Книга Хозяйка Рима - Кейт Куинн

— Пойдем.

Впервые с момента нашего возвращения в Рим мы направлялись в Колизей.

Лепида

Было противно видеть, каким восторженным ревом разразилась толпа, когда сын Теи вошел в императорскую ложу и помахал руками.

— Куда лезешь, — прошипела я ему.

— Заткнись, дура, — бросил он мне и опустился на подушку у ног императора. Пылая негодованием, я заняла место по другую сторону от Домициана. Этот мальчишка не просто ублюдок и грубиян. Его красная туника никак не сочеталась с моим розовым платьем и розовыми сапфирами в тон наряду. Я поманила к себе пару рабов с опахалами из страусовых перьев. Во время летних игр в Колизее стоит жуткая духота.

Домициан, как обычно, захватил с собой горы свитков и добрую дюжину секретарей. А вот Викс буквально пожирал глазами арену.

— Вот это да! — воскликнул он, глядя на пространство песка, раскинувшееся под императорской ложей. Обычно в присутствии императора он напоминал каменную статую. Однако сегодня сидел, разинув рот, как любой мальчишка-плебей на верхних галереях. — Получается, быть тенью императора не так уж и плохо. Один вид на арену чего стоит!

— Ты думаешь, твоя мать тоже здесь? — спросил Домициан, пробежав глазами очередной свиток, чтобы затем взяться за изучение нового.

— Откуда мне знать, — пожал плечами Викс. — Цезарь, может, лучше сыграем в кости, пока идет парад? Все равно смотреть пока нечего.

Викс сумел ловко обставить в игре императорского камергера, трибуна, парочку патрициев из рода Гракхов, и даже самого императора, пока я наконец в нужный момент не стукнула его кулаком в плечо, и его рука дрогнула.

— Мошенник! — Император схватил пару костей, выпавших из рукава Викса. — Впрочем, чего еще можно было ожидать от такого ублюдка?

Придворные обменялись недоуменными взглядами.

— А как император поступает с мошенниками? — спросила я своим самым бархатным голоском.

— Мошенников обычно бросают на растерзание львам, Лепида. Даже юных мошенников. Как бы ты отнесся к такому подарку по случаю твоего дня рождения, Верцингеторикс? — спросил Домициан. Впрочем, лицо его оставалось непроницаемым. — Исполнить парный танец со львом на арене Колизея?

— Спасибо, цезарь, я лучше без него обойдусь.

Ага, нотки неуверенности в голосе.

— Мошенник, — выразительно повторил Домициан. — Мошенник.

— Давай я покажу тебе, как нужно мошенничать! — Викс натянул налицо улыбку. — Берешь в ладонь поддельную кость, вот так… — И он ловким движением рук показал, как это делается. — Ну как, теперь понятно?

Император пару секунд молча смотрел на него, а затем тоже расплылся в улыбке.

— Покажи еще раз.

— Вот так. — Викс вложил кости в императорскую ладонь. — Нет-нет, цезарь, вот так, как я показал. И поживее, иначе ничего не получится.

Они сражались в кости все утро — и пока на арене убивали диких зверей, и пока зверям на растерзание бросали христиан. Я нахмурилась.

— А теперь гладиаторы, повелитель и бог. Твое любимое зрелище.

Домициан отодвинул кости в сторону и подался вперед. На арене в первом поединке сошлись чернокожий африканец и фракиец.

— Победит африканец, — изрек Домициан.

— Господин и бог, у тебя наметанный глаз, — негромко сказала я, и все, кто сидел в соседних ложах, поспешили поддакнуть.

— А вот и нет, — заявил Викс. — Африканец слишком неуклюжий. Ему не хватает ловкости. Вон как он зацепился за собственную сеть, когда выходил на арену. Лично я поставил бы на фракийца.

— Вот как? — удивился Домициан.

— Можно подумать, ты что-то понимаешь в гладиаторских боях! — бросила я этому мерзкому наглецу. На мои слова ни тот ни другой не обратили внимания, потому что взгляды обоих уже были прикованы к арене. На какое-то время они даже перестали быть врагами. Передо мной были даже не император и его пленник, а два заядлых любителя гладиаторских поединков.

В конечном итоге этот гаденыш казался прав: фракиец одолел африканца. Затем на арену вышли два нумидийца, а после них два галла. Последовало несколько неплохих поединков. Впрочем, особого удовольствия я не получила. Обычно я люблю решительные, энергичные схватки, но поскольку сегодня император предпочел моему обществу общество какого-то наглого мальчишки-раба, то я…

— Смотрю, у тебя острый глаз, Верцингеторикс, — вывел меня из задумчивости голос Домициана. — Откуда ты взял, что этот македонец проиграет?

— У него похмелье. Ты видел, как он избегал смотреть на свет? — ответил Викс и, засунув себе в рот очередную пригоршню фиг, принялся энергично жевать. Тем временем победители устало покидали арену через Врата Жизни. Тела проигравших уносили с арены рабы. — Обрати внимание на таких бойцов, как вон тот галл, что отрубил греку руку. Лучше злых и поджарых никого нет.

— Вот оно что! — пробормотала я. Сейчас я с ним расквитаюсь. — А откуда тебе это известно?

— От отца, — выпалил он и тотчас попал в расставленные мною сети. — Он был самый лучший. Правила его не касались. Он выходил в бой даже после похмелья и все равно…

Неожиданно он умолк.

— То есть твой отец был гладиатором? — уточнил Домициан, откидываясь на подушку. — А вот это уже нечто новенькое. Предполагаю, что твоя мать поведала тебе, что это был сам благородный Варвар. О, как это трогательно! Великий гладиатор оставляет после себя внебрачного сына!

— Эй! — огрызнулся Викс. — Варвар действительно мой отец.

Придворные захихикали.

— А что, я бы даже поверил, — шепнул кто-то. — Не будь мальчишка такой жуткий лгун!

Я тоже хихикнула этой шутке.

— Кто знает, может, он и не лгун, — произнес Домициан и поставил на место кубок. — Некое внешнее сходство есть. Я встречался с Варваром пару раз, и никогда не забуду его лицо. Мне интересно другое, где ты познакомился с ним?

— После того как я сбежал из Брундизия. Он какое-то время меня обучал, — ответил мальчишка, и я почувствовала, как он нервно поерзал на мраморной ступени.

— Теперь понятно, у кого ты научился обращаться с ножами. — Император задумчиво посмотрел на шрам на ноге. — Скажи, Верцингеторикс, ты хотел бы стать гладиатором?

— …Не-а.

— Лжешь, — мягко возразил Домициан.

— Лжец и мошенник, — я поспешила вставить слово.

— С тобой не разговаривают, дура, — огрызнулся на меня сын Варвара и, расправив плечи, смело посмотрел императору в глаза. — Да, я хочу стать гладиатором. Так же, как мой отец. Вот только мой отец ненавидел игры. Ненавидел их, зато каким бойцом был при этом! Я же буду еще лучше, потому что я их люблю! Ты сам виноват, цезарь. Мой отец — твоя вина, потому что это ты выпустил его на арену. И я тоже твоя вина, потому первый, кому я пустил кровь, — был ты!