – с ней?

Сейчас каждую ночь льет дождь, а утром воздух мягкий, почти теплый. Бледная дымка смягчает голые ветки деревьев. Миранда закончила свою серию анатомических рисунков. Прикрепила каждый рисунок к картонке и сложила в большую папку.