Книга Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - Александр Витковский

ОСВ-2 стал надежной основой для ограничения и сокращения стратегических вооружений. Он исходил из принципа равенства и одинаковой безопасности. И в этом есть немалая заслуга советских органов госбезопасности. С помощью доводимой до потенциального противника информации мы старались привести сотрудников американской разведки, а через них — и правящую военно-политическую элиту США, к осознанию проблем, связанных с необходимостью ограничения стратегических наступательных вооружений. Ведь с точки зрения экономического потенциала мы уступали США, и скорейшее прекращение ядерной гонки для нас было куда важнее, чем для американцев. Вот в этом и состояло наше негласное управляющее воздействие на потенциального противника.

Хотя Джимми Картер и подписал Договор, вскоре администрация демократов поняла, что соглашение более выгодно Советскому Союзу, нежели Соединенным Штатам. В сенате США начались проволочки по его ратификации, а ввод советских войск в Афганистан и приход к власти Рональда Рейгана в январе 1981 года окончательно застопорили этот процесс. Тем не менее положения Договора соблюдались американцами почти до середины 1986 года, хотя номинальный срок действия ОСВ-2 ограничивался 31 декабря 1985 года. Неукоснительно соблюдал эти договоренности и Советский Союз. К тому же это соглашение стало своеобразным прологам договора о «Сокращении наступательных вооружений» и о «Запрещении испытаний ядерного оружия». Затем, уже в 2002 году, президенты Владимир Путин и Джордж Буш подписали Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов.

—Давайте от большой политики вернемся к делам контрразведки. Не могу удержаться от меркантильного вопроса. Как распорядился Плавин полученными из ЦРУ деньгами?

— Доллары хранились на его зарубежном счете, а рубли он отдавал нам. Мы составляли соответствующий акт, и заработанные на шпионской деятельности средства шли в доход государства. Естественно, некоторую часть, процентов пять — семь, мы отдавали Михаилу Плавину. Процент, на первый взгляд, небольшой, но этих средств вполне хватило, чтобы выдержать доведенную до американцев легенду и купить кооперативную квартиру, дачу, машину, гараж. Американцы постоянно требовали отчет в том, как он расходует полученные от них гонорары. Ведь жизнь не по средствам бросается в глаза окружающим и является демаскирующим признаком, способным провалить всю работу зарубежного источника. С такими фактами ЦРУ уже сталкивалось. Боялись они и за себя. Именно поэтому и просили своего агента уничтожить все средства шпионской деятельности, чтобы в случае провала нельзя было доказать причастность к этому американской разведки.

— Как еще они его проверяли?

— По-разному. Соотносили полученную от него информацию со сведениями из открытых источников и от других агентов, наверняка сопоставляли с данными, полученными с помощью технических средств сбора информации, в том числе и космической разведки. Проверяли его и с помощью сотрудников посольской резидентуры, туристов и, возможно, агентов из числа граждан СССР, живущих и работающих на территории нашей страны. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что некто (к сожалению, нам так и не удалось установить, кто именно) проверял Плавина по адресному бюро. Скорее всего, это было сделано по инициативе ЦРУ для подтверждения тех сведений, которые Плавин сообщал о себе американским разведчикам. Осуществлялось за ним и контрнаблюдение в ходе тайниковых операций и постановки сигнальных меток. Судя по всему, каких-либо опасений у американцев не возникло, и вскоре была возобновлена целевая работа радиоцентра и практика проведения тайниковых операций.

— Скажите, а как бы повела себя спецслужба, если, не приведи господь, Плавин был бы заподозрен американцами и арестован или, что еще хуже, против него осуществили какую-нибудь провокацию?

— Здесь невероятное количество вариантов, каждый из которых мы должны были предусмотреть и не допустить. В крайнем случае — минимизировать возможный ущерб и при любом раскладе спасти нашего источника, вытащить его из любой, даже самой критической ситуации.

Если бы американцы всерьез заподозрили Плавина и входе проверки получили подтверждающие материалы о его сотрудничестве с КГБ СССР, то прекратили бы с ним всяческие контакты, сняли перечисленные на его счет деньги и детально проанализировали всю поступившую от него информацию. Не думаю, чтобы они отважились на проведение какой-нибудь «акции возмездия» на территории нашей страны. Это чересчур опасное мероприятие, и его невозможно осуществить, не оставив каких-то следов. А международный скандал по этому поводу им явно не нужен. Помог быть и более изощренный способ действий. Они,, например, могли бы чисто внешне продолжать сотрудничество и сделать все для того, чтобы вывести нашего агента за границу, а там прибегнуть к более серьезным акциям возмездия. Понятно, что на территории третьих стран, и, прежде всего, входящих в блок НАТО, сотрудники ЦРУ чувствовали себя абсолютно свободно и могли совершить любую провокацию.

Это же они могли сделать и на более поздних этапах операции, когда Плавин стал выезжать за границу для прямых личных контактов с сотрудниками ЦРУ Здесь от американцев можно было ожидать чего угодно — хоть задержания и ареста под каким-нибудь вымышленным предлогом с последующим громким судебным процессом типа «США против негласного сотрудника КГБ Плавина», хоть имитация несчастного случая со смертельным исходом, хоть перевербовка нашего агента. Конечно, случись что, официально мы бы никогда не признали факт нашего конспиративного сотрудничества с Плавиным, но сделали бы все возможное, чтобы спасти его от любых осложнений и неприятностей. Таковы неписанные правила работы спецслужб. К счастью, нам не пришлось использовать ни одно из форс-мажорных мероприятий.

Кстати, вот еще один пример абсолютного доверия сотрудников ЦРУ своему тайному агенту.

В середине восьмидесятых у Плавина стало пошаливать здоровье, о чем он не преминул сообщить своим заокеанским кураторам. В ответ они переслали ему через тайник необходимые медикаменты, а по радио — инструкцию по курсу лечения. Полученные для агента препараты исследовались нашими специалистами. Ведь в случае подозрений со стороны американцев на предмет двурушничества Плавина они вполне могли под видом лекарств прислать яд, провоцирующий, например, острую сердечную недостаточность, и тем самым избавиться от своего источника, надежно упрятав концы в воду. Но все лекарства оказались безопасными и очень ценными для лечения, что еще раз свидетельствовало о полном доверии ЦРУ к своему конфиденту.

Тем временем взаимоотношения между двумя сверхдержавами переживали взлеты и падения, похолодания и оттепель. В определенной степени сказывалось это и на ходе всей операции. У некоторых руководителей российских спецслужб новой формации проявлялся зуд завершить долговременную операцию либо международным шпионским скандалом с компрометацией американских разведчиков путем их поимки на тайниковой операции и получением очередных наград и званий за успешно реализованное мероприятие, либо прекращением оперативной деятельности и тихим свертыванием всей операции. Были даже конкретные указания закончить игру и прекратить все контакты Плавина с сотрудниками ЦРУ. Но руководители игры — контрразведчики, что называется, от Господа Бога—продолжали свою работу по дезинформации американцев и получению ценных оперативных материалов.