Книга Площадь согласия. Книга 2. Навстречу счастью - Наталья Батракова

— Интересно… Значит, вы с папой сговорились, — выделила она голосом слово «папа», — решили, что мне нужна машина… Дом ты мне вернул — спасибо тебе огромное, — повернулась она к Алексею лицом. — Но к угнанному автомобилю ни ты, ни твои люди не имели никакого отношения. За что же такой подарок? Оплата за сына? Но он не продается, запомни! Даже если называет тебя папой!

Лицо Сергея вытянулось, в одну минуту все его тайные мечты рухнули…

— Зачем ты так? — Алексей посмотрел на букет цветов в руке и положил их на капот. — А ведь накануне я специально перечитал статью в одном женском журнале: «Тамара Крапивина и ее площадь Согласия»… С днем рождения… Володя, поехали! — бросил он дожидавшемуся у «БМВ» Чернову.

— Отец!.. — виноватым голосом попробовал остановить его Сергей.

В тот вечер он так и не вышел к гостям…

Больше Алексей Тамаре не звонил и не приезжал, а она, как и много лет назад, почему-то все сильнее мучилась угрызениями совести, что была к нему несправедлива…

И тогда ей на помощь пришло давно проверенное средство — работа. Семенович давно уладил инцидент с атомной станцией, зависшие было деньги вернулись на счет с неплохой прибылью, дела продвигались. Новый офис, новые звонки, новые-старые заказчики, выгодные контракты и обязательства — все это поднимало настроение, отвлекало от личных переживаний, но… Чего-то уже не хватало в этой новой жизни, и особенно по вечерам.

Однажды к Тамаре на ночь глядя нагрянула в гости Полуцкая.

— Мать! — прокричала Ирка в переговорное устройство у калитки. — Отворяй ворота, я с Чарой.

Выйдя ей навстречу, Тамара замерла: на руках улыбающейся подруги тихо поскуливал белый комок.

— Кто это?!

— Лабрадор. Держи!

— Мне?! Что я с ним буду делать? — испугалась хозяйка, осторожно принимая подарок. — У меня отродясь живности не было.

— Теперь будет! Не выбрасывать же его на улицу? Здесь, — показала Ира на целлофановый пакет, — еда на первое время и телефон для консультаций. Зато теперь ты не одна, у тебя — маленькое живое существо, требующее твоей ласки, заботы и внимания.

— А вдруг Молчанова кошку привезет, как грозилась? Что я с ними делать буду?

— Воспитывать, — последовал логичный ответ.

Тамара только вздохнула. Ирка с Наташкой частенько умудрялись внести сумятицу в размеренный ход ее жизни. Пока возились со щенком, стемнело. Уложив беспокойного малыша спать, подруги вышли на крыльцо.

— Хорошо-то у тебя как! — раскинув руки, Ирка закрыла глаза и вытянулась во весь свой небольшой рост. — Тишина такая, что в ушах звенит! И все-таки философия загородной жизни не для меня, — неожиданно заключила она. — Я без города не смогу.

— Почему? — Тамара присела на нагретую за день солнцем ступеньку. — Неужели тебе никогда не хотелось жить в частном доме?

— Может, когда-нибудь и хотелось… В доме хозяин нужен, а у меня на эту роль даже кандидатуры пока нет. А раз нет хозяина — нет дома.

— Но ведь я обхожусь без хозяина.

— Потому что ты — упрямая, глупая женщина, — простодушно выдала Ирка. — Такой мужик рядом был, а ты его прогнала!

— Я его не гнала…

— Ага, сам ушел, — хмыкнула та. — Думаешь, тебе тогда поверили, что у Алексея срочные дела? Как же! Два месяца ни на шаг не отходил, а в день рождения — срочные дела!.. Он тебе звонит?

— Нет. Но с Сергеем общается, я знаю.

— Кстати, где твой сынуля?

— Сдал предпоследний экзамен и остался на ночь в городе. В этом я его не неволю: хочет — живет здесь, хочет — там.

— Это правильно… А ты хотела бы, чтобы Алексей позвонил? Только честно?

— Наверное, да, — тихо ответила Тамара.

— Но сама, конечно, звонить не станешь?

— Не стану.

— Вот потому и говорю, что глупая! Ты попробуй быть просто женщиной. Я не об антураже — маникюр, прическа. С этим у тебя порядок. Тебе бы внутри расслабиться, раствориться в собственных ощущениях, понять, как это здорово, когда тебя обожают, лелеют, желают! У тебя когда-нибудь было такое?

— Было… Правда, очень давно и недолго.

— Тогда попытайся вспомнить. Сигареты с собой?

— В доме.

— Тогда обойдемся без них: посидим, поокаем… Знаешь, а что-то в этой деревенской жизни все-таки есть: тихо, спокойно… Здесь не надо жить по правилам большого муравейника: все копошатся — и ты должен, все бегут — и ты следом… Вот так сидела бы всю ночь и слушала шум воды в фонтане.

— Ну и сиди, — пожала плечами Тамара.

— Ну и посижу. — Ирка спустилась на ступеньку ниже и снова закрыла глаза: — Хоть намечтаюсь вдоволь, а то свихнусь скоро от отсутствия любимого… Никто и не догадывается, что меня сейчас можно взять голыми руками… Утром видела по телику своего бывшего: полысел, потолстел… Все это меня поначалу страшно опечалило. Я ведь до сих пор продолжаю любить его прежнего: красивого, стройного, нежного… Даже думала: вот вернись он ко мне таким, приняла бы или нет?

— И что?

— Не уверена… Скорее всего нет, — вздохнула подруга. — Дело даже не в том, что сын растет и постоянно интересуется, где папка… Однако этот сорняк-паразит пустил в моей душе такие глубокие корни, что я до сих пор не могу его выдрать! Ты не представляешь, как иногда хочется заглянуть в его черепушку и понять, каким же таким даром он обладает, что бабы перед ним сами а штабеля укладываются?! Ты только и устояла!.. Слушай, поделись секретом, как это тебе удалось?

— Видимо, а моей душе не приживаются ни сорняки, ни первосортные растения, — задумалась Тамара. — Хватило одного эксперимента… Вот смотри, — вырвала она пробившуюся между плитками травинку. — Проклюнулся росток, его можно сразу выдрать, а можно холить, лелеять, не зная, что из него вырастет… А потом приходится бурьян вырубать и корни выкорчевывать, которые все норовят прорасти… Жизнь — как ботаника для дилетанта. Лучше уж сразу все потравить… Или газонной травой засеять и стричь каждую неделю.

— И не надоело тебе? — после долгой паузы спросила Ирка. — Не надоело стричь свои чувства каждую неделю? К тебе счастье само в двери ломится, а ты его все постричь норовишь. Пропустила бы пару недель, дала ему сил набраться… Вдруг понравится?..

Чем больше Тамара старалась загрузить себя работой, тем сильнее было удивление, что ей это уже не так интересно, как прежде.

«Изработалась, что ли? Откуда такие странные желания: спать, пока спится, лежать, пока лежится, не напрягаться, не спешить… Тридцать восемь лет, а такое чувство, будто жизнь прожита… Это старая жизнь прожита, — тут же поправила она себя. — А новой я сама не даю начаться… И ведь права Ирка: сердце для счастья всегда надо держать открытым, и тогда оно обязательно придет».

— Как дела у отца? — решилась Тамара спросить у Сергея за ужином.