Книга Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма - Том Рейсс

Наполеон попытался объяснить солдатам положение дел на случай, если речь его младшего брата показалась им слишком мудреной: «Если кто-то будет сопротивляться – убивайте, убивайте, убивайте! За мной, я бог битв!» В этот момент Люсьен предположительно сказал брату вполголоса, что тому следовало бы придержать язык, поскольку он находится в Париже, а не в Египте. «Ты говоришь не со своими мамлюками!» После чего Люсьен сделал самый яркий и действенный жест за время государственного переворота, выхватив саблю Наполеона из ножен и приставив ее к груди брата. «Клянусь, я ударю родного брата прямо в сердце, если он хотя бы попытается предпринять что-нибудь против свободы французов!» В этот момент генерал Мюрат, который в Египте вместе со своим товарищем по оружию генералом Дюма ворчал по поводу деспотизма Наполеона, поступил так, как было нужно, чтобы подтолкнуть кавалерию свергнуть демократический строй. Он поднял коня на дыбы, взмахнул саблей и закричал: «Vive le general! Vive le president!»[1067], a затем указал на двери в оранжерею и приказал: «В атаку!» Вторжение вооруженных кавалеристов в зал произвело настолько неизгладимое впечатление на французских законодателей, что последние кинулись к окнам и стали выпрыгивать из них в поисках спасения[1068].

Эта ночь у группы депутатов, действовавших заодно с заговорщиками, выдалась бессонной. Работая при свечах, они голосовали и составляли проекты указов, чтобы узаконить происходящее. К 3 часам утра все было кончено. У Франции появилось новое правительство. Наполеон стал первым консулом во главе высшего органа исполнительной власти из трех консулов. Естественно, остальные двое будут действовать по его приказу. Термин «консул» напоминал о Древнем Риме, и любой мог видеть, что, как и в Древнем Риме, высшая власть досталась одному-единственному Цезарю.

Участь всего и всех в Европе вскоре будет зависеть от прихоти этого диктатора с трехцветной орденской лентой. Десятилетие французского республиканизма и демократии – эпоха внешне бесконечного движения к свободе со всеми ее необузданными ужасами и надеждами – подошла к концу.

* * *

Спустя шесть дней после государственного переворота Мари-Луиза получила полное бюрократических уверток письмо от Мюрата – старого боевого товарища ее мужа, а ныне восходящей звезды Нового порядка[1069]:

В Генеральном штабе в Париже[1070], 25 брюмера, VIII года [16 ноября 1799] Французской Республики, кавалерийская дивизия

Иоахим Мюрат, дивизионный генерал

Гражданке Дюма в Вилле-Котре

Мадам, чтобы ответить на ваши вопросы, содержащиеся в письме, которым вы оказали мне честь 15-го числа сего месяца, я велел моему адъютанту гражданину Бомону поискать информацию, в коей вы были заинтересованы. Выяснилось, что, согласно отчету службы Министерства иностранных дел от 15 фруктидора [1 сентября], гражданин Бертелан, посланник в Риме, написал гражданину Бельвилю, генеральному консулу в Генуе, и поручил ему уведомить министров иностранных дел и военно-морского флота, что генералы Дюма и Манкур были пленены в Таранто и удерживались кардиналом Руффо как залог выполнения различных требований неаполитанцев. Гражданин Бельвиль выполнил поручение, а министр иностранных дел, полагая, что ваш муж уже освобожден, не счел нужным заняться этим вопросом. Получив от меня уведомление о том, что это не так, он намеревается переговорить с министром Испании и главнокомандующим Итальянской армией, чтобы они могли призвать к его освобождению. Счастлив тем, мадам, что имею возможность с удовольствием заверить вас в моей искренней преданности.

Ваш гражданин

И. Мюрат

Спустя несколько лет Наполеон вручит Мюрату неаполитанскую корону, возведя его на трон вместе с супругой – младшей сестрой Наполеона Каролиной. Вместе они соберут толпу блестящих придворных и будут предаваться удовольствиям в том самом месте, которое причинило столько горя его старому другу Дюма.

Глава 21

Главная башня замка

Дюма лежал скрючившись[1071]на влажных камнях. Рокот моря и крики стражи в башнях доносились до него через высокое окошко. Деревянная дверь во внутренний двор не запиралась, но была слишком тяжела, а он испытывал слишком сильную боль и был слишком слаб, чтобы показаться охранникам на глаза или позвать их. Позже слуга обнаружит обезумевшего от боли генерала лежащим в темноте, в луже рвоты. Его белые военные штаны были выпачканы в грязи, а кожа блестела от пота. Слуга побежал за генералом Манкуром, который тут же оказался возле Дюма. Затем Манкур отправился к коменданту крепости. Он умолял его срочно прислать врача и говорил, что опасается за жизнь Дюма.

В ожидании доктора Манкур и слуга изо всех сил старались облегчить страдания Дюма. Тот шепотом попросил лакея дать ему молока из маленького рога, который Дюма привез с собой из Египта. Сначала генералу как будто полегчало, однако вскоре он вновь скорчился из-за еще более жестокой боли.

Когда Дюма оправился в достаточной степени для того, чтобы сесть, слуга при помощи чайной ложки стал кормить его оливковым маслом, смешанным с лимонным соком, и поставил ему «более сорока клизм за три часа». Оба указанных средства широко использовались в восемнадцатом веке для борьбы с глистами и, как позже утверждал Дюма, спасли ему жизнь[1072].