Книга Чаша страдания - Владимир Голяховский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах, вот оно что… — Римма подсела к ней на кровать и обняла. — Бедненькая девочка. За что же мне на тебя обижаться? Я подозревала что-то такое, потому что ты никогда про отца не говорила. У многих были подобные истории. На нашем курсе я знаю нескольких.
— Я тоже знаю, только все мы до сих пор молчали. Но теперь мама узнала, что новое правительство начало всех реабилитировать и, может быть, моего отца скоро выпустят. Мама сказала, что она оформила все нужные бумаги. Ну так вот, теперь я тебе скажу, для чего переписала это стихотворение: я хочу завтра попросить Ахматову подписать мне его. Ты думаешь, она согласится подписать?
— Ах ты, славная моя мечтательница, конечно, она согласится.
Утром в столовой Лиля отыскала Ахматову взглядом. Она сидела за отдельным столиком вместе с Шульженко, которая осталась на ночь после позднего концерта. С ними был директор Алмазов, они о чем-то оживленно разговаривали. Лиля нерешительно остановилась невдалеке со своим листком бумаги. Ее заметил Алмазов:
— Анна Андреевна, извините, я вижу — к вам поклонница за автографом. Я знаю эту девушку, она будущий доктор.
— Что вам, милая? — повернулась к Лиле Ахматова.
— Анна Андреевна, вы меня извините… могу я попросить вас?.. вот это ваше стихотворение, которое я знаю наизусть… я многие ваши стихи знаю… Анна Андреевна, можно вас попросить подписать его?..
Ахматова удивилась, надела очки, просмотрела.
— Конечно, я подпишу, это ведь мое стихотворение. Вы все правильно написали. Только тогда я не смогла закончить четверостишие, я очень плакала, когда писала. Теперь я допишу вам последнюю строчку, — и дописала: «Убивают их всех по ночам». — Вот вам с моей подписью. — И еще дописала: «Милая девушка, пусть ваша жизнь будет гладкой и счастливой».
— Спасибо, Анна Андреевна, спасибо, — Лиля попятилась, чтобы не мешать их разговору.
За столом показала бумагу Римме:
— Римка, смотри: у меня автограф самой Ахматовой. Я покажу его маме, она тоже любит ее стихи.
Весь день у Лили было восторженно-приподнятое настроение. Катаясь на лыжах, она пела вместе со всеми, а когда к ней подъезжал Константин, радостно улыбалась ему. Она подсознательно чувствовала: что-то происходит в их отношениях. Уже несколько вечеров подряд, когда компания во главе с Леней, Изей и Риммой распевала в салоне песни, чаще всего «Бесаме мучо», Лиля одна уходила кататься на коньках. У спуска с длинной крутой горы был небольшой расчищенный на льду реки каток, к нему вела крутая деревянная лестница. На коньках Лиля каталась лучше Риммы, она даже училась немного фигурному катанию, умела изящно делать некоторые фигуры, других катающихся вечером никогда не бывало. Она делала круги, вспоминала Виктора, думала, решала: «Что случилось, то прошло… надо оставить Виктора позади… наверное, опытная Римма права, лучший способ забыть прошедшее — это новая встреча… или новые встречи… только влюбляться опять не хочу — никаких влюбленностей… с меня хватило… но с кем будет эта следующая встреча и когда?.. только на этот раз пусть меня упрашивают, я сама уже не стану предлагать себя… Римма рассказывает о своих любовниках чудеса… а что я знаю про мужские ласки?.. тогда, с Виктором, я так старалась ему угодить, что даже не помню, что он делал со мной… почему не узнать — как это с другим?..»
И каждый раз, когда она каталась, по лестнице в темноте спускался к катку Константин, который всегда ходил рядом с ней на лыжах. Сам он не катался и с ней не заговаривал, молча стоял внизу и смотрел на нее. Лиля делала круги по льду и, скользя мимо, улыбалась ему. Он отвечал ей молчаливой улыбкой, а потом уходил. И каждый раз после его ухода она находила на ступеньках лестницы крупный красный цветок гвоздики. Где он их брал и зачем клал на ее пути, она не знала, удивлялась молчаливому подарку, приносила цветок в комнату и отогревала.
— Ты опять с гвоздикой? — ухмылялась Римма. — Заарканила мужичка.
— Не знаю, зачем он это делает.
— А я знаю — влюбился.
— Да ну тебя, он же старый.
— Почему старый? Ему еще нет сорока. Я спрашивала про него, говорят, он начальник какой-то большой стройки в Сибири.
— Что мне с того, что он начальник? Наверняка он женат.
— Конечно, женат. Ну и что, тебе-то какое дело? Здесь-то он один. Мужчина интересный, а в этом возрасте у мужчин накапливается хороший опыт в любви. Стрела Амура у них еще туго пружинит вверх, — и Римма откровенным движением показала, откуда и как эта стрела пружинит.
Лиля покраснела:
— Римка, ну тебя!.. Это называется стрела Амура?
— Ну да, а ты не знала? У женщин символ — зеркало Венеры, а у мужчин — эта стрела Амура. И это как раз то, что тебе нужно.
— Римка…
— Слушай меня. Завтра зовем этого Константина к нам в гости, а потом я уйду на пару часов в домик к директору.
— Римка, ты сводница. А что ты будешь делать у директора?
— То же самое, что ты будешь делать у нас в комнате.
— Ой, Римка!.. — но идея показалась ей не обидной, а даже задорной.
На следующий вечер показывали французский фильм «Фанфан-тюльпан» с популярным актером Жераром Филипом. Римма нашептывала Лиле:
— Учись у французов, как надо легко к этому относиться.
После фильма она за руку подтащила Лилю к Константину. Покраснев от непривычной роли соблазнительницы, Лиля нерешительно начала:
— Я хочу поблагодарить вас за цветы. Почему вы всегда молчите там, на катке?
— Я? Любуюсь на вас, как вы красиво катаетесь и как приятно улыбаетесь. Вам это мешает?
— Нет, мне приятно. Поэтому я тоже улыбаюсь.
Оба замолчали, и Римма, недовольная начальной вялостью разговора, вступила сама:
— Костя — можно вас так называть?
— Конечно, пожалуйста — просто Костя.
— Хотите зайти к нам? У нас есть коньяк.
— Спасибо. Если вы приглашаете, с удовольствием, только я принесу свой коньяк.
Перед его приходом Римма инструктировала Лилю:
— Сними брюки, надень твое легкое платье в горошек.
— Зачем?
— Платье легкое и свободное. Вам обоим будет проще.
— Что будет проще? — смеялась Лиля.
— Что будет, то и будет. Руководить — значит предвидеть. Я тобой руковожу и кое-что предвижу. И постарайся почаще показывать коленки. Мужчины обожают женские коленки.
* * *
Гость принес букет крупных гвоздик, бутылку дорогого коньяка, бокалы и большую коробку шоколада. Римма подмигнула Лиле, намекая, что подарки были заготовлены. Вслух вкрадчиво сказала:
— Спасибо, Костя. Лиля, смотри, какой сюрприз — роскошные цветы среди зимы, да еще и выдержанный старый коньяк; а какие конфеты!
