Книга Страна коров - Эдриан Джоунз Пирсон

– Вы грезите, Чарли. Это небольшое помещение. И у нас сроду на рождественскую вечеринку не было стопроцентной явки. Сроду. Даже когда в кампусе дела обстояли хорошо. Даже когда демографические данные у нас были однородны. Даже когда мы наняли выступать под новогодней елкой всемирно известного гипнотизера.

– Может, оно и так. Но в этом году мы ее добьемся! Даже если это последнее, что я сделаю как живой, дышащий, уважающий себя администратор в области образования – я сведу воедино обе стороны вашего расколотого преподавательского состава и сотрудников в кафетерии, где они все посетят эту богом забытую рождественскую вечеринку…

– Сведете?

– Да, сведу.

* * *

И вот так следующие несколько часов я делился планами завлечь всех наших преподавателей и сотрудников на рождественскую вечеринку. Сбивчиво и задышливо я подробно обрисовывал, как воспользуюсь призраком провальной аккредитации, чтобы убедить сознательных; обещанием штатной должности, чтобы привлечь карьеристов; и изобретательной наградной церемонией, чтобы заманить резюмецентричных. Я объяснял, как буду подчеркивать ценность самого Рождества, чтобы понравиться набожным, а перспективы единства и сплоченности – чтобы увлечь духовных. Чтобы приманить местных, я стану держаться культуры и традиции, а вот неофитам – предлагать череду нововведений столь широкоохватных, сколь и произвольных. Одну за другой излагал я доктору Фелчу свои идеи, как привлечь коллег к вечеринке. Атеистов. Антиобщественных. Агностиков. Я бы как-то заманил в кафетерий и иудеев, и гоев. Вегетарианцев и антивегетарианцев. Друга и недруга. Конкретиста и универсала. Суннита и шиита. Поэта. Эмпирика. Агорафоба. Мечтателя. Историометра. Сэма Миддлтона. Все они придут на нашу рождественскую вечеринку в марте, где их ожидает поистине вдохновляющее, подлинно сенсационное, в высшей степени дрожепробивающее и землетрясное рождественски-святочное переживание, каковое раз и навсегда продемонстрирует поразительную…

– Вы закончили?

– А?

– Вы закончили, Чарли?

В грезе своей я утратил счет времени. Свой мысленный поток я направил не туда. Тыльной стороной руки я смахнул слюни, скопившиеся в уголках моего рта.

– Да, – ответил я. – Закончил.

Доктор Фелч протянул мне носовой платок.

– Я ценю ваш энтузиазм, Чарли. И восхищен вашей дерзновенностью. Но позвольте мне задать вам вопрос, который вскроет самую суть этого дела…

– Так точно, сэр!

– …Вам, конечно, по силам собрать всех этих людей. Похоже, для этого у вас есть план. А планы, само собой, в нашей профессии существенны. Но что делать с Расти? И что – с Гуэн? Если вы не заставите их прийти, их приспешники уж точно не явятся. Но те двое круты в той же мере, что и штатны, и привлечь их к вашим празднествам будет нелегко. Черт, да Расти – мой старый друг, и даже я не могу убедить его примириться с неизбежным. Гуэн примерно так же надконфессиональна, какими они и бывают – и еще более этого настроена против Расти, – и по-своему так же закоснела. Вероятность того, что эти двое вместе окажутся в таком маленьком сегменте времени и пространства ради события такого масштаба, ради чего-то столь разделяющего – столь решающего, – не слишком велика. Так каков ваш план этого добиться? Что у вас за план относительно них, Чарли?

На это я сказал:

– Доктор Фелч, я так и думал, что вы у меня это спросите. Поэтому отвечу вам как смогу честно. Иначе говоря… если быть до конца откровенным, для них у меня плана нет. По крайней мере – пока.

– Нет плана?!

– Нет.

– И вы считаете себя образованческим управленцем?

– Ну, плана у меня нет. Но у меня есть план по формулировке плана.

– План на план?

– Да!

И тут я признал, что у меня не было плана заставить Расти и Гуэн прийти на рождественскую вечеринку. Но где-то между вегетарианством и антивегетарианством наверняка же должно оказаться меню, которое понравится обоим.

– Нет, сэр, пока что у меня нет плана, – завершил я. – Зато есть все намерения поработать с этими двумя противоположными антитезами и заставить обоих прийти.

– Как?

– Вот так… – И, пробежав по эспланаде, я окликнул сзади Гуэн.

– Постойте! – заорал я. – Эй, Гуэн, подождите секундочку!..

Гуэн остановилась и удивленно оглянулась на меня.

– Гуэн, одну минутку, пожалуйста. Могу ли я присоединиться к вам в вашей непреклонной прогулке по этой очень длинной эспланаде?

– Вы это уже сделали, кажется. Только не отставайте, потому что я уже опаздываю…

Я согласился и в ногу с ней примкнул к перемещению. Затем повернулся к Расти, который теперь стоял рядом с клепсидрой, установленной около его музея, и собирал вещи перед уходом домой.

– Можете подбросить меня до кампуса? – спросил у него я.

– Вы еще не купили себе грузовик? – ответил он. – Или хотя бы легковушку?

– Нет, – сказал я. – Это слишком политизированное решение. Так можете вы меня меж тем подбросить до кампуса?

– Ладно, только не рассчитывайте, что я поеду очень быстро…

– Нет, конечно же – нет!…

Расти распахнул дверцу грузовика, и я забрался в кабину.

Наконец-то я сидел в новом «додже» Расти. И шел по эспланаде с Гуэн. Вот я махал дирижерской палочкой над растворением, оставленным в кильватере моей фокус-группы повышенной значимости. И вновь я держал пистолет и целился из него в очертанья набегавших на меня издали событий.

– Вы вообще когда-нибудь собираетесь на спуск жать? – спросила Этел. – Или так и намерены стоять и вот так вот целиться вдаль?

Вопрос был резонный. В ответ на него я снова прицелился тщательней в свою далекую мишень и вновь принялся медленно давить на холодный металл спускового крючка.

* * *

Со временем рождественские каникулы начались по-настоящему, и я, разрабатывая план на рождественскую вечеринку в марте, собрался со всеми силами. Когда же они меня оставляли, я принимал пилюли. А когда не действовали пилюли, принимал еще больше пилюль. Когда же и они истощились, я прибился к Марше Гринбом, и она свозила меня в Предместье, где я купил еще несколько пузырьков у длинноволосого человека под великолепной ветвью остролиста. Краски смешивалась. Мешались дни. Мешались события. Одно слово за другим сливались вместе, и все равно на самом заднем фоне всего этого слышалось пощелкивание моего маятника, тишь моей квартиры, а где-то вдалеке – очень легкий стук ко мне в дверь.

В одиночестве своей квартиры я лежал с книгой, которую впервые взял в руки много месяцев назад. «Когда стучится Любовь, – сообщала мне она, – всегда нужно проворно ответить». Всю ночь я очертя голову пробирался сквозь налетавшие на меня страницы, покуда уже ранним утром не дочитал главы о разочаровании и крушении иллюзий. Затем – об отрицании и заблуждении. Позднее той же ночью, после еще одного дня, проведенного в конторе, я закончил главы о разводе и смерти соответственно. И затем, в конце концов, я перевернул страницу и обнаружил, что страниц для обнаружения больше нет: я прочел книжку от корки до корки. Внезапно она закончилась. После долгого семестра интенсивного чтения я наконец завершил «Справочник для кого угодно: любовь и общинный колледж». Удовлетворенный, я положил книгу рядом со своей кроватью.