Книга Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова

– Тебя могут арестовать в любой момент, потому что ты помогала похитителям наследницы и влюблена в ящера, который жил больше пятисот лет назад! Светочка, это же колоссальная разница в менталитете, во взглядах на жизнь, в образовании. Есть ли оно, это образование?

– Писать точно умеет! – жизнерадостно вставил папа. – Криво, правда. Надо, кстати, стекло поменять. И чем он его так изрезал? Прекрасный аналог стеклорезу был бы! Интересно, а как он добрался до окна? В воздухе парил?

– Ваня, прекрати, – сурово сказала мама. – Доченька, ты не сердись. Какой бы ни был, препятствовать не будем. Меня беспокоит то, что тебе грозит оказаться в тюрьме. Может, нам в деревню уехать? Там воздух свежий, ребенку польза, и нам спокойнее будет: ты все время рядом.

– Да все равно выдернут откуда угодно, – покачала головой Света. – И если Чет прилетит снова, как он узнает, где я?

– А мы ему бумажку на окно изнутри приклеим, – весело предложил старый изобретатель, – с картой и адресом. Писать умеет? Значит, прочесть тоже должен.

– А с работой как же? – грустно спросила Светлана, поглаживая пух – щекотно и приятно ладони. – Я месяца не отработала, у меня уроки, детей жалко. Да и зарплата вот-вот должна быть. Нет, не надо в деревню.

– А давайте мы поменяем окна так, чтобы они и внутрь, и наружу открывались, – продолжал фонтанировать идеями бывший инженер. – Тогда сможет зайти в гости…

– К Свете в спальню, – с той же интонацией подхватила мама.

– А мы на кухне это сделаем! – не растерялся папа. – И прилично, и перекусить сможет с дороги.

Света представила себе, как с утра на кухне обнаруживается голый Четери, перекусывающий колбасой, и засмеялась. И мама, похмурившись для приличия, присоединилась к ней.

* * *

Сменщик агента, дежурившего ночью, успел отобедать, когда внимание его привлекло какое-то движение в квартире отслеживаемого объекта. Приманка сегодня не пошла на работу, хотя встала вовремя, ходила туда-сюда по квартире, потом снова улеглась спать. А отец ее ковырял оконную раму. Похоже, стекло треснуло. Из-за чего, интересно?

Больше по причине отсутствия других дел, чем из-за интереса, агент взял бинокль, подкрутил резкость и начал следить за пожилым мужчиной. Хоть какое-то развлечение.

Странные трещины привлекли внимание, и он приблизил видимость. И выругался сквозь зубы. Прошляпил-таки напарничек эту ночь. Не зря он, проработавший на наружке больше десяти лет, не хотел брать его в команду. Но с приказом не поспоришь.

Следующий час агент прокручивал записи с камер. Отметил появившиеся вмятины на облицовке дома, выглянул в окно – точно, вмятины имелись. Посмотрел в записи на мигающие машины, на отлетающую облицовку и потом несколько раз с глубоким чувством удовлетворения (и приятным предчувствием возможной премии) проглядел на замедленной прокрутке, как штрих за штрихом появляется на стекле одно слово и как мелькает в щели кухонного окна что-то белое, очень похожее на перо.

– Господин подполковник, может, уже брать девчонку? Хоть какой-то рычаг давления на ту сторону. Заложника за заложника, а?

– Не торопись, майор, – Тандаджи знал агента давно и был с ним чуть более ласков, чем с молодняком. – Продолжай наблюдение. Через несколько дней решим.

Майло Тандаджи положил трубку и задумчиво уставился на вяло шевелящих плавниками рыбок в аквариуме. Байдек пересказал ему разговор между ее величеством и драконом. В отличие от молодой королевы, начальнику разведуправления по долгу службы приходилось не верить никому на слово. И он вычленил из разговора две важные вещи. Первая – принцессу обещали вернуть через две недели. Но неизвестно, что с ней это время собирались делать. Тандаджи не склонен был предполагать добрую волю у похитителей, особенно если учесть насущную необходимость согласия первой Рудлог на замужество. Значит, будут заставлять. И отсюда вытекал второй вывод. Дракон пообещал, что, если принцесса напишет ответ, он его доставит. Не написать она не могла. Значит, надо в ближайшие дни ждать обратной почты. И уж если ее не будет – то подозрения о насильственном удержании подтвердятся. Тогда придется дергать за единственную ниточку, что у них останется, – арестовывать Никольскую, окружать Управление боевыми магами, ждать ее пернатого ухажера и торговаться.

Тандаджи смущало только одно: зачем вообще был организован этот обмен письмами? Хотя ответ, возможно, прост. Письмо от похищенной – гарантия неприкосновенности для красноволосого жениха и его невесты. Ведь не будь этого послания, высока была вероятность того, что королева согласится наплевать на политические последствия и даст добро на задержания во время свадьбы. Ради жизни сестры. Как бы доверчива она ни была, а семейные дела для Рудлогов всегда в приоритете.

Королева Василина в этот момент беседовала со Святославом Федоровичем. Кто, как не он, знавший их мать куда ближе, чем дочери, мог дать совет или рассеять ее сомнения? А сомнения были. Мариан в ответ на ее слова коротко сказал: что сделано, то сделано, и ему лично дракон показался честным и без хитрецы. Но муж был военным, а не политиком.

Поэтому и пришла Василина к отцу после обеда в студию, полюбовалась на наброски, на картины, на черновики проектов зданий, подождала, пока он дочертит какую-то сложную схему. Терпения в ней всегда было много. И, когда Святослав Федорович закончил, пересказала ему разговор с Энтери.

– Что тебя тревожит? – спросил бывший принц-консорт, усаживаясь на высокую табуретку. На стене студии висел его автопортрет с допереворотных времен. Яркий и улыбающийся мужчина, изображенный в полный рост, с шикарными усами, молодой, с некоторой даже мечтательностью во взгляде. И совершенно не похожий на него сейчас худой однорукий Святослав с начавшими седеть висками и усталым взглядом. Разве что рост остался тот же.

Василина вздохнула.

– Я все время сравниваю себя с Ани, пап, – призналась она тяжело. – Думаю: как она бы поступила? Как решила бы тот или иной вопрос? Со вчерашнего дня обдумываю этот разговор. Она ведь ничто не принимает на веру и мне постоянно говорила, что я слишком эмоциональна и что в политике это вредно. Она бы точно не приняла на себя долг, не имея всей информации. А я… – Василина снова тяжко вздохнула, – …расчувствовалась. Взглянула на него – и сразу решила, что он хороший человек и ему можно верить. А если нельзя? Если ей там сейчас плохо? А письмо написала, потому что заставили?

Святослав покрутил в руке тонкую кисть, оставленную на столе Каролиной – надо напомнить ей, что свое рабочее место нужно держать в чистоте, – покачал головой.

– Василина, не надо сравнивать, это путь в никуда. У вас разные характеры. Ты никогда не станешь Ангелиной, ты Василина Рудлог. Но и она никогда не будет тобой. Я вас обеих люблю, вы мне давно родные, и поэтому послушай меня: в любом характере есть сильные и слабые стороны. Может, то, что ты считаешь слабостью, и есть твоя сила? Твои чувствительность, открытость, спокойствие… Ирина была больше похожа на Ани, это да. Но корона ведь уже решила, кто из вас лучше для Рудлога.